— Боярская дума и дворянское собрание, под предводительством регента Российской Империи, его сиятельства князя Морозова, постановило: дворянские рода, чья история насчитывает более двухсот лет, приравнять к боярским. — спокойно объявил Петр, зачитывая по бумаге. — Остальные дворянские рода более не считаются наследуемыми! С этого момента дворянин может передать свой статус лишь такому же дворянину, послужившему отечеству головой, потом и кровью.

— Так же вводится налоговая градация на наследство для дворян. Без налога, если наследник прослужил более двадцати лет. Десять процентов для служивших более десяти лет. Двадцать процентов для служивших от пяти до десяти лет. Тридцать процентов для служивших менее пяти лет. — ропот среди слушающих превратился в вой негодования. — Пятьдесят пять процентов для не служивших.

— Грабеж! Произвол! — раздались крики из толпы. — Воры!

— Налог на отказавшихся от дворянского статуса не вводится. — продолжил Петр. — Любое лицо, пожелавшее стать обычным гражданином империи, лишится всех военных и служебных привилегий, однако будет освобождено от единоразового налога по наследству. Каждый сам должен решить, что важнее ему и его роду. Верой и правдой служить отечеству, платя нулевой налог, или скрываться под бабскими юбками, лишая детей большей части наследства.

Под возмущенные крики толпы Петр развернулся и чуть отошел в сторону, давая мне дорогу. И сейчас, и потом, всё негодование будет обращено именно на его фигуру, но я за это собирался щедро заплатить, и они с женой на такую плату были согласны. Горькая пилюля была дана, настал черед ложки мёда.

— Его императорское высочество, граф Суворов, князь Ляпинский, Меньшиков и Арылахский, владетель Рубежный и всея Руси. Александр Борисович Романов! — доносился уверенный голос церемониймейстера над дворцовой площадью, под фанфары и успокаивающиеся крики я вышел на балкон, и встал перед стойкой с микрофонами.

Удивительно, как всё повернулось, всего два года назад, я, скрывающийся от регента, стоял на этой самой площади, когда его попытались убить бомбисты. А теперь окрепший Петр стоял у меня за спиной, наравне с главнокомандующим армией и флотом Мирославом Суворовым и моими супругами.

— Граждане империи! С гордостью объявляю о том, что неделю назад, Тунгусская зона была нейтрализована! — сказал я, и площадь утонула в криках ликования и овациях. — Впервые, с момента открытия принципа резонанса, в нашем мире была ликвидирована опасная зона. По сведениям ученых вся территория зоны, миллионы километров, будет пригодна для жизни уже через десяток лет, а сейчас России открыты для добычи богатейшие в мире месторождения проводящих металлов, искаженного дерева и кости, а главное — бриллиантов!

— С сегодняшнего дня Российская империя более не зависит от поставок алмазов для инициации из Африки! Каждый одаренный, прошедший инициацию и обучение, сможет получить свой камень! — громко сказал я. — Наша армия станет сильнейшей в мире. Наш флот — самым многочисленным и хорошо вооруженным. Впереди десятилетия покоя, мира и процветания!

На сей раз овации стали такими что заглушили даже работу динамиков. А ведь всего секунду назад собравшиеся из числа бояр и дворян не слишком довольно переглядывались, услышав новость про «каждый получит камень». Вот ты элита, а попадание в число потомственных дворян неоспоримое признание, а вот уже «каждый».

Но выступление во многом было предназначено не для аристократии, а для простых граждан, которые за прошедшие два года натерпелись многого… одно массовое переселение из-за раскрытия Польской зоны чего стоит. А гибель миллионов при её открытии? Нам и вправду нужен был повод успокоиться.

Аристократом же было важно, что земли за Уралом в основном считались вотчиной Романовых и с возвращением этих земель в оборот многие рассчитывали получить сладкие каски, а сейчас ближе к центру зоны даже глухая поляна с камнями могла таким стать. Любой искаженный материал, прошедший через изменение, стоил в тысячи раз больше, чем обычный.

В первую очередь это конечно было связано с опасностью добычи таких материалов, с множеством загубленных жизней даже при лесоповале, и добыче руды. Но сейчас, благодаря исчезновению Тунгусской зоны, ситуация могла в корне изменится, что потенциально выводило экономику и науку империи на недостижимую до этого высоту.

— В данный момент, я, как наследник дома Романовых, не имею права распоряжаться землями, которыми владеет род и империя. Лишь тем что является частью моего личного княжества. Но могу пообещать смельчакам достойную награду. — объявил я. — Каждый, кто окажется достаточно храбр и сумеет пройти обучение, для защиты от остаточного диссонанса, получит возможность обогатить себя, свою семью и род. В о славу Российской империи! За Россию!

— За Россию! За императора! — громогласно ответил мне многотысячный хор. и помахав людям на прощание я ушел с трибуны, оставив за собой толпу, чье настроение в корне изменилось. Сейчас они успокоятся, разойдутся по домам и начнут обдумывать произошедшее. А по всем каналам им будут рассказывать о том, как велики богатства Сибири и Тунгуса. И как было бы славно, если бы цесаревич стал императором и со своего барского плеча разрешил добывать ресурсы не только в княжестве Арылахском но и во всей зоне.

— Они меня чуть не растерзали. — спокойно проговорил Петр, когда мы оказались в небольшом обеденном зале, только для самых близких. — Надеюсь, ваше высочество, что ваша стратегия окажется верной. Всё же двадцать лет службы — это крайне тяжелый срок. Это еще не говорилось что двадцать лет нужно быть на острие атаки.

— Это мы будем пояснять постепенно, приучая людей к тому, что служить своей родине, а не личным интересам, выгодно в первую очередь им. — ответил я, располагаясь за столом. — К тому же, с ростом доходов из зоны мы сможем значительно поднять средний уровень благосостояния.

— А что потом? Отречение от престола и провозглашение республики? — с хитрой улыбкой спросил Морозов.

— Зачем? Конституционная монархия меня вполне устроит. — так же с улыбкой ответил я. — Тем более что с потомками у меня будет всё в порядке, а в случае необходимости всегда можно ввести тиранию.

— Только вот мне уже премьером при таком раскладе не быть. — с пониманием кивнул Морозов. — И кто тогда? Уважаемый Мирослав?

— Не стоит думать в эту сторону, отец. — сказала Мария, стрельнув в меня глазками. — До этого ещё дожить надо.

— Верно. Для того чтобы провозгласить смену режима мне для начала нужно стать полновесным императором. — кивнул я, взяв ладонь первой супруги в свою. — А у нас с этим могут возникнуть незначительные проблемы.

— Ну, если уж пропажа символов власти — скипетра и державы, это незначительные проблемы, то я даже не знаю какие более существенны. — усмехнулся Петр. — Возможно пропажа патриарха, что должен возложить корону на твою буйную голову? Филарета не стало, но собор архиереев на удивление спокоен. Кажется им даже нравится чувствовать собственную власть, не претендуя на её полноту.

— Мы с вами прекрасно понимаем, что это не на долго. Год, максимум два. Им надоест текущее положение, начнутся интриги, противоборство, попытки подчинить себе территории соседних губерний. — заметил я. — Нам же нужно будет этим временем воспользоваться, чтобы провести программу переобучения и перевооружения.

— Как только начнется массовая добыча ресурсов с территории княжества, цены на редкие ресурсы из России упадут. Пройдет совсем немного времени и остальные страны почувствуют давление на рынке. — заметил Багратион-младший. — А значит станут совать нам палки в колеса, интриговать… возможно даже пойдут на открытый конфликт. И вряд ли мы выдержим против нескольких великих держав разом.

— Нам хватит и Англии с штатами. — ответил Мирослав. — Большая часть нашего флота сосредоточена у Рубежа. В Сибири и на дальнем востоке лишь дежурные части да патрули из крохотных флотилий. И даже если мы начнем строительство нового флота немедленно — готов он будет только через пять лет.