— Отмирание коры…

Карлсон не сразу понял, что этот голос не настоящий, а транслируется через чип.

— Флора?

Оказавшись на одном столе радиомодем головолома вновь сконнектился с радиомодемом девушки.

— Извини, Карл…

Вне установленного коннекта сил Флоре хватило лишь на выдох, чуть более громкий чем предыдущий. Разгон мозга, более не поддерживаемый вводом в кровь необходимой химии, жадно отбирал у остального тела остатки сил.

А следом в память Карлсона потекла вереница образов.

Флора, которую он взламывал, Флора незадолго до похищения, на работе, на прогулке возле Подмостков.

Карл жадно ловил образы, аккуратно раскладывал их в папки для последующей загрузки в органическую память, представляя как в самом ближайшем будущем станет пересматривать дары Найтингейл, негодовать из-за собственной неспособности что-либо изменить.

Неведомые корпораты все тщательно спланировали и не менее тщательно исполнили план. Мог ли Карл не взламывать девушку? Конечно же, мог! Спасло бы это полицейскую? Разумеется, нет.

Карлсон встретил Флору, взломал, полюбил — но его чувства были обречены, причем задолго до того, как головолом ответил на звонок Диал-Апа.

Спустя несколько ударов сердца калейдоскоп воспоминаний Найтингейл изменился. Один поток сознания сменился другим. Но в другой жизни, о которой рассказывала Флора, все равно проявлялось то, что позволяло Карлсону признавать самоочевидное: он любил Найтингейл, независимо от того, какой жизнью и под каким именем та жила в Массалии.

Ведь он любил ее не за биографию или красивую фигуру. Головолома манила душа Флоры, дух Флоры, ее стиль и что-то неуловимое, не способное выражаться словами или файлами из аппаратной памяти чипа. Если бы все, что любил в девушке Карлсон можно было оцифровать, он несомненно ухватился бы за такую возможность, отчаянно сжигая аппаратную и органическую части себя в попытке сохранить ускользающую жизнь.

— В сказках, которые отражают глубинную природу мироздания, говорится о волшебной силе любви, — тихо пробормотал Бобби, но Карл его услышал.

Эта реплика слово разрушила какое-то гипнотическое состояние. Файлы из памяти Найтингейл еще поступали головолому, но теперь он уже не бросался на них сразу после получения.

Боевик словно выдернул его из внутреннего мира во внешний.

— Некоторые сказки утверждают, будто поцелуй истинной любви способен даже воскресить мертвого.

Бобби договорил и отвернулся в сторону двери. В его представлении только сама смерть, достойная заглавной буквы, могла совершить такое сказочное чудо. Для остальных чувств и смертей, чудеса давно ушли из мира.

— Спасибо…

Карлсон собрался духом приподнялся на локте и навис над Флорой. Поцелуй, который требовалось сделать, чтобы впоследствии не сокрушаться на тему его отсутствия, вышел коротким и нескладным.

А затем прогремел выстрел.

51

По мнению Свена отключение лаборатории от сетевого обеспечения неизбежно влекло за собой неприятности. Корпоративные наблюдатели выбрали чертовски неподходящий момент для такой диверсии. Или наоборот: феноменально подходящий, если в их планы входило убийство плененной сотрудницы Корпола.

Финальное распоряжение. озвученное мистером Пескаторе, являлось свидетельством того, с какой потрясающей надежностью составлялся план операции. Даже если у девушки оставался шанс выжить после передозировки медикаментов, Бобби флегматично умножал его на ноль.

Мысленно попросив прощения у допрашиваемой, Свен отсоединился от ставшего бесполезным пульта и задумался о том, как выбираться из лаборатории. Без сетевой поддержки вариантов оставалось немного.

Теоретически, можно было никуда не спешить, а просто дождаться прибытия штурмовой команды Корпола. Но эта сценарная ветка предполагала не менее жесткий допрос, а затем весьма строгое наказание. Смерть полицейской Корпол никак не мог оставить без внимания. Смертной казни в Массалии не было, но пожизненное заключение с полной перепрошивкой личности все еще существовало, а Свену не хотелось превращаться в зомби, одержимого прополкой грядок.

Шансы на успешное бегство, сквозь несколько поясов автоматической обороны, не попавшись корпоративной полиции на экраны, Свен оценивал как низкие. Может быть, Бобби, как профессионал, еще мог бы обхитрить сканеры и защитные алгоритмы подземной базы, но не чип-ридер, еще не забывший своего прежнего места работы.

Должность старшего безопасника в одном из секретных отделов корпорации “Карфаген Индастрис” являлась для Свена натуральной “черной меткой”.

Лабораторию и весь подземный комплекс организовала его родная корпорация, слишком много косвенных следов зафиксировал в аппаратной и органической памяти его чип.

Собранные улики превращали Свена в смертника, которого никак нельзя было отпускать без тотальной перепрошивки. Более того, бывший безопасник подозревал, что где-то в его чипе ждет своего чата одна или несколько закладок, которые не позволят ему спастись даже при самом благоприятном стечении обстоятельств.

Когда входную дверь в лабораторию буквально снесло с петель направленным взрывом, Свен тут же прыгнул вперед и вбок, стараясь чтобы между его телом и входом оказался набитый медицинской аппаратурой стол. Выстрел, прозвучавший за долю секунду до подрыва двери, позволил чип-ридеру благополучно достичь своей цели.

А затем в бой вступил Бобби. Он поразил человекообразную фигуру, возникшую в дверном проеме трижды: в левую руку, туловище и голову. Ворвавшийся в лабораторию чуть отшатнулся, принимая и гася кинетическую энергию от попавших пуль. Обычный человек был бы уже мертв — мистер Пескаторе знал, как и куда нужно целиться в перестрелке.

Но первую и вторую пулю приняла на себя тяжелая броня, а третья разбила какие-то сенсоры защитного шлема.

Прежде чем Бобби успел произвести новую серию выстрелов, нападающий бросил перед собой радиоэлектронную гранату, а затем хладнокровно расстрелял камеры и сенсорные датчики под потолком.

Когда Свен понял, что корпораты не дали Бобби как следует вооружиться, страх за свою жизнь куда-то ушел.

Ликвидация свидетелей после того, как потребность в них исчерпалась — что может быть естественнее?

Свен успел пожалеть о том, что втянул в эту историю двух хороших людей. Операторы систем безопасности, что Хех, что Хаухет, были ему симпатичны. Когда он взял их с собой, никто не предполагал такого финала.

Им следовало получить запись в рабочем профиле, квартальную премию, небольшой положительный модификатор к шансу получить повышение по службе, но никак не риск стать преступником в глазах Корпола.

А затем Бобби успел выстрелить еще трижды, после чего в ушах остался только противный звон, а расширенная реальность разродилась набором предупреждений.

— Репутация чистильщиков чрезмерно раздута, — ровным голосом констатировал Бобби. О том, что перестрелка не прошла для него бесследно Свен понял лишь по отсутствию в голосе боевика привычных интонаций. — Сомневаюсь, что такие вещи могут просчитываться суперкомпьютерами. Жизнь в этот раз победила. Это было красиво. Нам повезло. Мои соболезнования, Карл…

52

Короткий период дезориентации, удар по зрительным нервами, вынуждающий зажмуриться. Незадолго до этого Флора наблюдала за тем, как ее тело умирало.

Померкла и полностью пропала чувствительность ног, забылось и не вспомнилось как совсем недавно чувствовались руки, туловище, как отдалились и превратились в невнятный гул окружающие звуки.

Память о прожитых жизнях и параллельные сознания растворялись куда заметнее. Самое важное из уходящего покидало Флору последним.

Неожиданно для Найтингейл образ головолома маячил перед глазами даже когда отключилось периферийное зрение.

Девушка успела собрать в правильной последовательности все паззлы, связанные с Карлом Карлсоном, но тут реальность будто моргнула и явила Флоре новую картинку.