Я все так же его люблю и хочу. Хочу, чтобы моим был. И больше ничьим.

– Одевайся, сказал, – проворчал Алиев, проходя ко мне на кухню, и привычно включая кофеварку.

Позже я, бесспорно, обрадовалась, что мы уехали не к строгому отцу. Но страшно испугалась, когда машина остановилась у клиники женского здоровья. Новомодное двухэтажное здание с серебристой вывеской.

– Вылезай, – прошипел Руслан, натягивая темные очки на глаза.

– Зачем мы здесь?

– Чтобы ты спросила, Рихтер. Поднимай свой зад и шагай за мной.

В полнейшем молчании мы дошли до регистратуры, где уже были оформлены документы для первичного приема. Остается только догадываться, откуда у человека, которого я люблю, такие связи в репродуктивной клинике.

Молодой, приятный врач в кабинете встретил меня с легкой улыбкой.

– Пиздец, – глухо проворчал Алиев, заглянув следом за мной, и чуть громче спросил. – А что женщин-гинекологов в этой богадельне совершенно нет?

– Почему? – удивился доктор. – Конечно, есть. Но вы можете не волноваться, я буду предельно аккуратен. Если для вас этот вопрос не принципиален, конечно?!

Руслан окинул меня мрачным взглядом сверху вниз, начиная с небрежно замотанной шишки из волос на голове, и заканчивая белоснежными дутыми кроссовками на ногах, сжал до хруста зубы и ответил:

– Н-а-м принципиально!

– Хорошо, – кивнул врач и обратился к медсестре, сидящей за соседним столом. – Проводите молодую пару к Наталье Семеновне.

Считать в который раз я покраснела за это утро, я уже не решилась. Я вся – один сплошной большой алый шар, состоящий из стыда.

Наталья Семеновна с осторожностью провела осмотр, слава богу, не в присутствии господина Алиева. После того как я, уже одетая, выскользнула из кабинета, Руслан кинул мне холодное «жди здесь» и скрылся за дверью. Их разговор с гинекологом продолжался около десяти минут.

Вышел из кабинета Алиев без слов и просто отправился по коридору в сторону выхода. Немного растерявшись от такой грубости, я поднялась с мягкого кожаного диванчика и побрела по коридору за ним.

– Села в машину, – скомандовал сурово.

Мы молча доехали до первой аптеки.

– Сиди тут, – опять приказ.

В отместку продемонстрировала ему язык в спину. Два раза. И третий наудачу.

Вернулся в машину он с упаковкой таблеток и водой.

– Выпей.

– Что это? – спросила я испуганно.

– Контрацепция.

– Типа… аборт? – ужасаюсь.

Руслан снова смачно выражается.

– Типа контрацепция. Пей.

– Я не буду, – отворачиваюсь к окну.

– Окей, – кивает он. – Едем к твоему отцу. Расскажем ему все, как было.

– Ладно, ладно, – забираю упаковку. – Ты хоть читал противопоказания?

– Читал. Шизофрении там нет, тебе можно, – мрачно шутит Руслан, и я давлю истеричный смешок.

– А побочные действия? – спрашиваю, вскрывая блистер.

Он опасно вздыхает, а пальцы нервно стискивают оплетку руля.

– Не заговаривай мне зубы, Рихтер.

Быстро забрасываю таблетку в рот и запиваю водой. К сожалению, моя квартира находится неподалёку, поэтому мы уже через несколько минут попадаем в большой закрытый двор.

В машине вновь повисает неуютная тишина. Разворачиваюсь к нему и прохожусь глазами по мускулистому телу. Даже под страхом смерти я никогда не признаюсь, что сожалею о своем первом сексуальном опыте.

Мой первый мужчина – Руслан Алиев.

Боже.

Круче только лишь, если бы Эминем проснулся в моей кровати и зачитал рэп.

– Ну… созвонимся? – робко узнаю, глядя на упрямый профиль.

Руслан склоняет голову.

– Ага.

– Пока? – растерянно задеваю ручку на двери.

– Бывай, – отзывается равнодушно.

Что за бесчувственный человек?

Стремительно выхожу из машины, со всей дури бабахнув дверью. Ягуар тут же срывается с места, едва меня не сшибая.

– Да пошёл ты, – кричу ему вдогонку и сплевываю желтую таблетку на асфальт. Смачно утираю нос ладошкой.

Руслан близко общается со мной не первый год, но так и не уяснил, что Элиночка Рихтер добивается всегда того, что она желает.

Наши дни

Руслан Алиев: «Завтра в двенадцать жду вас».

Поднимаю глаза к небу. За что мне всё это? Зачем он снова появился в моей размеренной счастливой жизни?

Пока стою на светофоре агрессивно колочу по экрану большим пальцем, набирая ответ:

Э: «Привет, Руслан! Я не смогу!»

Руслан Алиев: «Почему?»

Потому что ты самый невозможный человек в моей жизни?! Не задумывался?

Э: «Потому что у меня маникюр в двенадцать»

Руслан Алиев: «Ок. Заеду за Мией, потом заберешь, как освободишься или привезу, куда скажешь.»

Э: «Губу закатай, Алиев. Без меня моя дочь никуда не поедет.»

Нервно заламываю руки, пока наконец-то не получаю ответа, от которого моя ярость поднимается до критической отметки:

Руслан Алиев: «Тон смени. Я тебе не Зая. Жду завтра в три часа».

Он что, на Вову намекает?! Да как он смеет?

Машу рукой своему жениху, и залетаю в машину.

– Привет, котёнок, – приобнимает мои плечи.

– Привет… Зай, – смотрю в окно и мысленно проклинаю себя и Алиева.

– Какие у нас планы на выходные? – спрашивает Вова игриво.

Устало вздыхаю, предвосхищая его недовольное лицо, кстати, недовольное по праву. Мало кто будет счастлив, если его невеста третьи выходные подряд уезжает из дома к отцу своего ребенка.

– Завтра мы с Мией едем к Алиеву.

– Котёнок, – тянет Вова. – Ну, сколько можно? Так что теперь всегда будет? Всю жизнь?

– Нет, конечно, – возмущаюсь.

– Почему ты не хочешь отпустить Мию одну? Ты сама говорила, что они отлично поладили.

Даже очень. Слишком хорошо.

Как он не понимает, что я ревную свою дочь? К маме своей дочь поначалу ревновала, стыдно признаться. А уж к Руслану – так тем более.

Я боюсь оказаться ненужной для собственного ребенка. Или того, что она когда-то скажет, что ее отец лучше, чем я. Не знаю, откуда в моей голове такие мысли, но они есть и мне страшно.

– Не будешь же ты до восемнадцатилетия возить ее туда, – продолжает Вова. – У нас родятся еще дети. Ты будешь нужна нам.

Неприятно стискиваю руки в кулаки. Мы разговаривали с ним про будущих общих детей. Я сказала, что в ближайшие пять лет точно не хочу, но Вова словно не слышит. Я намерена закончить наконец-то университет и поработать.

Настя уходит во второй декрет и очень на меня рассчитывает.

Настроение улетучивается, и я молча жду, когда мы подъедем к детскому саду. Забрав Мию, привычно для пятничного вечера ужинаем в ресторане с детской комнатой и едем к нам домой.

Уже перед сном выясняется, что презервативы закончились, а Вова забыл заехать в аптеку.

– Я успею, – шепчет он мне, зацеловывая шею.

– Нет, – отвечаю немного резковато, отодвигая ладонями его плечи. – Рисковать я не готова.

Вова ворчит, но спокойно поправляет трусы и укладывается рядом. Уже позже, слушая в темноте его мерное дыхание, размышляю о том, что в этом вопросе я ему не совсем доверяю. Уж чересчур часто он заговаривает о детях. Может, умышленно в аптеку не заехал?

Слегка хохотнув, обнимаю подушку и прикрываю глаза.

Не суди всех по себе, Рихтер!

* * *

К дому Руслана на этот раз мы приезжаем даже чуть раньше, чем запланировано.

За несколько недель вполне одинаковых, стандартных встреч я привыкла к его холодному отношению ко мне. Алиев улыбается исключительно в присутствии дочери. При обращении ко мне всегда удушающе безразличен и вежлив.

В его тоне нет пренебрежения или неуважения. Там вообще ничего нет. Ноль эмоций по отношению ко мне. И вот бы выдохнуть, успокоить себя, что он оставил мысли о браке «для галочки». Но меня почему-то начинает раздражать тот анабиоз, в который он впадает, когда обращается ко мне.

Я привыкла рождать в нем эмоции. Разные. Особенные. А не вот это вот всё.