— Ладно, другие девушки? — нить оборвалась, однако суперкомпьютер, вместе с аналитиками “Карфагена” нашел и другие случаи. Ольга продолжала поиски, параллельным сознанием отдавая по несколько распоряжений в минуту.

— Второй случай, Роза Бойс. Микроэлектронщица, тоже не из последних. Работала с архитектурой полицейских чипов. Отмечен ее значимый вклад в разработку полицейского алгоритма идентификации личности чипом, — моментально выдала Марьям.

В виртуальном пространстве присутствовала только ее аватара, облагороженная косметическими алгоритмами — потому морщин, которые предательски проявлялись на ее лице от перенапряжения, никто не увидел.

— Роза утонула при таинственных обстоятельствах. Дело засекречено Корполом. Доступ отсутствует.

Заказное убийство, скорее всего, решила миз Кавендиш. Но отчего этот случай суперкомпьютер поместил в список?

Ольга машинально перебросила пакет данных собственным аналитикам, мимоходом подумав о том, что те тоже сидят на стимуляторах и быстрее работать уже не смогут.

На удивление, первые сообщения от аналитиков появились уже через несколько секунд.

— Роза несколько раз встречалась с Барбат лично, — такие детали стоило зачитать в виртуальном пространстве, чтобы миз Пресслер тоже прониклась. Ольга запустила спикера, параллельно переходя к изучению следующих записей.

— Предположительно именно миз Бойс занималась препарированием электроники погибшей Сильвии Райзенор. Вероятность того, что микроэлектронщицу убили ради секретности, составляет более шестидесяти процентов. Но доказательств нет, цепочки подчищены Валерией.

— Третий случай, конфликт с применением современного оружия. Сформированная по распоряжению Барбат группа захвата устроила перестрелку с русской туристкой. Дело было бы полностью засекречено, однако имел место дипломатический скандал и короткая заметка сохранилась в архивах корпоративного парламента. Но тут слишком мало деталей, — мисс Пресслер выделила на общение с коллегой слишком скудный поток сознания отчего казалось, будто Марьям вещает, не приходя в сознание. — Одно из ключевых, по мнению искусственного интеллекта, доказательств принадлежности этого случая к рабочей группе, фамилия туристки — Соловьева. Похоже, какая-то родственница покойного нейроархитектора решила посмотреть на места, где он жил. Возможно, женщина задала неудобные вопросы или стала копать там, где не следовало.

Некоторые медицинские показатели, определяемые сенс-камерой, которая погружала регионального директора в виртуальное пространство, уже обзавелись жёлтой рамкой, предупреждая о рисках перенапряжения. Но жёлтая рамка была предпочтительнее черной, потому Ольга отмахнулась от грозди висевших перед ней сообщений. Жест транслировался и для Марьям, но та полностью ушла в переписку с консорциумом.

— Дальше, — устало выдохнула миз Кавендиш. — Четвертая.

— Диана Кавелье. Старший инспектор Корпола. Полицейские до сих пор держат дело на контроле. Там обвинения в шпионаже и внутреннее расследование, но очень похоже на информационное прикрытие. Скорее всего, аналитики Корпола объединяют похищение Кавелье и Лиддел в одно дело. Много совпадающих деталей. Тело найти не удалось, однако Диана успела передать по сети сообщение о своем пленении. К сожалению, через цепочку ретрансляторов, без топологической привязки.

Марьям ненадолго задумалась.

— С высокой долей вероятности ее содержали в том же подземном комплексе, который штурмуется сейчас.

— Диана работала по делу об убийстве Соловьева, — коротко дополнила Ольга, пытаясь свести все шесть случаев к одной модели. — А еще ее перед исчезновением видели на закрытой территории порта, сработала автоматика нашей складской площадки. Я помню, пришлось согласовывать с “логистами” совместный осмотр складов на предмет возможных улик.

— Пятый случай сложный. Скрытый инцидент с пропажей нескольких сотрудников регионального офиса. Я не подумала, что он связан с Барбат, но суперкомпьютер решил иначе, — прокомментировала миз Пресслер.

Один из отделов, занятых разработками в области безопасного ускорения нейрофизиологических процессов, проводил полевые испытания. Смерть одного из сотрудников на ход исследований не повлияла: служба безопасности проверила обстоятельства смерти, констатировала отсутствие постороннего вмешательства и злого умысла в обширном инсульте головного мозга.

Корпоративный стиль одобрял трудоголизм, выжимая из работников максимум возможного, вот и приходилось мириться с такими случаями несколько раз в квартал.

Родственники покойной получили ролик с соболезнованиями от руководства, традиционные выплаты, пожизненную скидку на продукцию корпорации.

На этом история закончилась бы, так и не попав в сферу интересов Валерии, а затем и Марьям. Но спустя какое-то время кто-то просматривал данные из-под учётной записи покойной.

То, что на первый взгляд казалось банальной утечкой, тем более совершенной незадолго до смерти, едва не увело отдел внутренних расследований по ложному следу.

Когда Ольга просматривала выжимки из отчётных документов повышенной секретности, следы отредактированной истории замечались лишь в контексте с другими случаями "соловьиного" кейса.

Утечки не могло произойти, окажись учётная запись покойной переведена в архив сразу после смерти — с этим в "Карфагене" всегда было строго.

Но даже останься запись активной — доступ к материалам дата-центра требовал аппаратного подтверждения личности, аналогичного тем, которые применялись Корполом.

После фальшивого расследования, объяснившего инцидент техническим сбоем из-за планового ремонта серверов аутентификации, в премиальный отпуск отправились два сотрудника отдела расследований, а также их начальник.

Ни с кем из этой троицы связаться не удалось. Обязательные корпоративные сигнатуры, по которым учитывалось положение работников, на выходах из города не фиксировались.

Официально, пара мужчин и женщина купили билеты в круиз по Атлантике, якобы сели на корабль Логистического Союза и благополучно выпали в офлайн. Для безопасников и аналитиков подобный информационный детокс был нормой, дополнительные проверки не проводились.

Персональных данных преступников, которые устроили несанкционированное подключение раздобыть не удалось, однако экспертное заключение гарантировало, что взлом осуществляла женщина, чьи аппаратные и психические параметры позволили мимикрировать под покойную сотрудницу.

Шестой случай, Глория Лиддел, рабочий псевдоним Флора Найтингейл. Псевдоним передан “по наследству” после исчезновения Дианы Кавелье, старшего инспектора Корпола. Лиддел какое-то время стажировалась у Дианы в то время, когда та закрывала дело Соловьева.

— Маловато, — вздохнула миз Кавендиш. История складывалась условно, без деталей, с минимумом фактов, опираясь лишь на модели и вероятности.

Какие-то выводы антарктического суперкомпьютера вряд ли получилось бы всерьез приложить к делу. Искусственный интеллект отмечал повышенное содержание образов соловья в именах, фамилиях, рабочих псевдонимах и аккаунтах задействованных лиц. Аудиторы только скупо улыбнутся, если увидят такой аргумент.

Отсутствие строгих доказательств проверяющие поймут. Барбат умела затирать следы и обрывать потоки данных. Когда связь идет через одноразовое устройство-посредник, установить источник сообщения выйдет только если отправитель совершает какую-либо ошибку.

Не тот случай. Опыт корпоративных интриг подсказывал, что заказывали очистку истории через офлайн, где поиск занимает часы вместо сетевых миллисекунд. Текущему поиску данное направление не поможет, а ресурсы отвлечет. Да и привести офлайновый поиск может к трупу. Или человеку с искусственно созданной амнезией.

— Если дурацкая версия про “соловьиные” имена имеет под собой какие-то основания, то у нас, возможно имеется зацепка.

Марьям сверкнула глазами, Ольге моментально прилетели новые пакеты данных, отчего сердце забилось еще чаще, а на панели с медицинскими данными прибавилось желтых маркеров.