— Да. — кивнул я. — Именно так. Гарантированное взаимное уничтожение.

— В первую очередь это будет самый громкий политический скандал в истории. — заметил Леонид. — Разом выставить два десятка иностранных дипломатов с приема, да ещё и в столь грубой форме… нам придется сильно поднапрячься, чтобы перевести резидентуру на военное положение и сохранить хоть какое-то влияние в странах запада.

— Нет. В первую очередь вам стоило бы задуматься о том, почему наша разведка проспала столь масштабный сговор. — с ледяной яростью спросила Мария. — Где был генеральный консул при лиге наций? Где были все наши холеные разведчики и дипломаты? Не пора ли отозвать их домой и выяснить на кого они на самом деле работают? Может у них уже давно вторые семьи, а дети учатся и живут там?

— Мы обязательно проверим их на двоежёнство, что же до детей. В западных странах множество старых, даже древних университетов. Очень авторитетных и достаточно передовых. Во всем мире они считаются лучшими, так что не удивительно что в них стремятся в том числе и наши дети. — осторожно заметил Багратион.

— Это по тому у нас большая часть управляющих разбежалась? — усмехнувшись спросил я. — С этим нам ещё предстоит бороться. В Ляпинском княжестве мы начали заменять руководителей на наших, местных, но процесс продолжается.

— Многие, кто завел семью у нас, решают получить российское гражданство. — поправила меня Инга. — Но супруг прав, должностей остается много, и где те, перспективные дети, обучавшиеся заграницей, большой вопрос. К тому же, как я слышала, после катастрофы с Польской зоной, большая часть старых университетов прекратила работу. Спокойно только во Франции и Англии.

— Значит нужно их возвращать. — постучав пальцем по столу сказал я. — Всех отучившихся, всех наших профессоров и преподавателей, всех детей боярских. Найдите доводы, кнутом и пряником, угрозами и подкупом. В крайнем случае не забывайте, что черствым пряником тоже можно огреть.

— Добавить к морковке спереди морковку сзади? — с усмешкой спросила Мария.

— Да, дорогая. — оценив двусмысленность предложения сказал я. — Мы обязаны подготовится к возможному конфликту, и начать придется прямо сейчас.

— В начале — нам стоит отметить твой день рождения. Не дадим всяким зловредам испортить тебе праздник. — настойчиво сказала Ангелина, и её напор вызвал у меня невольную улыбку.

— Ты права, милая. Давайте праздновать. — сказал я. — подарим этому миру достаточно улыбок, чтобы солнце начало светить ярче.

Сбитые с праздничного настроя аристократы с усмешками пересказывали друг другу бегство дипломатов из дворца, даже не подозревая о том на сколько те стали уязвимы. Представляю каким ударом была потеря резонанса у какого-нибудь маркиза, близкого к императору Англии, но при этом лишившегося всех сил и способностей. Сегодня ты одаренный перед которым встают на колени нации и армии, а завтра — калека способный лишь подносить тарелку и пробовать не отравлено ли вино.

— Таран, я должен попросить у тебя прощения. — сказал я, когда подошла очередь поздравления от старого друга. — Ты один из самых трудолюбивых и талантливых моих учеников, и я горд тем, что ты со мной. И то, что я использовал твое присутствие как аргумент в словесной баталии, меня не оправдывает. Прости.

— Мне даже лестно, что среди всех вы выделили именно меня, ваше высочество. Так что прощаю. Но увы, мне за вами не угнаться. — с улыбкой покачал головой Таран.

— Да, тут ты прав, к сожалению или к счастью, но у нас разный старт. Но, есть и хорошая новость. — подмигнув стоящей рядом Ольге сказал я. — Какими бы сильными вы не стали, ваши титулы не помешают вам завести ребенка. Когда соберетесь с силами и мыслями — приходите, я поправлю ваши чакры.

— С-спасибо. — в смущении, порозовев так что стало не видно веснушек, проговорила Вяземская, и торопливо оттащила Тарана прочь.

— Ну зачем ты уж так прямо. — осуждающе сказала Ангелина.

— Надо же будет нашему ребенку с кем-то играть. — возразил я. — Нужно чтобы сила сверстников была не меньше их собственной.

— Они всё равно не смогут применять конструкты раньше инициации. — отмахнулась Мария, но заметив мой взгляд напряглась. — Не смогут же, правда?

— Я боролся с искаженными прессом ещё до инициации. — ответил я. — И создавал конструкт, который назвал кастетом или пробойником. Так что их сила будет развиваться семимильными шагами, а нам придется присматривать, чтобы они не сравняли дворец с землей.

— Пожалуй надо будет подумать о загородном особняке. — проговорила в задумчивости Инга. — Где-нибудь у моря.

— Есть пара неплохих вариантов. — кивнул я, а затем всё вновь закрутилось. Вереница поздравляющих в которой лица смазывались, превращаясь в сплошной поток. Но к каждому из поздравителей приходилось применять свой подход, к счастью, Василий, через наушник в ухе, вовремя напоминал, как и кого зовут, чем он полезен для империи и знаменит, входит ли в нашу коалицию или оппозицию.

Вечер, постепенно становился томным, но количество и качество подарков меня радовало. А уж преподнесённому Гаечкой и Красновым флаеру я радовался как ребенок. Малогабаритный, одноместный с короткими серебряными крыльями. И только двигатель, который занимал большую часть корпуса. Верхом на ракете. Самое то для меня.

— По расчетам, если использовать щит в качестве внешнего отражателя чтобы не перенапрягать конструкцию, можно развить скорость в семьсот метров в секунду, или две с половиной тысячи километров в час. — не без гордости сказал Максим, презентуя мне подарок.

— Спасибо. — улыбнувшись поблагодарил я товарища. — Позже обязательно опробую. Какая у него максимальная дальность?

— Он на резонаторе, так что фактически — пока не поломается. — ответил Краснов, но увидев поднятую бровь уточнил: — Нужно тестировать. В теории пятнадцать часов до обязательного технического обслуживания. Несмотря на износостойкость механизмы не вечные, будут стираться.

— Хорошо, тогда обязательно проверим. — кивнул я. — К слову, нам нужно будет обсудить вопрос создания нового оружия… в том числе с ураном.

— Мы же не хотели. — напрягшись проговорил Максим. — Хаос…

— Да, я всё понимаю. Но это лучше, чем открывать зону в центре мегаполиса. По крайней мере гуманнее. — ответил я. — К тому же, мы рассматриваем самый крайний вариант, когда либо так, либо погибнут десятки миллионов.

— Я подумаю, что можно сделать. — нахмурившись ответил Краснов, и вместе с Гаечкой отошел дальше.

Были среди подарков вещи странные, вроде китайских сервизов, кому они вообще нужны сейчас? Были важные, но распространенные. Были потерявшие ценность после уничтожения Тунгусской зоны. Например, посол из Персии преподнёс мне алмаз с ноготь большого пальца. Уже инициированный, хоть и явно дорогой. Но в ближайшем будущем мы таких сможем получить десятки, если не сотни.

От рода Суворовых мне подарили шашку, которая по легенде осталась от самого Александра Васильевича. Вещь очень знаковая, хоть и совершенно бесполезная в обиходе. А вот Морозов подошел с иной стороны, и подарил шкатулку, в которой была записка — «я оплатил архангела». Кто-то мог бы сказать, что для цесаревича это несущественная мелочь, но я деньги считать умел, и посыл оценил.

Рублев же, в своей обычной манере, и рыбку сесть и прибыль получить, подарил мне по двадцать процентов в своих новых предприятиях, и когда только успел организовать? Очевидно рассчитывая, что именно им я отдам подряды на обработку искаженной древесины и камня. Впрочем, почему нет?

Пусть друзья богатеют. А враги… это их проблемы.

Но главный подарок ждал меня, конечно, после приёма, в спальне. Хотя мог достаться мне в абсолютно любой день. Мы вместе с любимыми женами просто спали.

Где-то над Атлантикой.

— Его действия ставят под угрозу само существование общества. — серьезно сказал Первый, оглядев других членов совета. — Сама мысль, о том, что контролируемые зоны диссонанса можно закрыть. Получить все их ресурсы, да ещё и ничем не рискуя — опасна. Это выведет мир из привычной системы сдержек и противовесов.