– Так было и на этот раз?

– Да. И, как ни странно, это связано с тобой. Поэтому я решила все тебе рассказать, так как мне это совсем не по душе.

– Звучит интригующе, – заметила Селия, потягивая шерри.

– Одна женщина подошла и заговорила со мной. Мы с ней не были знакомы.

– Думаю, такое с вами часто случается, – улыбнулась Селия.

– Постоянно, – вздохнула миссис Оливер. – Это одна из превратностей литературной жизни. Люди подходят к тебе и говорят: «Мне очень нравятся ваши книги, и я так рада с вами познакомиться».

– Как-то я работала секретарем у писателя. Так что я знаю, как это нелегко.

– Да, но к таким разговорам я была готова. Но эта женщина сказала: «Кажется, у вас есть крестница по имени Селия Рейвенскрофт».

– Странно, что она сразу это сказала, – промолвила Селия. – По-моему, ей следовало действовать постепенно. Сначала поговорить о ваших книгах, о том, как ей нравится самая последняя, а потом перейти ко мне. Что она имела против меня?

– Насколько мне известно, против тебя она ничего не имела, – ответила миссис Оливер.

– Она была моей подругой?

– Не знаю.

Последовала пауза. Селия снова глотнула шерри и внимательно посмотрела на миссис Оливер:

– Вы меня заинтересовали. Не могу понять, куда вы клоните.

– Надеюсь, ты не будешь на меня сердиться, – сказала миссис Оливер.

– Почему я должна на вас сердиться?

– Потому что я собираюсь сказать тебе кое-что, а ты можешь ответить, что это не мое дело или чтобы я об этом помалкивала.

– Вы возбудили мое любопытство.

– Та женщина назвала мне свое имя – миссис Бертон-Кокс.

– О!

– Ты ее знаешь?

– Да, знаю, – ответила Селия.

– Ну, я так и думала, потому что...

– Почему?

– Потому что она сказала...

– Обо мне?

– Она сказала, что думает, будто ее сын собирается на тебе жениться.

Выражение лица Селии резко изменилось. Она подняла брови и весьма сурово посмотрела на миссис Оливер:

– Вы хотите знать, так это или нет?

– Нет, – покачала головой миссис Оливер. – Я упомянула об этом просто потому, что это она сообщила мне в первую очередь. Миссис Бертон-Кокс сказала, что, так как ты моя крестница, мне, возможно, удастся попросить тебя сообщить кое-какие сведения, которые я, в свою очередь, передам ей.

– Какие сведения?

– Вряд ли тебе это понравится, – продолжала миссис Оливер. – Мне самой это не нравится. У меня мурашки по спине забегали, так как ее просьба показалась мне... ну, непростительной дерзостью. У этой женщины дурные манеры! Только представь – она сказала мне: «Не могли бы вы узнать, это отец Селии убил ее мать или, наоборот, мать убила отца?»

– Она попросила вас об этом?

– Да.

– Впервые увидев вас на приеме?

– До того мы ни разу не встречались.

– И вам это не показалось необычным?

– Все, что она говорила, показалось мне необычным. Должна сказать, – добавила миссис Оливер, – что миссис Бертон-Кокс произвела на меня крайне неприятное впечатление.

– Она действительно очень неприятная женщина.

– Но ты собираешься замуж за ее сына?

– Ну, мы об этом подумываем, но я еще не решила. Вы знали, о чем она говорит?

– Знала то, что, очевидно, известно каждому, знакомому с вашей семьей.

– Что мои родители, после того как отец уволился из армии, купили дом в сельской местности, что однажды они пошли прогуляться на скалу и что их обнаружили там застреленными. Рядом лежал револьвер моего отца. Кажется, в доме было два револьвера. Так и не выяснили, было ли это самоубийство по уговору или же кто-то из моих родителей убил другого и покончил с собой. Возможно, вы все это уже знаете.

– В известной степени, – отозвалась миссис Оливер. – По-моему, это произошло лет двенадцать тому назад.

– Примерно.

– И тебе тогда было лет двенадцать-четырнадцать.

– Да.

– В то время меня не было в Англии – я читала лекции в Америке, – объяснила миссис Оливер. – Я узнала об этом из газет. Пресса много писала о случившемся, так как мотивы были абсолютно непонятны. Помню, газеты упоминали, что твои родители всегда жили счастливо. Меня это интересовало, так как в молодости я их знала – особенно твою мать. Мы с ней учились в школе, но потом наши пути разошлись. Мы обе вышли замуж, и она куда-то уехала с мужем-военным – кажется, в Малайю. Но она попросила меня стать твоей крестной. Так как твои родители жили за границей, я годами с ними не встречалась, но иногда виделась с тобой.

– Да. Помню, как вы забирали меня из школы и угощали вкусными вещами.

– Ты была необычным ребенком – любила икру.

– Я и теперь ее люблю, – сказала Селия, – только меня ею не так уж часто угощают.

– Сообщение о трагедии меня потрясло. Насколько я поняла, не вынесли никакого определенного вердикта – мотив так и не установили, не было свидетельств ни о ссоре, ни о нападении кого-то постороннего. Но постепенно я об этом забыла – я уже говорила тебе, что тогда была в Америке. Прошло несколько лет, прежде чем я увидела тебя снова, и, естественно, я не стала упоминать о случившемся.

– Да, разумеется, – кивнула Селия.

– Часто бывает, что с твоими знакомыми происходит что-то необычное, – продолжала миссис Оливер. – Конечно, если речь идет о близких друзьях, то понимаешь, что к чему, но если это люди, которых ты не видела много лет, то приходится блуждать в потемках.

– Вы всегда были очень добры ко мне, – сказала Селия. – Присылали мне хорошие подарки – особенно к совершеннолетию.

– В это время девушки часто нуждаются в карманных деньгах, – заметила миссис Оливер. – Им нужно так много вещей.

– Я всегда считала вас чутким и тактичным человеком – не похожим на тех, которые пристают с вопросами и хотят все о тебе знать. Вы водили меня в кино, угощали и разговаривали со мной так, словно были моей дальней родственницей. Я очень это ценю. Слишком часто мне приходилось сталкиваться с любителями совать нос в чужие дела.

– Каждый сталкивается с ними рано или поздно, – промолвила миссис Оливер. – Теперь ты понимаешь, как я расстроилась на этом приеме. Просто чудовищно, когда к тебе обращается с такой просьбой абсолютно незнакомый человек вроде этой миссис Бертон-Кокс. Я не могла понять, почему это ее интересует. Это абсолютно не ее дело. Если только...

– Если только это не связано с моим предполагаемым браком с Десмондом. В конце концов, он ее сын.

– Все равно я не понимаю, каким образом это ее касается.

– Ее все касается. Она слишком любопытна – помимо ее прочих непривлекательных черт.

– Но Десмонд, надеюсь, не таков?

– Нет, нет. Я очень люблю Десмонда, и он любит меня. Но мать его мне не нравится.

– А ему она нравится?

– Право, не знаю, – ответила Селия. – Может, и да – все бывает, не так ли? Как бы то ни было, я сейчас не хочу выходить замуж – слишком много «за» и «против». Вам, должно быть, интересно, почему миссис Проныра-Кокс попросила вас вытянуть из меня сведения о гибели моих родителей и тут же передать их ей. Кстати, вы спрашиваете меня об этом или нет?

– О том, известно ли тебе, кто из твоих родителей убил другого или это было двойное самоубийство? Ты это имеешь в виду?

– В общем, да. Но я также хотела спросить, передали бы вы сведения миссис Бертон-Кокс, если бы получили их от меня?

– Разумеется, нет, – ответила миссис Оливер. – Я ничего не стала бы передавать этой женщине. Я скажу ей, что это не касается ни ее, ни меня и что я не намерена ничего у тебя узнавать.

– Так я и думала, – облегченно вздохнула Селия. – Я знала, что могу вам доверять, поэтому расскажу все, что мне известно.

– Тебе незачем это делать. Я ни о чем тебя не прошу.

– Да, но я все-таки вам отвечу одним словом – ничего.

– Ничего, – задумчиво повторила миссис Оливер.

– Да, ничего. Меня тогда не было там. Я не помню, где я была, – думаю, в школе в Швейцарии или гостила у подруги на каникулах. За эти годы у меня в голове все смешалось.