– Ага, – заметил Пуаро. – Это мне больше нравится. – Он отметил черной галочкой имя Джанет Уайт.

– По какой причине? – осведомился Спенс.

– Это больше походит на убийство, свидетелем которого могла оказаться девочка в возрасте Джойс. Возможно, она узнала в жертве свою учительницу, хотя вряд ли узнала нападавшего. Джойс могла услышать ссору и увидеть борьбу знакомой ей женщины и незнакомого мужчины, но в тот момент не придать этому особого значения. Когда была убита Джанет Уайт?

– Два с половиной года тому назад.

– И время подходит, – кивнул Пуаро. – Тогда Джойс, возможно, не осознала, что человек, державший Джанет Уайт руками за шею, не обнимал, а убивал ее, но, повзрослев, все поняла. – Он посмотрел на Элспет: – Вы согласны с моими рассуждениями?

– Я понимаю, что вы имеете в виду, – ответила она. – Но мне кажется, вы движетесь не в том направлении. Ищете жертву давнего убийства, вместо того чтобы искать человека, который убил ребенка здесь, в Вудли-Коммон, не более трех дней назад.

– Мы движемся от прошлого к будущему, – отозвался Пуаро. – И поэтому должны подумать, кто в Вудли-Коммон среди людей, присутствовавших на вечеринке, мог быть связан с более давним преступлением.

– Мы можем немного сузить круг поисков, – сказал Спенс, – если согласиться с вашим предположением, будто Джойс погибла из-за своего заявления, что она видела убийство. Она произнесла это во время подготовки к вечеринке. Конечно, мы можем ошибаться, считая это мотивом, но я так не думаю. Поэтому будем считать, что кто-то слышал ее слова и действовал, не теряя времени.

– Кто присутствовал на подготовке? – спросил Пуаро. – Полагаю, это вам известно?

– Да. Я составил для вас список.

– Вы тщательно все проверили?

– Проверил несколько раз – работенка была не из легких. Здесь восемнадцать имен.

– Вы уверены, что это все?

– Нет, – ответил Спенс, – не уверен. Никто не может быть уверенным. Разные люди приносили всякие вещи – цветные лампочки, зеркала, тарелки, пластмассовое ведро, – обменивались несколькими словами и уходили, не оставаясь участвовать в подготовке. Кого-то из них могли не заметить или не запомнить в числе присутствующих. Но даже если такой человек просто принес ведро в холл, он мог услышать, что Джойс говорила в гостиной. Она ведь громко доказывала свою правоту. Мы не можем ограничиваться этим списком, но пока у нас нет другого выхода. Взгляните сюда – я добавил к именам краткие описания.

– Благодарю вас. Еще один вопрос. Должно быть, вы расспрашивали некоторых из этих людей – например, тех, которые присутствовали и на самой вечеринке. Хоть кто-нибудь из них упоминал, что Джойс говорила, будто она видела убийство?

– Не думаю. В протоколах это не отмечено. Впервые я услышал об этом от вас.

– Интересно, – промолвил Пуаро. – Можно даже сказать, замечательно.

– Очевидно, никто не принял это всерьез, – предположил Спенс.

Пуаро задумчиво кивнул:

– А теперь я должен отправляться на встречу с доктором Фергюсоном в его приемной. – Он сложил вдвое список Спенса и сунул его в карман.

ГЛАВА 9

Доктор Фергюсон был шотландцем лет шестидесяти с грубоватыми манерами и парой проницательных глаз под щетинистыми бровями.

– Ну, в чем дело? – осведомился он, окинув Пуаро взглядом с головы до ног. – Садитесь. Только следите за ножкой стула – на ней разболталось колесико.

– Возможно, я должен объяснить... – начал Пуаро.

– Вам незачем объяснять, – прервал доктор Фергюсон. – В таком месте, как это, все знают обо всем. Эта писательница притащила вас сюда в качестве величайшего детектива всех времен, чтобы утереть нос полиции, верно?

– Отчасти, – согласился Пуаро. – Я приехал навестить старого друга, отставного старшего инспектора Спенса, который живет здесь со своей сестрой.

– Спенс? Хм! Хороший, честный полицейский офицер старой школы. Ни взяток, ни насилия, но при этом умен и цепок, как бульдог.

– Абсолютно правильная оценка.

– Так что вы сказали ему и что он сказал вам?

– Он и инспектор Реглан были со мной чрезвычайно любезны. Я надеюсь на такое же содействие и от вас.

– Тут не на что надеяться, – отрезал Фергюсон. – Я ничего не знаю о происшедшем. Во время вечеринки девочку окунули головой в ведро с водой, и она захлебнулась. Скверная история, но в наши дни убийство ребенка, к сожалению, не редкость. За последние десять лет меня слишком часто вызывали обследовать убитых детей. Из-за того что в лечебницах не хватает мест, слишком много людей, которым следует находиться под надзором психиатров, бродят на свободе. Они выглядят такими же, как все, нормально со всеми общаются, а тем временем подыскивают жертву и в итоге находят. Правда, обычно они не проделывают это на вечеринках – слишком рискованно, но новизна привлекает даже маньяка.

– У вас есть какое-нибудь предположение, кто мог ее убить?

– Вы в самом деле думаете, что я в состоянии ответить на этот вопрос? Сначала мне бы потребовались доказательства – я должен был бы во всем убедиться.

– Вы могли догадаться, – заметил Пуаро.

– Догадаться может каждый. Когда меня вызывают к больному ребенку, мне приходится догадываться, корь у него или аллергия на крабов, а может быть, на перья в подушке. Я должен выяснить, что он ел и пил, на чем спал, с какими детьми контактировал, ездил ли в автобусе с детьми миссис Смит или миссис Робинсон, которые заболели корью, и еще некоторые вещи. Тогда я выбираю один из различных вариантов, который и именуется диагнозом. В спешке это не делается – нужна уверенность.

– Вы знали эту девочку?

– Разумеется. Она была одним из моих пациентов. Врачей здесь двое – я и Уорролл. Рейнольдсов как раз лечу я. Джойс была здоровым ребенком. Конечно, у нее бывали обычные детские заболевания, но ничего из ряда вон выходящего. Она слишком много ела и говорила. Разговоры не причиняли ей особого вреда, а от переедания у нее случалось то, что в старину называли разлитием желчи. Джойс болела ветрянкой и свинкой – вот и все.

– Но возможно, один раз ей повредила и склонность слишком много говорить.

– Так вот вы о чем? Я слышал кое-какие сплетни. Типа «что видел дворецкий», только на сей раз трагедия вместо комедии.

– Это могло создать мотив – повод к преступлению.

– Еще бы! Но существуют и другие причины. В наши дни наиболее частая из них – психическое расстройство. Во всяком случае, судя по сообщениям из залов суда. Никто ничего не выиграл от смерти этой девочки, никто не питал к ней ненависти. Мне кажется, причина не в ней, а в извращенном уме ее убийцы. Я не психиатр. Мне бывает тошно слышать слова: «Взят под стражу для психиатрического обследования», когда парень вламывается куда-то, разбивает зеркала, крадет бутылку виски и столовое серебро и в довершение всего бьет старуху по голове.

– А кого вы предпочли бы в данном случае взять под стражу для психиатрического обследования?

– Вы имеете в виду из тех, кто был на той вечеринке?

– Да.