– Марат, - только сейчас понимаю, что не сбросил звонок. – Здесь ещё досье на него. Сбросить?

– Озвучь, - требую, сжимая руль двумя руками. – Не могу прочитать, я уже в дороге.

– В общем, они с твоей Полянской вместе учатся. Однокурсники, как я понял, - хмурюсь. Э тот сопляк, который её на свидание приглашал? Зачем с ним уехала? Или ещё кого-то подцепила? – Но дело не в этом. У него несколько приводов в полицию. До суда не дошло, его отец всё замял. Конечно, все официальные документы уничтожили, но…

– Ближе к делу давай.

– Его обвиняли, что он какую-то девчонку опоил и воспользовался её состоянием. Не единожды такую схему проворачивал.

Подонок.

Сильнее сжимаю руль, представляя на его месте этого Погорельцева. Больше ничего не слышу, уже готов убивать.

Лавирую между машин, гоню под двести. Лишь бы успеть до того, как этот ублюдок успеет провернуть свой трюк с моей Лизой-Лерой.

– Так, пришли данные по маячку, - сотрудник продолжает. – Они действительно у него на квартире, судя по всему.

– Данные. По. Маячку.

Повторяю, сцепив зубы. Хочется удариться головой обо что-то твердое, чтобы мозги начали работать. В конце концов, ничего ещё не случилось. Это всё недосып, чтоб его.

Никак не страх за маленькую обманщицу, которая любит трепать мне нервы.

На Лере ведь был мой браслет, который отслеживает её местоположение. Я сразу мог найти, где она спряталась. Кроме того, сигнала об опасности не поступало, значит, всё хорошо.

Хотя…

Она могла и не успеть нажать на кнопку. Пять раз. Говорил я программистам, что это слишком много. Но переделать не успели.

Я резко торможу возле нужного здания, бросаю машину на проезжей части. Проношусь мимо консьержа, который пытается мне помешать. Сейчас нет такой силы в мире, чтобы меня остановила хоть на секунду.

По лестничному пролёту добираюсь до нужного этажа. Быстро нахожу двадцатую квартиру, бью по двери без остановки. Попутно нажимаю на звонок. Кто-то из соседей выглядывает, но тут же прячется обратно, встретив мой взгляд.

Правильно.

Погорельцеву тоже нужно опасаться.

Шкуру с него спущу, рука не дрогнет.

Каждая драгоценная секунда тянется вечностью, уплывает. Я подбираюсь, когда слышу приближающие шаги. Готов ко многому, но точно не к тому, что на пороге окажется полуголый пацан.

Без футболки, джинсы расстегнуты. Сканирую и понимаю, что они зашли далеко. Он зашел. Потому что моя Лера не могла просто согласиться развлечься с этим мудаком. Или…

Из глубины квартиры я слышу девичий всхлип.

Глаза заливает кровью, сжимаю ладони в кулаки.

– Слушай, мужик…

Погорельцев не успевает договорить. Заряжаю ему хук справа, слышу характерный хруст. Парень сгибается пополам, держится за разбитый нос. А мне чертовски мало.

– Мужик, ты чего? – дерзость сменяется испугом.

– Я тебя в порошок сотру, - угрожаю, придерживая пацана за загривок. Готовлюсь ещё раз ударить. Собираюсь в бетон его вкатать. – Что ты сделал с Лерой?

Я выскакиваю в прихожую, едва слышу громкий стук. Сердце колотится, представляю себе самое худшее.

Паша сказал, что скоро его друзья заглянут и…

Прикрываю рот ладошками, когда вижу ужасную картину. Не друзья. Сафаров. Который сейчас удерживает Пашу и, кажется, пытается его убить.

– Пусти! – вскрикиваю. Дурно становится от крови. – Что ты здесь делаешь?

– Спасаю тебя, - выдает как что-то очевидное.

– Спасаешь? Господи! Кто тебя об этом просил? Паш, ты в порядке? - стаю между мужчинами, серде в груди колотится неистово. Марат не понимает почему я защищаю Павла.

Паша в ответ что-то невнятно бурчит про психов и ревнивцев, но от моей помощи не отказывается. Я провожу его в ванную, помогаю смыть кровь.

Я всего на минуту замешкалась, а парень выглядит так, словно час с кем-то дрался. Хотя костяшки целы. Даже не успел ответить.

Я бросаю гневный взгляд на Марата, который стоит в дверном проёме. Наблюдает за всем с недовольным видом. Скрещивает руки на груди.

Мужчина напряжен, его потряхивает от ярости. Невольно сжимаюсь. Я никогда не видела Марата таким. Но я и не так хорошо его знаю.

Может, у него проблемы с контролем гнева, если он так бросается на других людей? Это ненормально.

– Полянская, аптечка за зеркалом, - подсказывает Паша. – Мужик, свали. Я ведь ментов вызвать могу.

– Снова осмелел? – Марат делает шаг к нам. – Напомнить уроки вежливости?

– Хватит вам!

Оборачиваюсь к мужчине, ладошками упираюсь в широкую грудь. Пытаюсь оттолкнуть, но Марат нерушимая глыба. Сметет и не заметит.

– Я не понял, Лер, - хмурится. – Он тебя домагался, а ты его защищаешь?

– Он – что?! Ты… Про что ты вообще говоришь? – застываю. Это какой-то бред. – У тебя от недосыпа мозги отказали?

– Ты плакала, я слышал.

– А в голову только такое лезет? Ну, спасибо за такое беспокойство, но нет. Со мной всё в порядке.

После моих слов Марат немного расслабляется, но все ещё с подозрением поглядывает на Погорельцева.

Я лезу за аптечкой, перекисью смачиваю ватный диск. Паша дергается, но терпеливо выдерживает мои попытки помочь.

Хорошо, хоть не винит меня в том, что у Сафарова в голове что-то закоротило. Чем Марат вообще думал, когда обвинял моего однокурсника в подобном?

Слышал он, как я плакала, подумаешь.

У меня всё хорошо было, пока Сафаров не приехал. Мы с Пашей болтали, смотрели разные видео. Парочку смешных, от которых меня тянуло на смех до слёз.

Может, это услышал мужчина?

И представил самое худшее?

– Ты надзирателем подрабатываешь? – рявкаю, жутко злюсь на Марата. – Лучше принеси что-то холодное из холодильника.

– Ладно, - цедит. – И если не хочешь, чтобы пацан убился, не запрокидывай ему голову.

– Прости, - в сотый раз извиняюсь перед Пашей. – Я не знаю, что на него нашло. Мне очень жаль.

– О ревнивых парнях предупреждать нужно, Полянская, - фыркает. – А лучше в больничку его положить, провериться.

– Он не мой парень. Просто… Давний знакомый. Гиперопекающий, ага.

– Ага. Знакомые так не бросаются на мужиков, Лер.

У меня нет ответа. Я сама не понимаю почему Марат так взорвался. Даже не попытался разобраться в ситуации.

Нашел на ком выплеснуть гнев из-за увольнения?

Вряд ли причина во мне.

Или…

– Держи.

Марат бросает упаковку замороженного горошка, едва не попадает в лицо Паши. Хорошо, что я успеваю перехватить.

– Хватит! – прошу сорванно. – Прекрати уже вести себя так, будто Паша сделал что-то плохое. Он мой друг.

– А твой друг рассказывал, за что его полиция задержала? А про обвинения? Про девчонку, над которой он надругался?

– Да твою же… - Паша подскакивает. – Не было там ничего, ясно? Это всё клевета. Она хорошо заработала на своей фантазии.

– Вторая тоже? Везет тебе, пацан, на выдумщиц.

– Её подружка. Они вместе решили сбить деньги. По накатанной дорожке, так сказать. Я вообще тут ни при чём. С тех пор со всякими девицами в клубах не знакомлюсь и проблем нет.

Парни буравят друг друга взглядами, а я совершенно не понимаю, что происходит. О чём они говорят? Какие девицы?

Но заметно, что эта тема напрягает двоих. Марат смотрит с презрением, едва сдерживается, чтобы снова не сорваться. А Паша весь напыжился, явно злится.

Ясно только одно – нормального разговора не получится.

– Паш, прости…

– Езжай уже, потом обсудим.

Парень забирает у меня горошек, прикладывает к лицу. Показательно отворачивается, больше ничего не говорит.

А я чувствую себя жутко виноватой, хотя ничего плохого не сделала. Это Сафаров сорвался! Как дикарь набросился на парня.

От него до сих пор исходят волны ярости.

Я иду к выходу, Марат за мной. Демонстративно закрываю лифт перед его носом, не давая войти внутрь.

Но Марат по ступенькам спускается так быстро, что мы на улице почти одновременно оказываемся. Достаю из сумочки телефон, не успеваю даже разблокировать. Марат тянет меня к своей машине.