Я оглядела зал. Вновь посмотрела на Панкратия. Он с любопытством смотрел на меня, слегка наклонив голову. Чего он ждал? Я немного растерялась. Думала, что он меня позовет, но Панкратий лишь смотрел на меня. И музыка куда-то делась. Голова начала яснеть. Я опять вспомнила разговор мамы и Игната. Вспомнила Лизу. Мне стало так больно, что я на миг перестала дышать. Я прошла через зал. Подошла к нему. Панкратий молчал. Лениво улыбался. Он мне напоминал большого довольного жизнью кота. Я смотрела на его руку, держащую бокал с вином и вспоминала, как он не так давно касался ею моего лица. Дрожь прошла по телу до самых кончиков пальцев. Я не понимала, почему мне было так плохо и одновременно хорошо.

— Что случилось, крошка? Или так соскучилась по мне? — спросил он.

— Музыка спать не дает.

— Видимо у тебя сопротивление плохое. Организм ослаблен. Сейчас решим эту проблему.

Он отставил в сторону бокал. Позвал бармена. Тот вернулся со шприцем и бутылкой, в которой обычно хранили лекарства. Набрав жидкость в шприц, он взял мою руку.

— Сейчас будет неприятно, — предупредил Панкратий.

Укол был в запястье. В тонкую венку почти у основания руки. Боль и жжение заставили поморщиться.

— Посиди немного. Сейчас полегчает. После укуса может образоваться нагноение в месте раны. Это нагноение заставляет искать вампира, который укусил. Нечестный способ, чтобы встретиться с жертвой еще раз.

— Ты хотел, чтобы я завтра пришла на свидание?

— Нет. Не подумал, что укус так быстро и сильно на тебя подействует, — ответил Панкратий. Он велел убрать шприц и лекарство. Наклонился к моему уху. — Я не планировал тебя кусать. Не удержался. В первые за столько лет ты заставила меня потерять контроль. Можешь гордиться этим.

Я не гордилась. Смотрела на него и не могла отвести глаза. Играла музыка. Кто-то громко разговаривал.

— Посиди до закрытия. Я потом тебя провожу домой.

— Я туда не вернусь, — ответила я.

— Значит чего-то случилось, — решил он. Передал мне бокал с вином. — Подержи. Я сейчас подойду.

В зале назревала ссора. Два вампира довольно нелестно отзывались друг о друге. Панкратий подошел к ним. Положил руки каждому на плечо. Что-то сказал. Они вроде притихли. Извинились, слегка поклонившись, принимая неправоту. После этого разошлись по разным углам кабака. Панкратий вернулся ко мне. Забрал бокал.

— Ты следишь здесь за порядком?

— Присматриваю, — ответил Панкратий. — С кем-то поругалась?

— А тебе это интересно? — спросила я. Он посмотрел на меня.

— Нет, — честно признался он. — Хочешь я тебя в гостиницу отвезу.

— Я хочу остаться с тобой.

— Как все серьезно, — хмыкнул он.

— Хочу чувствовать то, что было во время ужина. Фальшивое счастье меня вполне устраивает, — сказала я.

— Ты не знаешь, чего просишь.

— Знаю. Сделай меня своей девкой.

Пощечина была такой сильной, что я отлетела на несколько шагов и чуть не потеряла равновесие. Щека загорела огнем. Из носа пошла кровь.

— Думай, что говоришь, — сказал Панкратий. Его глаза светились яркими красными огнями. Похоже, что он был в бешенстве.

— Я подумала, — тихо сказала я. Он поманил меня. Стер пальцем кровь. Облизал его. Глаза стали приобретать нормальный цвет.

— Тебе это не нужно. И больше не проси меня об этом.

— Почему? — упрямо спросила я.

— Думаешь, что Игнат тебя сломал? — резковато спросил он. Я вздрогнула, не понимая откуда он это узнал. — Нет. Он тебя погнул. Ты стала уязвимой. Почти сломанной. Но этого мало. Я же тебя уничтожу.

— Я хочу чувствовать счастье.

— Ты его почувствуешь и без этого. Со временем…

— Сделай меня своей девкой.

— Вот заладила! — он взял меня за подбородок. Жестко поцеловал, слизывая капли крови, которые стекли из разбитого носа. — Знаешь как я буду тебя трахать?

Он прошептал мне эти слова прямо в губы. Горячий шепот обжигал огнем.

— Все равно.

— Я тебя жалеть не буду. Буду драть твою попку, твой рот. Так, что ты выть будешь.

— Все равно.

— Я тебя под себя доломаю. На других смотреть не сможешь.

— Хорошо.

Он смял пальцем мои губы. Посмотрел в сторону.

— Ты получишь, что просишь.

Панкратий подхватил меня и посадил на барную стойку. Отдал бокал с вином. Снял сюртук. Положил его рядом со мной.

— Посиди здесь, пока я этих двоих выкину. Надоели, — сказал Панкратий.

Двое вампиров из словесной перепалки перешли в драку. Панкратий подошел к ним. Вмешался. Вскоре он выкидывал их из заведения с разбитыми лицами. Отряхнул руки. Музыка и разговоры при этом продолжались. Глубокая ночь, а они спокойно разговаривают. И никто не думал уходить.

— А кабак всю ночь работает?

— До трех утра. Потом я его закрываю. Открываемся мы в пять.

— И посетители сидят? А как же сон?

— Нам его надо не так много, как людям.

— И ты каждую ночь тут дежуришь?

— С одиннадцати до трех. Иногда вечером, если нет других планов. Спать хочешь?

— Завтра на работу.

— Ты же моей девкой стать решила. Так о какой работе речь? — насмешливо спросил он. — Все, упрямая. Теперь тебе деньги не понадобятся. Ни деньги, ни семья, ни дети — у тебя ничего не будет.

— И ладно. Ты же останешься.

— Откуда ко мне такая любовь? Ты даже не пытаешься сопротивляться.

— Я устала сопротивляться. Если суждено на дне оказаться, то я там окажусь. Ты ведь этого хотел, когда предложил встречаться.

— Нет. В вечер нашего знакомства, когда ты напилась, то много нашептала интересных вещей. Включая про отчима. Про ласки, от которых тебя воротит. Я всего лишь решил показать тебе, что все может быть иначе. Потом помочь. Вытянуть из того отчаянья. Да, сливки бы я собрал и удовольствие получил. Но это была бы честная сделка. Ты же хочешь все иначе. Пока будешь молодой, то я буду с тобой развлекаться. Как потеряешь форму, то сдам тебя в какой-нибудь дешевый публичный дом. А там и до улицы недалеко.

— Откуда взял туда и вернешь. И круг замкнется.

— Тебя даже пугать неинтересно, — сказал он. Зачем-то задрал мне подол ночной рубашки, оголяя колени.

Я смотрела на его загорелую руку и чувствовала лишь тепло. Он гладил мое колено, скользил к внутренней части бедра, возвращался к колену. И это на глазах у всех. Хотя тут никому не до кого не было дела. Кто-то вон приспустил женщине лиф платья и на глазах у всех целовал ее грудь. Наверное, если бы Панкратий меня завалил на стол и при всех решил переспать, то я бы не отреагировала на это.

— Может ты и права. Тут ломать нечего. Или это шок. И дальше начнешь сопротивляться.

— Не начну. Только, пожалуйста, не прогоняй.

— Сейчас пойдешь ко мне в комнаты. Помоешься. Потом ляжешь без одежды в мою кровать и будешь ждать меня. Хорошо?

— Хорошо.

— Олеж, проводи девку ко мне. Узнаю, что руки распускал, то останешься без рук.

— Как можно?! — хмыкнул мужчина. Я не запомнила его. Лицо стерлось. К тому же Панкратий поставил меня на пол и поцеловал.

Я шла, придерживая губы рукой. От поцелуя губы горели огнем. Глубокая ночь. Все похоже на сон. Но это была реальность. Я понимала это и не сопротивлялась. Хватит. Тут хотя бы стыд оправдан. А дома…

И здесь теплая вода. А еще кровать. Мягкая. С приятным постельным бельем. Я легла в кровать и тут же закрыла глаза. Вроде на минуту, но уснула, замечая, что больше не слышу музыку.

Шаги. Надо быть настороже. Только хочется спать. Сильно и крепко спать. Глаза открываться отказываются. Но мысли сонно скользят сквозь сон. Игнат как-то ко мне в кровать завалился в выходной. Не помню, чем занималась мама с сестрой, а он завалился ко мне, когда я спала. А в этот раз ему это сделать не получится. Теперь я могу сопротивляться. Могу его ударить. Он больше не получит надо мной власть. Не получит!

Сквозь сон я попыталась его ударить, но он перехватил мою руку. Закинул ее мне за голову.