– А может, ты встретишь там любовь, которая перевернет твою жизнь?

– Меня это не интересует!

В классе постоянно болтают о том, кто с кем стал встречаться, кто с кем расстался.

Сами они, наверное, думают, что это нечто особенное, но, если смотреть со стороны, все эти любовные истории такие глупые.

– Какая ты серьезная, – улыбнулся Масато. – Будешь выставляться на осеннем фестивале искусств?

На осеннем фестивале есть ограничения по возрасту, так что для молодых людей он часто становится первой ступенькой к успеху в искусстве. Пожалуй, уже стоит начинать готовиться.

– Вообще-то, собиралась.

– Удачи.

– И тебе.

Услышав это, Масато выпучил глаза. Он что, не собирался выставляться?

Тут мы дошли до станции и расстались.

Я – брошенная кошка.

Когда я была котенком, меня любили и мама-кошка, и хозяева. Нас с братьями и сестрами было пятеро. На нас приходило смотреть много людей, и мама-кошка вся извелась, но меня все баловали и ласкали, и я была на седьмом небе.

Но долго это не продлилось. Моих братьев и сестер куда-то забирали, а меня, которую так никто и не взял, просто выбросили. Я была самой маленькой, меня часто тошнило материнским молоком, я плохо слышала – видимо, решили, что я угрюмая. Я была самой слабой.

Первыми пропадают слабые. Я думаю, это вполне естественно.

Перед Рэйной я хочу быть сильной.

Поэтому я не буду жить в ее квартире. Буду спать на камфорном дереве. Там приятно, потому что его сторонятся и противные мошки, и коты.

И еду я хочу не только получать, но и добывать охотой. Тогда я смогу стать сильнее. И Рэйна увидит, какая я.

У Рэйны, кажется, есть и другая территория. Она куда-то уходит и возвращается вечером. Иногда она сидит дома до обеда и после обеда, а иногда уходит рано утром и до позднего вечера ее нет. Бывает даже, что она вообще не возвращается. В такие дни у меня все сжимается в груди.

Когда ее не было дома несколько дней, я от беспокойства хотела идти ее искать, но тут встретила Малыша.

Малыш, как и я, был белым котом с очень красивой шерсткой. Он мне с первого взгляда понравился. Коты сразу нападают, я их боюсь, но Малыш не такой.

Даже увидев меня, он просто беззаботно поздоровался:

– Привет!

– Это твоя территория?

– Пожалуй!

Мое сердечко стукнуло. Оказывается, я забралась на территорию чужого кота.

– Значит, ты меня прогонишь.

– Я с котятами не воюю.

– Какой ты джентльмен.

Странный кот.

– Я – Малыш.

Так он представился.

– …А я – Мими.

Я медленно подошла так, чтобы можно было почувствовать запах Малыша. Мы обнюхались.

От Малыша пахло человеком.

– Ты домашний?

– Да. Я – Ее кот.

– Ее?

– Я не знаю, как Ее зовут. Да мне и не интересно. Но Она – моя возлюбленная.

– Странно.

– Думаешь?

– Ты даже не знаешь, как Ее зовут, но называешь Ее возлюбленной. Это странно, – сказала я, немного ревнуя.

– Имя – это имя. Даже если кота назвать Псом, кот ведь останется котом?

Я впервые вела такой разговор, и у меня возникло странное чувство. Мне хотелось говорить еще, но в этот момент я увидела Рэйну. Из большого белого мешка виднелось что-то по-особому круглое – кошачьи консервы! Угощение!

– Мы еще сможем встретиться?

– Наверное.

– Не хочу «наверное». Обязательно приходи.

Я и кошачьи консервы хочу, но и с Малышом хочу встретиться.

– Ладно, приду.

– Ты обещал! Непременно сдержи обещание!

Договорившись, я рассталась с Малышом.

Я подбежала к Рэйне и мяукнула, и она улыбнулась:

– Мими! Унюхала?

Я обрадовалась и потерлась лбом о Рэйну.

Интересно, Малыш тоже так делает? От этой мысли мне почему-то вдруг стало грустно.

После этого мы встречались почти каждый день, а иногда я даже угощала его едой Рэйны.

Малыш почти не умел охотиться. Охотник из него был так плох, что другого кота я бы разлюбила. Но мои родители тоже плохо охотились, так что мне показалось это милым. Я-то хотела научиться у него охоте, но ничего не поделаешь. Хорошо бы когда-нибудь самой научиться охотиться и приносить Рэйне добычу. Когда-нибудь я верну ей долг за консервы.

Когда рисуешь, варясь в летней жаре, иногда хочется облиться водой из шланга. Кондиционер у оконной рамы только назойливо шумел, но прохлады совсем не давал.

А они, наверное, сейчас в бассейне…

Я решительно помотала головой, вытряхивая из нее мысль о том, что мне тоже надо было пойти с ними.

Я же решила посвятить свою жизнь картинам!

Через некоторое время с улицы через окно донесся знакомый звук. Это Мими. Сегодня она с гостем.

Гость был очень похож на Мими – такой же белый кот, с ошейником.

«Если ты домашний, вот и ешь дома».

Эта мысль мелькнула у меня, но ведь и Мими наверняка ест где-то еще. Я расщедрилась и открыла им банку тунца.

Мими начинает прыгать кругом, как только слышит звук открывающейся банки. Такая милая! Я вынесла им тунца на блюдечке, и Мими набросилась на него. Гость тоже робко отгрыз кусочек, и было похоже, что он удивился.

Пока я глядела на кошек, я немного успокоилась. Я решила тоже перекусить вместе с ними. Достала из морозильника перемороженное в лед «Хаген Даз»[4].

– Что беднее, то щедрее. Живу в ветхом домишке, зато мороженое у меня – «Хаген Даз».

В последнее время я часто разговариваю с Мими. Мими, увлеченно жуя тунца, глянула на меня.

Это, конечно, все равно что разговаривать с самой собой, но приятно, когда за едой есть с кем поболтать, пусть даже это и кошка. В колледже у меня ни с кем разговоры не клеятся, а связываться с тем, кто мне не нравится, как-то глупо, так что там я всегда ем одна.

Я села у окна и оглядела свою комнату. Три начатые картины. В шкаф со снятыми раздвижными дверьми я запихала законченные полотна.

Диван-кровать, маленький книжный шкаф и ящики для одежды. Плитка со сменным газовым баллоном и раковина. Маленький холодильник. Принадлежности для рисования и закупленные впрок коробочки лапши быстрого приготовления. Мой маленький мирок. Под заляпанным красками ковром мягко прогибаются татами и поскрипывают доски пола, слышны разговоры соседей.

Комната маленькая и грязная, но мне она нравится.

Глаза Рэйны словно светятся изнутри. Мне нравится ее сила, ее уверенность в себе. А я слабая, у меня этого никогда не будет.

Рэйна без сомнений ведет кистью. Она наносит краски. Запах красок облаком разносится в воздухе. Забавно, что у красок разного цвета запах чуть отличается.

Я решительно и громко мяукаю. У меня тихий голос, и она никак не обращает на меня внимания.

– Ты что? Проголодалась?

Наконец-то заметила. Не отвлекаясь от картины, она открывает мне консервы с тунцом.

Они пересолены, но не время привередничать.

Я увлеченно ем, но вдруг, почувствовав чей-то взгляд, поднимаю голову.

Сокол. Мои инстинкты реагируют на силуэт, характерный для хищных птиц, и я падаю с окна.

Рэйна, глядя на меня, хохочет:

– Неужели я так хорошо нарисовала?

Конечно, это был не настоящий сокол, а часть картины Рэйны.

Присмотревшись, я поняла, что это просто рисунок, никакого сокола там быть не может, но поначалу я действительно решила, что это птица. Я в жизни ни разу не видела сокола, но мои инстинкты сразу предупредили меня: опасное существо!

Рэйна – молодчина!

Я гордилась тем, что могу быть рядом с ней.

Я рисовала, пока не взошло солнце, а когда проснулась, уже перевалило за полдень.

Я наскоро пообедала в стоявшем у трассы ресторанчике, где подавали говядину в соусе с рисом, и вернулась к себе.

Перед домом я разминулась с девушкой из соседней квартиры. Она работает по ночам, и на ее лице всегда толстый слой косметики.