— Помогите раненым, свяжите этих недобитков и идемте домой, — велел я солдатам. — Нечего здесь торчать, раз все уже закончилось.

— Ничего еще не закончилось! — послышался возмущенный голос сверху, и прямо на макушку Ржавого спикировал Каладрий. — Ты мою стаю отстреливал, скотина⁈

Для Ржавого гневная речь голубя звучала простым курлыканьем, но он, похоже, заподозрил неладное. Попытался было увернуться от карающего клюва, но не успел.

— Ай!!!

— Каладрий, ну ты и садюга! — Я сам не понял, одобряю поступок питомца или нет. — Ты ж ему глаз выклевал.

— Так ему и надо! — Каладрий встопорщил перья. — Я этим уродам покажу, как по моим братьям и сестрам из луков стрелять!

Раненый бандит заскулил, прижимая руку к кровоточащей глазнице. Каладрий гордо воззрился на него, словно на свое лучшее творение.

— Ладно, идемте все-таки домой, — приказал я. — Подлечим раненых и допросим пленных. Раз уж проблемы хотя бы временно закончились.

Хотя кого я обманываю. На носу у меня свадьба и семейство троллей, с которым надо что-то делать. Проблемы только начинаются.

Примерно через час наше потрепанное войско вернулось к воротам усадьбы. Раненых и убитых везли на лошадях, тех, кому лошадей не досталось, бережно несли тролли. Ну как бережно, я надеялся, что мои новые каменные друзья ничего им не сломают. Тролли же конвоировали бандитов, уныло плетущихся вслед за нами. Тела убитых разбойников тоже забрали с собой — все-таки мы не звери, какими бы они ни были, надо похоронить их по-человечески, а не оставлять на поживу воронью. Так же, как и труп богомола. Я просто представил, что сделает со мной любимая жена, если я скажу ей, что бросил в лесу такого замечательного монстра, не отдав ей. Так что наша процессия больше всего напоминала пеше-конный аналог труповозки.

У ворот усадьбы нас уже поджидала троица полицейских. Похоже, кто-то не в меру законопослушный (и я сильно подозревал, что этот кто-то сейчас едет рядом со мной, сверкая очками) все-таки вызвал стражей порядка. И повели они себя весьма характерным образом: явились, когда все уже закончилось. Так сказать, убьют, вот тогда и приедем.

— Граф Лазарев? — поприветствовал меня молодой парень, не старше меня. — Унтер-офицер Соколов к вашим услугам. Нам передали, на вашу шахту снова собирались напасть.

— Собирались. Но не успели. — Я красноречиво указал рукой на сбившихся в кучу бандитов и тела их менее удачливых (хотя и выживших удачливыми можно было назвать только с большой натяжкой) соратников. — Мы, скажем так, предотвратили нападение.

— Да уж, я вижу. — Унтер сделал строгий вид. — Мне кажется, вы в этом слегка перестарались. Сколько здесь трупов, четыре, пять?

— Это была самооборона. — Я обезоруживающе улыбнулся. — Сначала я надеялся, что мы сможем договориться, но эти разбойники вероломно напали на безоружную даму. Мне и моим людям ничего не оставалось, как вступить в бой.

— И кто же эта дама? — Унтер Соколов перевел взгляд с Лидии на Дарью и обратно. — Надеюсь, она не пострадала?

— К счастью, нет. Но понесла тяжелый моральный ущерб. Знакомьтесь, сударыня Твердый Кремень, моя верная охранница.

Унтер посмотрел на тролля. Потом опять на меня, потом снова на тролля. Глаза Соколова медленно округлились, но он ничего не сказал.

— А этих вы захватили в плен?

Я кивнул.

— Думаю, стоит их допросить, можете даже сделать это вместе с моими людьми. Я бы очень хотел выяснить, кто их послал. Хотя у меня есть по этому поводу кое-какие предположения.

— Этот, я смотрю, без глаза остался. — Соколов ткнул пальцем в Ржавого. — Кто его так?

— Упал неудачно, на ветку напоролся, — сообщил я с невинным видом.

Полицейский фыркнул.

— Ну да, ну да, так я и поверил. Вам, конечно, Ваше Сиятельство, за членовредительство ничего не будет, поскольку вы защищались и, говорят, сам Император вас привечает, но мой долг сообщить, что полиция подобные методы не одобряет. Схватили и схватили, калечить-то зачем?

— Я здесь ни при чем, — абсолютно искренне ответил я. — Но, так уж и быть, скажу правду. На самом деле у меня есть говорящий разумный голубь, который очень обозлился на этого бедолагу. А клювы у голубей острые и с врагами они особо не церемонятся. Вообще изначально мой питомец был демоном смерти, но жизнь его помотала.

Соколов тяжело вздохнул, всем своим видом выражая неодобрение. Граф-самодур издевается, рассказывая откровенную чушь, а доблестный полицейский вынужден все это терпеть.

— Ладно, Ваше Сиятельство. Думаю, я должен забрать этих людей в участок для допроса. Также вам и вашим людям нужно будет дать показания. Составим протокол, задокументируем, как мы с вами храбро поймали эту шайку.

— Кто-кто поймал, мы с вами? — Я демонстративно наморщил лоб. — Возможно, унтер-офицер, меня во время драки слегка контузило, так как я не помню, чтобы вы тоже участвовали в сражении.

— Разумеется, вы поймали, Ваше Сиятельство, при скромном содействии полиции, — поправился унтер.

— Этого я тоже не помню. Похоже, оно было очень скромным.

На лице Соколова некоторое время отражалась внутренняя борьба, потом он жестом предложил мне отойти в сторонку.

— Ваше Сиятельство, тут такое дело, — начал унтер, понизив голос. — Месяц-то кончается. Начальник пообещал, если мы за эту неделю что-то путное сделаем, всем троим премию выпишет. А у меня жена вот-вот родит, деньги нужны на ребенка, да и подарок хотел ей сделать. У Ивана вон мать-старушка. Ну вам же все равно, о том, как вы ловко их скрутили, и так к вечеру все княжество говорить будет. Скажете, что мы тоже поучаствовали, обезвредили пару человек, я вам по гроб жизни буду благодарен.

— Вот что, унтер-офицер, — решил я. — Возмутительную ложь и присваивание чужих заслуг я, конечно, не одобряю, но, так уж и быть, пойду вам навстречу. Но с одним условием. Вы же, я так понимаю, по протоколу обязаны сразу забрать этих негодяев в участок? Так вот, подождите до обеда, а лучше всего до вечера, пока мои люди с ними пообщаются. Обещаю глаза не выкалывать и прочим членовредительством не заниматься, — дополнил я, видя, что Соколов собирается возразить. — А я взамен скажу в участке, что вы во время поимки тоже рядом постояли. И даже не буду уточнять, что это «рядом» находилось в восьми километрах от места стычки.

Соколов радостно кивнул. Вся напускная серьезность унтера испарилась, теперь это был просто молодой парень, очень довольный тем, что ему не придется думать, чем кормить жену и ребенка. Я даже почувствовал к нему симпатию.

— Спасибо, Ваше Сиятельство. Хорошо, даю вам два часа.

— Три. А потом я, может, даже в участок с вами съезжу.

Соколов кивнул, вернулся к преданно ожидающим его подчиненным и что-то сказал. Лица полицейских разом просветлели. Похоже, не одного унтера обуревала жажда премии.

— Да, и еще одно. Раз уж вы пока все равно ничем не заняты, может, съездите в Лазарево и пришлете оттуда пару целителей для раненых? Я, конечно, могу послать кого-то из слуг, но есть подозрение, что унтер-офицера полиции они послушают скорее.

Соколов снова кивнул.

— Хорошо, граф. Целители им действительно не помешают. Иван, сгоняй до города, приведи трех человек. Если будут отнекиваться, говори, что срочно.

Названный Иваном принялся седлать коня. Кажется, он был даже рад поручению. На целую ватагу троллей вся троица полицейских посматривала подозрительно, хоть и пыталась это скрыть. Что уж говорить, даже высыпавшие из дома слуги косились на семейство Валуна с опаской. К троллям в этой усадьбе, конечно, уже привыкли, но не в таких количествах.

Кстати о троллях.

— Отведите пленников в подвал, — распорядился я. — Хочу лично поучаствовать в допросе. И сложите где-нибудь трупы, потом займемся похоронами.

Тролли, немного подумав, потопали исполнять поручение. Одна половина двинулась направо к подвалу, вторая налево. Пользуясь тем, что Валун замешкался, не зная, в какую сторону пойти, я подошел к троллю.