— Проделайте это, пожалуйста.

Захаров недоуменно набросил на станок чехол и включил освещение.

— А теперь, — торопливо проговорил Рябинин, — посидите здесь, а я схожу в котельную... Она закрыта, да? Дайте мне ключ... Быстрее, лейтенант, быстрее...

Ничего не понимающий Захаров протянул Рябинину связку ключей.

— Который от котельной?

— Вот этот... С биркой «12».

Рябинин взял ключ и спустился в котельную. Включив свет, он постоял несколько секунд у пузатого котла, обвел глазами пустые ведра на стене, огнетушители, лопаты... Затем быстро направился к двери, ведущей в пристройку. Отворив дверь, вошел.

В пристройке было полутемно... Рябинин щелкнул выключателем на стене, и под потолком вспыхнула лампочка, окруженная железной сеткой. Пристройка была завалена дровами и углем. Здесь также лежали обрезки каких-то труб, старые колосники, пилы, топоры, ветошь... В углу стояла бочка с гашеной известью.

«А комната геофизиков, скорее всего, вон над теми кедровыми чурками...» — заключил капитан.

Он взобрался на чурки и пристально стал рассматривать потолок. Потолок был дощатый, покрытый паутиной и копотью. Доски прилегали одна к другой неплотно, местами видны были щели. Между штабелем кедровых чурок и потолком — метра полтора, не больше.

Рябинин пригнулся и надавил на одну из досок, которая крепилась на стояках. Щель в потолке увеличилась... Контрразведчик поплевал на ладони и надавил сильнее. Просунув ладонь в образовавшийся зазор, дернул доску вперед-назад. Доска удивительно легко поддалась и выпала. Открылось подполье. На Рябинина дохнуло запахом старого дерева и мышиным пометом... Он включил фонарик, посветил на толстую опорную балку слева от открывшегося проема. Перевел желтый сноп на узкие короткие дощечки, которые лежали поверх опорной балки.

«Это и есть пол... пол в комнате геофизиков... До окна — метра два... Именно в этом месте и должен стоять светокопировальный станок...» — подумал Рябинин.

Тщательно, сантиметр за сантиметром осматривал он узкие дощечки. В двух местах между соседними были видны свежие подрезы ножом — кто-то, очевидно, хотел расширить щель.

Рябинин яростно посверлил мизинцем в ухе. На лице его плескалась довольная улыбка... Вынув перочинный нож, он сделал два колышка, заострил их на конце и вставил в те места, где были свежие подрезы.

Щель между соседними дощечками расширилась, и оттуда ударил синевато-белый свет. Синевато-белый свет от люминесцентных трубок, которые стояли в светокопировальном станке геофизиков!

Рябинин приник лицом к щели... Ну конечно же! Обе газеты — как на ладони, бери и фотографируй! Просто и в тоже время удобно... Теперь многое ясно. Таким вот путем «Икс» и получил фотоснимки каротажных диаграмм по четырем скважинам месторождения. Он, конечно, знал, что «синькование» возможно только с прозрачной бумаги — то есть с кальки. Кальку кладут лицевой стороной (рисунком) на плексиглас, и тогда на светочувствительной бумаге рисунок получается без искажений. А через щель в полу отлично видна лицевая часть «синькуемой» вещи... «Икс» это и использовал. Хитер, сволочь!

— Алло, Захаров! — громко проговорил Рябинин, приставив ко рту сложенные рупором руки и приблизив к проему в потолке лицо. — Вы меня слышите, Захаров?!

— Слышу, товарищ капитан... слышу... — донесся до контрразведчика голос начальника охранной команды.

— Спуститесь в котельную. Я — в пристройке.

— Сию минуту, товарищ капитан.

Как только Захаров появился в дверях пристройки, Рябинин сказал:

— Лезьте на кедровые чурки и идите ко мне. Хочу показать вам кое-что интересное...

Захаров взобрался на штабель. Он уже начинал догадываться о замысле капитана...

— Гляньте, пожалуйста, вот сюда... — промолвил Рябинин, ткнув пальцем в проем.

Лейтенант приник глазами к щели между дощечками, присвистнул:

— Идеальный вид!.. Значит, товарищ капитан, вы думаете, что именно отсюда... Он и сфотографировал каротажные диаграммы?

— Есть все основания считать, что дело было именно так... — отозвался Рябинин. — Сегодня я еще раз изучал фотографии, сделанные по микропленке... На одной из этих фотографий, с левого края, есть два пятнышка, расположенных симметрично по отношению друг к другу. Я заметил их давно и целыми днями ломал себе голову, пытаясь разгадать, что бы это могло значить... И вот только сегодня ночью, вспомнив устройство светокопировального станка геофизиков, я пришел к выводу, что эти пятнышки... могут быть концами стержней, на которых крепятся люминесцентные трубки в станке. А раз так — значит фотографирование вели откуда-то снизу... Под комнатой геофизиков находится пристройка котельной. Вот поэтому-то я и кинулся сюда...

Лейтенант восхищенно смотрел на Рябинина.

— Вы... вы гений, товарищ капитан!

Рябинин поморщился: он не любил, когда его хвалили, да еще в такой манере.

— Не говорите глупостей... Слушайте лучше дальше... Я сразу заметил, что эту вот доску... в потолке уже кто-то вынимал. Гвоздики, с помощью которых доска крепилась к стояку, были вынуты... Доска просто-напросто лежала на стояках... А в полу... вон, видите, подрезы, свежие, чтобы можно было потолще клин загнать туда. Естественно, щель между дощечками увеличится... Вот так агент и сфотографировал каротажные диаграммы...

— Ну и гад же, а?! — вырвалось с негодованием у лейтенанта. Он сжал кулаки. — Кто этот гад, товарищ капитан?! Кто?!

— Завтра... сегодня после обеда скажу точно... Сейчас — не могу...

Захаров нахмурил брови, задумался. Логично обрисовал все капитан. И все-таки: кто же сфотографировал?!

— В котельной бывает много людей... Истопник Семен Михалыч, уборщица тетя Нюся... завхоз... маляры вот недавно были — целая бригада, шесть человек. Пожарники два раза в месяц заглядывают... Да если бы я знал, что шпион отсюда фотографировал, я бы эту котельную... Мда, всех подозревать — глупо...

— Хватит пока об этом... Давайте-ка лучше уберем здесь, сделаем все так, как оно было до моего прихода... — прервал Захарова Рябинин.

Минут через сорок капитан и начальник охранной команды вышли из котельной.

На улице было тихо и тепло. На небе дрожали молочные звезды, горизонт на востоке уже начинал алеть. Близился рассвет.

— Теперь уже не засну... — сказал негромко потрясенный всем увиденным Захаров. — Да и спать-то осталось немного... Скоро четыре часа...

— Спать, лейтенант, спать! Завтра... то есть сегодня, у нас с вами будет очень трудный день. Спокойной ночи!

Придя домой и удостоверившись, что хозяин спит, Рябинин зашел к себе в комнату и запер дверь. Достав из чемодана коротковолновый радиопередатчик, связался с центром. В ответной шифровке, которую чуть погодя Рябинин принял, говорилось, что личность вражеского агента по кличке «Зубр» довольно хорошо знакома литовским товарищам. Им через определенные каналы удалось узнать об этом мерзавце очень много интересного.

Для того чтобы облегчить Рябинину ведение операции, Буров сообщил полученные накануне из Литвы «анкетные» данные интересующего капитана вражеского разведчика.