Удар о землю был самый настоящий, хотя мое падение заметно смягчил целый ковер из золотистых искорок. Академия позаботилась. А вот запястье вывихнула, если не сломала – острая боль пронзила руку, я со стоном зажмурилась, а открыв глаза, снова обнаружила себя в своей постели. И огнем горела не поврежденная кисть, а лишь татуировка Сагарты на ней. За окном занимался рассвет.
Избавившись первым делом от Света, я плеснула в лицо ледяной водой из графина на столике. Я ведь минуту назад говорила с вымахавшим мансом и на дворе была ночь! И манс летал, и я вслед за ним попыталась… Что был сон, что явь?
Манс беззаботно сопел на коврике у камина.
– Греттен!!
Тот и ухом не повел. Я потормошила мелкое чудище.
– Греттен! Да вставай же ты, ворчун… Ты был настоящий… там? Мне не приснилось?
Бред какой, ну, конечно, приснилось…
– Я имею в виду, во сне все было на самом деле? Я в немпроснуласьи была собой? Да скажи ты хоть что-нибудь!
Манс неохотно приоткрыл глаз, буркнул коротко свое фирменное «гхр-ретч» и перевернулся на другой бок, явно давая понять, чтобы на большее не рассчитывала.
Так, значит, получилось… Это и было осознанное сновидение. Только все как-то, даже не знаю… Чересчур обыденно и приземленно, что ли. Никаких сказочных мест, радужных драконов или еще чего, с чем обычно ассоциируют приятные сны. Летать даже во сне не умею! А магия и вовсе неподвластна. Хотя как он сказал? Там другая сила. Нетрудно было сообразить, какая – фантазия. Но убедить себя в том, что я умею летать, я даже там не смогла.
Значит – работать над этим. Во мне крепла уверенность, что это все действительно важно.
На следующую ночь ситуация повторилась в точности. Я так же открыла глаза в темноте, разбавленной отблесками камина и лунным светом. Манс, свернувшись клубочком – привычного мне размера – спал в ногах. Я зависла на какое-то мгновение. Я просто проснулась илипроснулась во сне?
– Греттен, – неуверенно позвала я. – Ты спишь? Или –мы спим?
Ответа я не дождалась. Встала, побродила по спальне – сна не было ни в одном глазу. Щелкнула ногтем по магическому светильнику, и тот послушно зажегся. Это потому, что я в реальном мире, или потому, что даже во сне я убеждена, что тот должен зажечься от простого прикосновения? Выглянула в окно – внизу никаких следов падения, хотя веток в том полете я обломала немало. В реальном мире их и не должно быть, я не падала на самом деле, но в сонном они могли остаться, если этоттот жесон. Не понимаю…
Я вернулась в постель, но свежий воздух только взбодрил меня, глаза просто не закрывались. Вот будет весело, если следствием таких экспериментов станет бессонница. Еще немного пошатавшись и убедившись, что ни одна моя фантазия реальность не меняет, я плюнула, оделась и вышла прогуляться. Чего время зря терять? В библиотеку мне можно в любой неурочный час.
До самого утра я и просидела там, зарывшись в зубодробительный трактат Дваля Трижды Спящего. Писал он пространно, да еще старинным выспренним слогом, но и ему не удалось меня сморить. Лишь когда часы в читальном зале пробили восемь, а невдалеке заскрипел невидимый библиотекарь, я поняла, что пора идти завтракать.
Стоп, как восемь?!.. Так это уже час, как рассвело, но почему тогда… я поднесла запястье к лицу, но знак Сагарты никак себя не проявлял – роза и роза.
«Начиталась?» – возник прямо из воздуха зевающий манс. – «Тогда просыпайся».
И я открыла глаза, теперь снова в своей постели. Занимался рассвет. Роза тут же начала жечь и я с глухим стоном уткнулась лицом в подушку. Так ведь и с ума сойти недолго! Сейчас был именно сон, хотя я была уверена, что бодрствую. Но я же читала книги в библиотеке и прекрасно помню их содержание…
Наспех умывшись и одевшись, я стрелой слетела по лестнице, распугав пару ранних пташек. В библиотеку ворвалась, хлопнув дверями, и сходу огорошила библиотекаря:
– Сказания Дваля Трижды Спящего! Где? – выдохнула я, не успев перевести дыхание от бега.
– Второ-ой ярус. Раздел сомноло-огия. Стеллаж 4-Вэ. Желтая секция, тре…
– Третья полка снизу, – кивнула я и кинулась опрометью наверх.
Во сне я нашла эту книгу именно там. Но ведь до этого, в яви, я этого не знала! Осталось проверить последнее… Книга нашлась на том же месте и, судорожно пролистав страницы, я убедилась, что уже знаю их содержание. Прочитала час назад.
Но ведь это невозможно! Какие бы скрытые резервы не таил в себе разум, но нельзя же узнать то, о чем даже не догадываешься! Объяснения два. Первое – мэтр Друмис прав. И мир сновидений не ограничен одним только разумом спящего; он гораздо, гораздо шире. В нем – вся память всех людей. В том числе тех, кто уже читал эту книгу. Или же самого автора. Не сумев отделить сон от реальности, я, получается, неосознанно воспользовалась этим бескрайним источником знаний, смогла заглянуть за пределы себя. Но вот парадокс: если бы я точно знала, что сплю, смогла бы я преодолеть собственные границы и прочитать ее, или увидела бы чистые листы?
Второе объяснение – я продолжаю спать. Настоящих сказаний Дваля я на самом деле не читала, и когда уже совершенно точно проснусь и сравню их с реальной книгой, то содержание не будет иметь ничего общего с написанным…
Я нервно рассмеялась, а потом схватилась за голову. Растрепанная, сидя с раскрытой книгой прямо на полу у стеллажа. Вспомнился мэтр Друмис с его мутным блуждающим взглядом. Да я сейчас не лучше выгляжу… Манс не торопится что-то объяснять (да и разговаривал ли он вообще со мной?), а сама я вот-вот потеряюсь между явью и сном, ничем не отличающемся от реальности. От накатившего отчаяния непроизвольно заплясали черные огоньки на пальцах, опалив страницы.
Да крыжты зеленые… Почему сразу не сообразила? Вот же оно, отличие! Пискнула какая-то второкурсница, застав меня сидящей на полу и всю объятую черным пламенем, зато с безмятежной улыбкой на губах. Уфф, не сплю…
Но с нетерпением буду ждать следующей ночи.
Глава 9. Между сном и явью
Все последующие дни сонный мир словно проверял меня на прочность. Мне казалось, что я бодрствовала постоянно. То в реальности, то в мире сновидений, но разум не отключался ни на секунду. День и ночь превратились в череду прыжков, сменяющих друг друга ситуаций, где сначала следовало удостовериться в реальности происходящего. Потому что я началапросыпаться во снене только посреди ночи в своей кровати, но и на занятиях, в столовой, в вечернем Разнотравном саду… И каждый раз греза была совершенно неотличима от реальности. Я запросто могла болтать с духами или спрашивать о чем-то преподавателя, пока в конце концов не появлялся говорящий громадный манс, разочарованно качая шипастой головой, и не убеждал проснуться.
Греттен мог только проводить. Научиться же изменять этот мир мне предстояло самой. А пока что я приучила себя постоянно обращаться к магии. Есть магия – реальность. Нет – сон. Мне нужно было видеть черный огонь на кончиках пальцев или чувствовать тяжесть скимитара, чтобы понимать, где я сейчас. Даже если ненадолго прикрывала глаза. Мир снов оказался настолько коварен, что я могла проснуться внутри сновидения несколько раз подряд и все равно оказывалось, что сплю… И еще я до одури боялась, что когда-нибудь смогуприснитьсебе магию. Да, она будет ненастоящей, но я-то буду уверена в обратном. И границы между мирами сотрутся окончательно.
Так что, пока этого не случилось, следовало как можно скорее научиться управлять миром снов.
- Ардин?! – послышалось откуда-то сбоку. Голос то ли удивленный, то ли негодующий.
Я привычно проморгалась, окутала себя черным пламенем и посмотрела в сторону зовущих. Через два стола сидели Мекса и Анхельм. Они тревожно переглянулись между собой и пересели ко мне, их тарелки перепорхнули следом.
