— И что же это, ваше высочество? — удивленно посмотрели на меня министры.

— Долголетие, господа. Излечение страшных недугов, с которыми не в состоянии справится западная медицина. То, что получите и вы, если будете усердно трудится. — улыбнувшись произнес я, заставив многих нахмурится. — Ваше сиятельство, сколько вы спали на этой неделе?

— Вообще не спал, ваше высочество. — смутившись ответил Константин, на которого я посмотрел. — Уже больше полутора месяцев не спал, только медитации.

— Зря, зря. Я же говорил, что спать нужно не меньше двух часов в день. — покачал я головой. — У вас ещё не на столько развиты центры, отвечающие за регенерацию и выработку гормонов. Тем не менее, господа, любой обычный человек просто сошел бы с ума и умер, еще месяц назад. А князь не только жив и выполняет свои прямые обязанности, но и довольно бодр.

— Это же шутка, ваше высочество? — нахмурившись проговорил Голицын.

— Никаких шуток, князь. — и закатав руку поднял ладонь. — Что вы видите?

— Пальцы? Кисть? — пожал плечами первый министр финансов.

— В общем верно. — усмехнулся я. — Согласен, вопрос вышел не совсем корректным. Вы видите, целую руку, хотя, как все здесь присутствующие знают, мне пришлось сунуть её в центр образующихся врат диссонанса без всякой защиты. В начале с неё слезла кожа, затем начало отслаиваться мясо… да, хватит подробностей. Прошло чуть больше полутора месяцев.

— Это чудо… — не слишком уверенно проговорил князь Лазарев.

— Вот. — неожиданно даже для меня проговорила Ангелина, расстегнув воротник и показав белую полоску. — Ожог от костюма против диссонанса. Неделя, без вмешательства его высочества. Её я затянула сама.

— Верно, этим способностям можно научиться, хотя это будет и не слишком просто. — ответил я, нахмурившись. Любимая супруга умудрилась скрыть от меня рану, и даже сама её затянула. — Это уже следующая ступень, которая требует от двух до пяти лет на обучение. У детей и подростков выходит проще.

— Духовные практики вашего ордена? Активные медитации? — не без скепсиса спросил Голицын. — Это в корне противоречит православно морали!

— Если бы противоречило, сам патриарх бы не высказался в их защиту и введение, а собор архиереев не подтвердил бы их важность. — заметил я. — Но, вы можете и не заниматься, каждый волен творить свою судьбу самостоятельно. Даже глубоким старикам и потерявшим конечности можно помочь… разными методами.

— Мы должны рассказать об этом всему миру. — заметила Ангелина. — Чтобы каждый знал, что в России можно получить за верную службу здоровье и долголетие… и рождение детей.

— Можно. Только размер заслуг нужно определить четко. — сказал я, под ещё больше округлившиеся глаза министров. — Да господа, я бы мог сказать, что всё в руках Бога, но увы, он посылает нам испытания по силам. Исцеление бездетности вполне возможно, хоть и требует времени, знаний и специфических усилий. Так что больше двенадцати пар в год я не возьму.

— Что нужно сделать, чтобы исцелиться? — тут же взял быка за рога Лазарев.

— Внести столь весомы вклад, что он станет равноценен новой жизни. — с улыбкой ответил я. — Понимаю, что далеко не каждому такое под силу, но в вас, господа, я уверен. Те же кто не справится… ну что же. У них всегда будет шанс пройти чрез жернова обучения в ордене. Пятнадцать-двадцать лет, и вы получите исцеление сами.

— Всё ясно, ваше высочество. — нахмурившись ответил Лазарев.

— И последнее, чтобы ни у кого не возникло соблазна вредить другому, с целью лишить его заслуженного лечения — наши проверяющие достаточно компетентны, чтобы выявить истинного виновника, а ментаты с радостью проверят слова на правдивость. — сказал я, расставляя точки над и. — На этом, можете быть свободны. Попрошу остаться лишь Рублева и Краснова. Списки рабочих команд при министерствах жду к завтрашнему вечеру.

— Как прикажете, ваше высочество. — поклонившись ответили Лазарев и Голицын, и министры вышли.

— Не рано ты их отпустил? — спросила Мария.

— Толку их держать, если у них нет конкретных предложений по нашей ситуации? — спросил я.

— Боюсь нам вас тоже порадовать нечем, ваше высочество. — произнес Леха.

— А вот тут ты не прав, дружище. — усмехнулся я. — Я видел твой подарок, и не оставил его без внимания. Очевидно, ты рассчитываешь на то, что я отдам этим заводам первые контракты на переработку искаженной древесины и металла. Но, как сам понимаешь, у кого больше возможностей, с того и спрос будет больше.

— Что же поделать, придется стать великим. — пожал плечами Рублев.

— Придется, иначе твои дети повторят судьбу всех выскочек — лишатся титулов и головы. И это не угроза, а предупреждение. От каждого из нас, тех кто поднялся с сиротского курса училища, ждут оправдания нашего высокого статуса. — заметил я, и Леха невольно поежился. — И меня это касается чуть ли не больше, чем вас. Наши недоброжелатели жадно ловят любую нашу ошибку.

— Я особо наверх никогда не рвался, у меня цель другая. — не без гордости сказал Краснов. — Деньги для меня не важны.

— Я в курсе. А потому приходится тебе напоминать, что живем мы в обществе постиндустриальном, где без денег пока делать нечего. — сказал я. — Но, если к Алексею у меня просто трепетные чувства из-за того, что он иногда зарывается. То к тебе у меня вопрос особый. Вернее, к вам.

— К нам? — чуть подняв бровь спросил Леха, но я смотрел лишь на Краснова.

— Что вам нужно? — спросил наконец механический голос змея.

— Министры заметили верно, Максим не может разделиться почкованием. Но ты — другое дело. Я верно понимаю, что твоя основа — технология? — прямо спросил я. — Ты когда-то компьютером?

— Когда-то давно я был человеком, хотя не могу быть в этом уверен на сто процентов. — ответил механоид.

— Почему ты держался общества Теслы? — задал я следующий вопрос.

— Чем обусловлен ваш интерес? — спросил змей. — Ранее вас это не волновало.

— Раньше у нас были совсем другие проблемы и несколько другие вызовы. Мы могли, да и сейчас можем, обойтись без тебя. — ответил я. — Но сейчас появились другие возможные варианты, если ты ответишь честно.

— Вы не в состоянии отследить вру я или нет. Потому что я не биологическое существо. — ответил механоид, и я кивнул. — Но вы в состоянии делать верные логические выводы из перспективы. Что же, большого секрета нет, я придерживался, и до сих пор придерживаюсь целей общества Теслы — минимизации и контроля над проявлениями хаоса и энтропии.

— Зачем ты напал на меня и моих людей в Сибири? — не отставал я.

— Вы несли, и несёте, угрозу стабильности одним своим существованием. — ответил механоид. — До нашего знакомства и выражения вами потребности в закрытии врат диссонанса, я считал вас врагом. Сейчас ситуация изменилась, если вы будете продолжать нейтрализацию прорывов, я буду служить вам и вашему «товарищу».

— Моей конечной целью является стабилизация этого мира. — сказал я. — Если для этого потребуется работать с обществом Теслы — что ж, значит сделаю это. Однако пока они проявляют себя исключительно как дестабилизирующий фактор.

— Нет, у вас просто не совпадают локальные цели. Однако появление Польской зоны соответствует нескольким фактам в прошлом и не может быть проигнорировано. Что делает нас союзниками. — подумав с пол минуты закончил змей.

— Хорошо. — я тоже ответил не сразу, ведь следующий вопрос мог как решить множество проблем, так и создать новые. — В таком случае у меня следующий вопрос — в своем текущем состоянии, ты в состоянии создавать или воспроизводить себя на иных носителях? Что на счет хранения на кристаллах?

— Меня невозможно воспроизвести, я личность. Вернее сказать, слепок личности того, кем я когда-то был. Но я понял ваш вопрос… создание ЦАРя — цифрового ассистента развития, в текущих технологических условиях невозможно. — ответил механоид. — Мы не можем воспроизвести важнейший элемент системы — наниты которые могли бы модифицировать тело носителя.