Но сам факт происходящего неприятен. Только-только с пожарными миром разошлись, и тут на тебе!

— Не лезь пока, — велела мне приятельница. — Знаю я тебя, наломаешь дров, мне потом куда сложнее станет твои проблемы решать.

— Благодетельница! Да нам тебе надо земные поклоны каждый день бить, — хихикнула Геля, поймала мой укоризненный взгляд, встала с табуретки и добавила: — Ой, ладно, ухожу.

Она поставила чашку в раковину и направилась в комнату, напевая себе что-то под нос.

— Шутки шутками, а ты сотрудницу свою совсем распустил, — глянула вслед Геле Татьяна. — Слишком языкастая стала. Я, конечно, терплю…

— Тань, она такая, какая есть, — перебил я ее. — Мне ей язык узлом завязать? Ты своих подчиненных строишь — твое право. А у нас вот так.

— Смотри, в один прекрасный день придешь, и выяснишь, что агентство твое, оно уже ее, — постучала указательным пальцем по столу визитерша. — Хотя, если честно, невелика потеря. Что у тебя там за доход? И ведь сто раз тебе предлагала — переходи ко мне. Поставлю начальником управления сразу, живи да радуйся.

Как это ни странно, но Танька не знает, чем именно мы занимаемся. Для нее мой «Ключ» — просто убыточная фирма без миссии, концепции и стабильной клиентуры. Ну а я не собирался ее в этом разубеждать. Нравится ей меценатку и великомученицу из себя время от времени изображать — и пусть. Тем более что в этом амплуа она мне немало пользы приносит, разруливая с городскими властями львиную долю моих проблем. И очень эффективно, мне даже заносить деньги почти не приходится.

— Вижу-вижу, сейчас опять меня пошлешь, — вздохнула моя подруга. — Ладно, пойду. Это у тебя выходной с девкой под боком, а мне, как той лошади, еще пахать и пахать.

— Уже не под боком, — сообщила из коридора Геля, с какой-то невероятной быстротой успевшая одеться и собравшаяся уходить. — Максим Анатольевич, до понедельника. И вам до свидания, Татьяна Игоревна! Была рада повидаться.

— Хорошо, что молока на столе нет, — сказала моя приятельница, когда Геля аккуратно прикрыла за собой дверь. — А то скисло бы мигом от ее «была рада». Н-да. Все, тоже пошла. Люблю, целую, Таня!

Меня облобызали в щеку и потрепали по голове, затем каблучки снова процокали по полу, а после хлопнула входная дверь. Надеюсь, такси за Гелей уже подъехало, а то ведь последует еще один раунд взаимных уколов вроде барского «давай подвезу» и нахального «у меня ноги крепкие и длинные, не то что у некоторых, я пешком такси подожду».

Впрочем, это их дела. Что до меня, то я знаю, чем займусь.

Что примечательно — нынешние колдуны любят жить в городах. То ли в порядке компенсации за прошлое, так как в старые времена обычно их дома стояли на отшибе или вовсе где-то в лесу, подальше от людских глаз, то ли потому, что эта братия очень высоко ставит блага цивилизации вроде беспроводных сетей и службы доставки.

Орест, с которым я созвонился и договорился о встрече, исключением не являлся, он был типичным горожанином. Но при этом еще лет десять назад все же обзавелся уютным двухэтажным домиком в небольшом СНТ, где, по его собственным словам, «припадал к животворному лону природы-матушки». Он вообще любил время от времени выражаться высокопарно, а также охотно участвовал в медийных проектах, где то и дело выкидывал весьма провокационные коленца. Многие до сих пор вспоминают его участие в «Магическом противостоянии» года четыре назад, то, на котором он навел порчу на одного конкурента и чуть не свел с ума другого, о чем открыто заявил прямо с телеэкрана. Рейтинги программы скакнули ого-го как, а сюжеты с Орестом в невероятно вычурных балахонах то и дело мелькали в лентах видеохостингов, где по количеству просмотров с легкостью уделывали ролики с жаркой шашлыка гортанно говорящими кулинарами на фоне гор и симпатичными девицами, «режущими воду». Под конец какие-то серьезные товарищи к нему даже подвалили с рекламным контрактом на кругленькую сумму, но тут Троицкий взял и заявил, что продолжать участие в шоу не станет. Мол, был ему знак свыше, что не следует дар небес растрачивать попусту, потому — песня вся, песня вся, песня кончилася.

Все так, все верно, знак был. Только подали его не сверху, а с Сухаревки, где отдел 15-К квартирует. Зрители, естественно, в наведенную порчу и ниспосланное безумие участников не поверили, сочтя его частью действа, а вот Ровнин и Ко — очень даже, потому навестили Ореста и дали ему понять, что эпатаж хорош в меру и иных участников затрагивать не должен, пусть даже на них большей частью клейма ставить негде. Не стоит переходить рамки дозволенного, это может выйти боком. И вообще отдел за fairplay, не любит он, когда жулят, пусть даже и в постановочном шоу.

Троицкий, несмотря на чудинку, человек неглупый, звоночек услышал, потому с программы мигом свалил, обставив все красиво, как он любит. И, кстати, не прогадал, этот шаг только поднял его репутацию, поскольку, «раз от таких денег отказался, значит, и впрямь чего-то умеет». В результате теперь в посетителях, которым он оказывает услуги разной степени сомнительности, у него недостатка нет. Мало того, несколько раз он и мне клиентов подгонял, разумеется, не забыв при этом вытребовать себе посреднический процент. Не из жадности, из принципа.

— Здравствуй, здравствуй, Максим! — На щекастом, привычно-добродушном лице Ореста лучилась улыбка, а руки его были раскинуты для объятий. — Как говорили наши пращуры — для дорогого гостя и ворота настежь. Рад тебя видеть!

— Взаимно, — раскинул руки и я. — Давно не встречались-то!

— Так все дела да случаи! — хохотнул хозяин дома, отчего его немалое брюхо забавно колыхнулось. — Давай почеломкаемся, да проходи — чай пить станем!

Само собой, при посредстве какого-то обычного чайника этот товарищ чаи гонять не собирался, в беседке, оплетенной плющом, обнаружился здоровенный самовар, начищенный, пузатый, с медалями над «носиком».

— Настоящий, — похвастался Троицкий, беря чашку, — тульский, «баташевский». Я в тех краях одну вдовушку пользовал… Что ты лыбишься? От хвори я ее лечил. Вернее — порчу снимал, причем очень неприятную, кто-то знающий постарался. Так вот — она мне самовар в довесок к гонорару подарила, от души. Он раньше ее мужу покойному принадлежал, насколько я понял.

— Сдается мне, что эта штука тянет на пяток твоих стандартных гонораров, — я щелкнул ногтем по начищенному серебряному боку означенного предмета, — или больше?

— Даже не знаю. — Орест налил в чашку заварки, подставил ее под носик, и повернул ключик-завитушку. — Думаю, что больше. Но вдовушке я этого говорить не стал. Зачем? Она хотела сделать доброе дело — она его сделала. В результате все довольны — она в прекрасном расположении духа, а я с самоваром. Ну а ты вот с чайком! Пей на здоровье! Вон пряник бери, баранку, варенье!

Ему что-то от меня нужно. Сто процентов. Слишком много радушия, слишком мягки интонации и широка улыбка. Впрочем, я ведь тоже лучусь дружелюбием не просто так и приехал сюда не для собственного удовольствия.

— Мне поутру рассказали, что тебя давеча убить хотели? — отпив чаю, произнес хозяин дома. — Правда? Или врут?

— Правда, — кивнул я, беря из вазочки мятный пряник.

— Представляю, как бесился Газван! — хихикнул Орест. — Нет, на тебя ему плевать, это понятно, но репутация! Он же на ней помешан.

Никаких общих дел у колдуна и дэва не было и быть не могло, они вроде даже не особо и знакомы, но этот факт не мешал Троицкому знать того, к кому я вчера на день рождения ездил. Столица велика, верно, но те, кто держит глаза и уши открытыми, всегда знают всех основных игроков, в ней обитающих. Орест был именно из таких, чем, кстати, тоже отличался от своих коллег по цеху, которые сами никуда не лезли и к себе никого не подпускали.

Ну и еще он очень любопытен. Везде свой нос сунет — что там происходит? И нельзя ли какую выгоду тут поиметь?

Опять-таки — я не лучше. Но у меня другое, знать как можно больше — часть моей работы.