Больше трёх лет не видел…

Она стоит прямо передо мной в белоснежном воздушном платье. Хрупкие плечи оголены, а изящная шея манит, словно магнит. Длинные пушистые ресницы подрагивают от волнения ровно с того момента, как бездонный лживый взгляд налетел в толпе на моё лицо.

Не ожидала, Элин?!

Отвернувшись, хватаю с серебряного подноса стакан с апельсиновым соком. Хорошо, что решил приехать на машине.

Принятый алкоголь, плюс Элина Рихтер?!

Да хрена с два. Это пройденный этап.

Сегодня день рождения Насти, супруги моего ближайшего друга. Андрей так настырно уламывал меня явиться, что я не сдержался. Три года сторонился таких мероприятий, дабы не столкнуться с ней.

Даже случайно.

Боялся, что сделаю с ней что-нибудь!

Изображаю вид, что мне весьма интересен вопрос государственных инвестиций, что подробно обсуждает со мной Настин отец. Бесполезно пытаюсь ухватить суть и незаметно держу под наблюдением Рихтер. Она будто круглее стала, женственнее. Вместо мальчишеской угловатой фигуры, которая и без того, на удивление всегда меня вставляла, нарисовались приятные округлости в нужных местах. Волосы гораздо длиннее, на ощупь они шелковые, а пахнут луговыми цветами.

Мы познакомились, когда ей было семнадцать.

Отец Элины, генерал Юрий Всеволодович Рихтер, давний знакомый, решил пристроить дочь на лето в мой спортивный клуб. Девочка хотела трудиться. Похвальное желание для богатой мажорки. Место администратора было вакантно, и я незамедлительно согласился, чтобы не отказывать уважаемому мной человеку.

Первый раз, когда увидел её, подумал – ничего особенного. Тоненькие ноги от ушей, плоская как доска, лицо ребяческое, не испорченное косметикой и филлерами, как я привык.

Продемонстрировал рабочее место и забыл на время.

Сейчас от той неиспорченной девчонки мало что осталось.

Подхватываю ещё один стакан с соком, расстёгиваю пуговицу на пиджаке. Элина словно спиной чувствует моё приближение, напрягается.

– Привет, подруга!

В нос пробивается нежный сладковатый аромат её духов. Пиздец. Давным-давно забытый!

– Здравствуй, Руслан, – безучастно мажет по мне взглядом и снова отворачивается.

Приём не очень тёплый, но мне похрен.

– Как жизнь? – спрашиваю, шаря глазами по узкому лицу. Вздёрнутый носик, щёчки чуть розоватые, губы точно стали пухлее. Волосы эти мягкие, от жажды потрогать свободная рука стискивается в кулак. Прячу её в карман, от греха подальше.

– Нормально всё, – быстро говорит она. Моей жизнью даже из приличия не интересуется. В своё время бы все уши прожужжала, а теперь в радиусе полуметра ловлю волны раздражения, исходящие от неё.

– Как дочка? – продолжаю докапываться, сам не знаю ни черта.

Стройное тело снова напрягается, будто натянутая струна. От этого женская грудь чуть вздымается, и я наблюдаю под белым платьем полнейшее отсутствие белья вместе с коричневатыми сосками. Тоже изменились. Я не болван и в моей постели перебывало много баб, в том числе рожавших, в курсе, что такое могло произойти.

Она умышленно игнорирует, поэтому вынимаю руку из кармана и дотрагиваюсь до обнажённого плеча двумя пальцами. Элина реагирует на прикосновение так, будто я её электрошокером задел. Тут же отпрыгивает.

– Что тебе надо? – непонимающе тянет.

В глазах полнейшее равнодушие. Равнодушие. Даже не отвращение или злость, как мне бы хотелось. Хочется хоть какой-нибудь реальной эмоции, а пофигизм бьёт по нервным окончаниям, словно она только что возвратила долбаный электрошокер, предварительно включив.

– Из вежливости интересуюсь, где твоё хвалёное воспитание, Рихтер?! – выговариваю, отпивая сок из стакана. Его вкус вдруг кажется омерзительным, на языке горечь. Чёрт. Скорее бы свалить к себе в бар, чтобы выпить и найти кого-нибудь на ночь.

Я так привык к щенячьему обожанию с её стороны, что пребываю в шоке.

– Не надо из вежливости, Руслан. Мы друг другу никто.

– Любишь кого-нибудь сейчас? – как бы между прочим узнаю, стиснув зубы.

– Тебе какое дело, Алиев?

– Да хочу предупредить этого бедолагу. Ты же у нас, как правило, «любишь» одних, а трахаешься с другими.

Её лицо в мгновение вспыхивает ужасом и злостью, в глазах полыхающее пламя. Да, малышка, это то, что я хотел увидеть!

– Иди в задницу! – цедит, круто замахиваясь.

Перехватываю её руку и отклоняю в сторону. Никого вокруг не замечаю. Целюсь прямо в это ангельское лицо и упиваюсь цветочным ароматом. Разогреваюсь в ее ненависти, как на июльском палящем солнце. Внутри вместо крови у меня циркулирует адская агрессивная смесь, отчего непроизвольно стискиваю ладонь, причиняя ей боль. Осознав это, тут же значительно ослабляю хватку.

– Не приближайся ко мне больше, козёл, – Элина выдирает руку и уплывает, виляя созревшими бёдрами.

Сучка мелкая. Она ещё и зубы величиной с небоскрёб отрастила.

Отдираю глаза от её задницы, приводя свои внутренности в состояние спокойствия. На входе в ресторан замечаю брата Андрея с женой. Они не так давно стали родителями крепкого пацана, поэтому я весьма удивлён нашей встрече. По-моему, с крохотными детьми как минимум год из дома не вылезают. У меня опыта, слава богу, ни грамма, всё на уровне предположений.

– Глеб, Ксюша, приветствую, – пожимаю руку старшему Громову.

– Это ведь Элина? – указывает в сторону Рихтер девушка.

– Ага, она.

– Пойду поздороваюсь.

– Иди, – кивает ей муж. – Я с Русланом пообщаюсь, беседы про памперсы не для моих ушей.

Ксения смеётся, целует супруга в щеку и отходит.

Провожаю её взглядом, оценивая бёдра свежеиспечённой мамочки. Она тоже изменилась, но так даже лучше.

– Перестань пялиться на мою жену, – цокает Глеб.

Ухмыляюсь.

– Где там твой брат? Обещались к пяти приехать.

– Только что звонили, стоят в пробке.

– Как у тебя с работой? Достроили завод на Урале?

– Пока в процессе. Куча обязательных согласований по внутренней перепланировке. К концу года доведём до ума.

– Что дальше будешь делать?

– Там посмотрим. Есть пара вариантов.

Громов активно продолжает что-то повествовать, а я слежу за девушками. В правом углу помещения ресторана небольшая детская зона. Элина нагибается к ребёнку с белыми бантиками. При этом ноги у генеральской дочки оголяются, и я почти что вижу родимое пятно на внутренней стороне бедра.

Перебрасываю взгляд на малышку в розовом платьице, которая сидит спиной ко мне.

Это её дочь?

Любопытно посмотреть на неё. Хотя, в целом, дети меня никогда не интересовали. Предохранение – мой жизненный базовый принцип.

– …надо на Дальний Восток заходить, там сейчас много объектов, – продолжает толковать Глеб. – Ты вообще меня слушаешь?

– Слушаю, – отзываюсь. – Давай к Ксении подойдём.

– Для чего?

– Надо, – раздражительно отпускаю, продолжая впиваться взглядом в парочку с одинаковыми шоколадными волосами.

– Одни бабы на уме, – качает головой друг.

– Если бы были мужики, ты бы первый руки мне не подал, – скалюсь, отставляя стакан на стол.

– Тоже верно. Пошли, старый потаскун. Прикрою тебя.

Не спеша проходим в другой конец зала. Детей на квадратный метр так много, что становится не по себе.

– Добрый день, Элина, – вежливо произносит Глеб.

Губ моей бывшей «лучшей подруги» касается улыбка, которая срубает меня к чертям собачьим. В голове вдруг всплывает разговор пятилетней давности.

– Я так люблю тебя, Руслан.

– Живо оставь эти глупости, мелкая.

– Не получается, – кусает коралловые губы.

– Выбери себе ровесника, я для тебя старый дядя, да и любовь не для меня.

– Здравствуйте, Глеб Константинович, – вырывает меня из воспоминаний бархатный голосок.