В город в этот раз проникли маленькими группами и поодиночке. После прошлогоднего инцидента в столице как-то нервно реагировали на вооруженные группы людей, если это только не свита аристократов. Наши разведчики докладывали, что до сих пор иногда выборочно досматривают обозы, идущие в сторону столицы.

Оружие, которое привезли с собой с острова, прятали недалеко от въезда в город в заранее подготовленном схроне. В этот раз все гораздо серьёзнее, чем раньше. Находящиеся в городе люди, помимо проведения разведки и сбора различной информации, провели просто титаническую работу по подготовке наших мероприятий, связанных с моей местью. В городе собраны значительные запасы оружия, которые находятся в схронах, раскиданных по всему городу. Это сделано для того, чтобы избежать возможности обнаружения уходящего с места проведения бойца по демаскирующему его оружию. И в тоже время, в случае, если другого выхода не будет, и придётся принимать бой, у наших людей будет возможность вооружиться практически в любой точке города. Из оружия, единственное, что мы рискнули привезти в город, это штуцер наших снайперов. Просто у меня на него большие планы, а без надежного пристреленного оружия, осуществить их будет, практически, не реально.

На всех основных выездах из города подготовлены своеобразные ловушки и склады, где, помимо оружия, наши люди смогут получить и лошадей с запасом продуктов. Это сделано на случай, если придётся уходить с боем. Я не считаю противника дурней себя и сомневаюсь, что получится отсечь погоню таким же образом, как прошлый раз. Поэтому к подготовке путей отхода подошел со всей основательностью. Конечно же, на все это и множество других задействованных в подготовке вещей, пришлось потратить целое состояние. Да, что там! Пришлось продавать большую часть драгоценностей, привезенных из Москвы. Правда, продали их в Голландии, чтобы свести риск опознания их бывшими владельцами к нулю. Оставил только самые –самые. Просто рука не поднялась продавать такие прелести. Сомневаюсь, что на такую подготовку когда-либо тратились подобные средства, но для меня, в данном случае, эти средства не имеют значения. Главное, результат и жизнь моих людей. Все остальное неважно. Действовать начали не спеша, я бы даже сказал, неторопливо, но продуктивно. Поначалу была у меня мысль вырезать всех находящихся в Петропавловской крепости в одну из ночей. Но, немного поразмыслив, отказался от этой затеи. Нет, не потому, что это невозможно. Очень даже возможно, и в какой-то степени, проще, чем вылавливать всех надзирателей по городу. Просто, при таком развитии событий погибнет много ни в чем неповинных людей. Не нужно мне этого, справимся и так. Первое же дело получилось на редкость продуктивным и достаточно громким. В одну из ночей умерло сразу два десятка надзирателей из крепости, которые находились в это время у себя дома. Их семьи не трогали, просто связали и закрыли в помещениях с крепкой дверью, из которых быстро не выберешься. Да и не быстро тоже. Эти двадцать тварей умерли страшной смертью. Все они были посажены на кол в своих подворьях, а некоторые, так и на улице. На другой день, столица сошла с ума. Власти от такой выходки похоже растерялись, потому что никаких внятных ответных действий мы так и не дождались. А после того, как вечером пуля, выпущенная из штуцера, сбила шляпу с царя, а стрелка при этом не поймали, обеспеченные люди перестали появляться на улицах. Нет, я не собираюсь дарить этому уроду быструю смерть, и «промах» был не случайным. Пусть сволочь поймёт, как это быть дичью, и сделает определённые выводы. Ну, или на крайний случай, один вывод: все мы внезапно смертны. Следующая неделя запомнится Санкт Петербургу надолго. За эту неделю только с головы Ромодановского два раза пули сбивали шляпу. Меншикову, с его изуродованным мною лицом, прострелили оба колена одновременно. Решил его не убивать, а заставить пожить, подобной моей, жизнью. Да и прыти поубавить, а то от безнаказанности вообще потерял все берега. За эту же неделю ещё семь надзирателей сели на кол. Оставшиеся в живых перестали покидать крепость совсем.

В столицу нагнали уйму солдат, которые усердно патрулировали все без исключения улицы. Устраивались повальные обыски не то, что отдельных домов, а целых кварталов. Благодаря отлаженной разведке и проведённой заранее подготовке, нам удалось избежать арестов наших людей, да и каких-либо столкновений тоже.

Глядя на творящееся в городе, я решил на какое-то время затаиться и с частью своих людей покинуть город.

Конечно, можно было-бы продолжить. Но при этом пришлось бы рисковать, а это, по моему мнению, лишнее. Нет, кое-что мы ещё сделаем, вернее, сделают оставшиеся здесь, четыре снайпера. У них конкретная задача, шансов выполнить которую пока не было. Они должны подгадать момент и прострелить все четыре конечности Ромодановского, что, не имея рации, сделать очень непросто. Снайперам пришлось оговаривать массу условий, которые должны сойтись, после чего смогут стрелять все одновременно. Сверхсложная задача, практически, невыполнимая, но только не для моих людей. Для них эта охота после затянувшихся интенсивных тренировок казалась отдыхом.

Из города уходили по такому же принципу, как и пришли, разрозненными группами. По два, максимум — три человека. Но в этот раз разбились на четыре отряда, члены которых старались держать друг друга на виду. Я в последний момент, сам не знаю почему, решил уходить по той же дороге, что и в прошлый раз. Сам город покинул без проблем. Немного не доходя до начала лесистой местности, мы начали потихоньку сближаться. Неподалеку, на расположенном рядом с лесом подобии хутора, нас ждало все необходимое для дальнейшего пути, начиная от оружия и заканчивая лошадьми с припасами. Так вот, немного не доходя, мы встретились на дороге с небольшой группой всадников, во главе которой ехала она. Девчонка, запавшая в душу. Надо сказать, что за время, которое я её не видел, похорошела она ещё больше. Ушла порывистость движений подростка, появилась непонятная плавность и изысканность движений, присущая некоторым женщинам, знающим себе цену. По-хорошему, мне бы опустить голову и отвернуться, стараясь не привлекать внимание. Но, глядя на эту прелесть, забыл все, чему учил своих людей.

Когда встретились с ней глазами, она сразу же что-то сказала своим спутникам и, повернув лошадь, направилась в мою сторону. Её сопровождающие остановились и остались на месте, настороженно осматриваясь. А занервничать было от чего. Мои люди начали стремительно сближаться. Показал им оговоренный знак, что все в порядке. Опасности нет, и они сбавили обороты. Но при этом, часть осталась контролировать окружающее пространство, а другая часть ломанулась к схрону за оружием. Всё-таки хорошо их обучил. Гляжу на них и душа радуется. Одно слово — бойцы.

Девушка остановилась буквально в шаге от меня, требовательно на меня посмотрела и задала вопрос:

— Сударь, почему вы так долго не появлялись?

У меня даже дар речи пропал на какое-то время. Про себя подумал:

— Ни хрена себе наезд! Это что сейчас было? Тем не менее, ответил без задержки, ну, почти.

— Простите меня пожалуйста, если своим отсутствием вас расстроил. Но ведь у меня есть уважительная причина. Я — преступник и беглец. Дамам вашего круга не пристало разговаривать с такими, как я.

Ответ последовал сразу, а в глазах сверкнула искорка гнева.

— Да, расстроил. А я сама решаю, с кем и когда мне разговаривать. Лучше скажите, зачем вы устроили в городе такой переполох? Почему не уехали из страны? Вы же это можете?

Пришлось отвечать очень вежливо и аккуратно подбирая слова, чтобы ненароком не обидеть, хотя внутри все заледенело.

— Не знаю, почему вы решили, что это я. Но, если бы это было и так, то, думаю, причин для подобного найдётся более, чем достаточно. Вы так переживаете из-за того, что пострадал кто-то из ваших родственников?

Она выдержала небольшую паузу, как бы обдумывая сказанное, и, слегка покраснев, ответила: