К пирожкам тут же нашлись блюда и посерьезнее. Остальное семейство уже отобедало, но дали нам насытиться и отдохнуть после дальней дороги, с трудом сдерживая лавину вопросов. Но если нас с Ронардом накормили от пуза, то за Хельме Имельда наблюдала не хуже братцев-духов, вовремя шлепая по загребущим рукам.

- Опять разожраться хочешь, чтобы в дверь не пролазить? – не выдержала наконец она, уже насильно отобрав ложку. – С братьев пример бери!

- Мамань! Ну так они все в папаню, а я же в тебя комплекцией…

Семейство Эррано дружно вдохнуло воздух и замерло. Хельме поперхнулся, видимо, и сам сообразил, что ляпнул. Пресловутая кочерга, которой по легенде Имельда отваживала от мужа с редким даром охочих до детей-магов девиц, лежала в опасной близости. Но пухленькая дама только всхлипнула и наконец крепко обняла сына, которого почти год не видела. Остальные медленно выдохнули, но ни усмешкой, ни ехидным взглядом такое проявление родственных чувств сопроводить не осмелились. Кто-то даже шмыгнул носом. А, да, я сама.

Но за травяным чаем сгустившееся любопытство можно уже было ломтиками нарезать. Еще бы: сын наконец вернулся из Академии, да еще в какой компании! Ладно я, уже поняла, что по письмам вся семья со мной заочно знакома, но вот появление брата императора им сложно было понять.

- Папань, – посерьезнел Хельме. – Я надолго не останусь. У меня миссия.

Имельда тут же подбоченилась, разом вся материнская нежность уступила место законному же материнскому возмущению. Как будто и не перебирала секунду назад с нежностью каштановые кудри сына. Выдала очередного леща.

- Нет, вы только гляньте! Деловой нашелся! Год дома не появлялся: то дела у него, то по дворцам разъезжает, то по Лесам… Думаешь, в турнире каком-то поучаствовал, с унвартами подружился, с императором поручкался, так все, теперь важная курица? Миссия у Хряпочки, поглядите-ка! А на семью совсем теперь…

- Мелли, – как-то особо позвал супругу майор. Притихли все дети, видимо, нечасто старший Эррано такой тон использует. – Пусть договорит.

Но Хельме уже сдулся, а потому слово взял Ронард.

- Госпожа Имельда, Анхельм… господин майор, – Шентия тоже смутился и уточнил, потому как сразу пять Анхельмов уставились на него. – Во-первых, я крайне признателен вам за гостеприимство. Во-вторых, я здесь действительно не просто так. Ваш сын сейчас сопровождает меня и выступает посланником Дикого Леса в одном крайне важном и деликатном деле. Его помощь уже была неоценима и понадобится миссии впредь.

Из уст второго лица в государстве это прозвучало не в пример убедительнее. Но в этот раз Хельме, внезапно похваленный Ронардом, не стал задирать нос перед братьями, только посерьезнел еще больше.

- Чем можем посодействовать, ваша светлость? – спросил глава (нет, все-таки, это он настоящий!) притихшего семейства.

- Обсудим завтра в вашем майорате. Проблем хватает.

И всем сразу стало понятно, каких. Самакона, высохни она навечно.

- Ну хоть на немножко останетесь? – с надеждой спросила Имельда, вновь притянув одной рукой «Хряпочку», а другой сразу двоих детей.

- Думаю, пару дней сможем себе позволить, – согласился Ронард. – Посоветуете хорошую гостиницу?

Каким бы важным лицом ни был его светлость арн Шентия, сводный брат императора и сильнейший маг Империи, а и по нему оскорбленная в лучших чувствах хозяйка дома чуть кочергой не проехалась.

Меня определили ночевать к младшей Хмешке, а Ронарду выделили отдельную гостевую комнату. Даже его светлость не осмелился возражать, хотя оба с тоской проводили друг друга взглядом. Но Имельда Эррано в том, что касается ее «маленького мира», позиций не сдавала. Это пусть супруг заправляет огромной Корсталией, пусть слава потомственных водников гремит на весь юг Империи, а в ее доме будет так, как она скажет.

Самая младшая Анхельм Эррано напомнила мне мою родную Беату и мы с удовольствием проболтали с ней полночи. Тем более, ей самой поступать в Академию через пару лет, так что я с охотой рассказывала ей обо всем, что ее ждет.

Оба старших брата Хельме работали в майорате вместе с отцом, туда же думали определить и младшего, ожидаемо по торговой части. Но маги не брезговали и «полевой» работой, регулярно выходя в открытую воду. В море водники действительно на вес золота – и волну усмирить, и улов подогнать, и с погодой подшаманить.

Пока же Хельме отъедался, наслаждался домашним уютом и даже вытащил меня на рыбалку, о которой за год все уши прожужжал. Полученные за год знания он мстительно отрабатывал на старших братьях; те, видимо, его не жалели в детстве. Так что каждое беззлобное переругивание неизменно перетекало в веселые водные баталии по всему дому, пока братьев не растаскивала за шкирку громогласная Имельда, и упаси боги, если на нее саму попадала хоть капля… Младшая в силу возраста пока ответить магией не могла, но, чувствую, и та отыграется со временем.

На меня парни насели сразу же, требуя показать настоящую Изначальную магию. У них это вообще семейное развлечение оказалось – постоянно выяснять, кто сильнее. Этого мне не позволил Ронард, зато сам с охотой поучаствовал в показательной схватке один против троих, наглядно продемонстрировав преимущество боевой перед стихией.

- Так вот: она дерется не хуже! – указал братьям на меня пальцем поверженный Хельме с такой гордостью, будто сам учил.

Действительности это совсем не соответствовало, но Ронард весомо кивнул, сдерживая улыбку. Парни впечатлились и больше не приставали. Новой их забавой стало незаметно окатить водой Греттена, подставив при этом другого брата. Ох, парни, пойдете спать – я вам не позавидую…

Неудобных тем вроде произошедших во дворце событий в этой дружной семье за столом не поднималось, рабочие и политические вопросы в доме также не обсуждались – в момент пресекались Имельдой. Дома – только семья и ничего больше. Удивительно уютный мирок, который так не хотелось покидать. И пусть атмосфера в нем была самая расслабляющая, а все равно в воздухе сквозило что-то тревожное. Как будто затишье перед бурей.

У меня зрело какое-то нехорошее предчувствие, парни уже тоже не особо дурачились. Все равно от настроений, царивших в городе, не спрятаться. Слухи муссировались разные, но все на одну тему. Особенно, когда любой прохожий с пристани мог заметить в гуще привычных торговых судов и другие, неприметные с первого взгляда. А на их палубах были не говорливые купцы и разномастная команда, а слишком уж крепкие ребята, пусть и в гражданском. Разве что в ногу не шагали… Наша военная флотилия потихоньку стягивалась со всех водных артерий страны к Южному морю.

И у Ронарда было то же состояние, а о его сверхинтуиции многим было известно.

- Что-то не так. Никак не пойму, ускользает. Как будто сразу с нескольких сторон давит, не разобрать. Но, в любом случае, завтра нам уже нужно выезжать, – потер он глубоко залегшую складку на лбу.

Военачальников здесь и своих хватало, но Шентия все равно дотошно проинспектировал местные подразделения и стянутые корабли. Магический вестник работал без перерыва, выплевывая новости со всех концов страны. Ведомый смутным чувством, Ронард снова наведался во дворец порталом, но вернулся еще более раздраженный от того, что не смог поговорить с императором – тот еще с утра ушел на нескольких разведывательных судах к восточным рубежам. Широкой огласке это не предавалось, Нердес отправился инкогнито, но Ронард был крайне недоволен.

Переборов себя, даже связался с Аландесом, будто и там почувствовал что-то. Воспользовался семейным артефактом связи брата, оставленным императором во дворце. Но и тот был в порядке: то ли снова пьян, то ли с похмелья, потому как был бледен и раздражен больше обычного, словно оторвали от важного. Но привычно язвителен и груб. Возможно, не так уж здоров из-за своего образа жизни, но, несомненно, жив.

Все случилось утром.

После раннего завтрака мы намеревались покинуть гостеприимную Корсталию и продолжить путь, а пока собрались все за столом. Снова затарахтел магический вестник, по просьбе Ронарда установленный и в доме. Имельда чуть рыкнула, но к его светлости отношение у нее было особо уважительное, возражать не стала. Хиля метнулся за магическим свитком, повисшим в воздухе.