— Холмс и Ватсон?

Она фыркнула.

— В какой-то степени — если мы будем говорить о симбиозе писателя и его музы.

Вот даже как.

— …Писателя и музы.

— Ну да, это очевидно. Есть ли среди твоих сюжетов хоть один, который ты не обсуждал с Иво? Не ты ли сам говорил, что именно Иво создал тебя, как автора?

Я сглотнул.

Туше.

— Во-от. Писатель и муза, демон и заклинатель… Ну, или заклинатель и заклинатель, но в стиле доктора Виллета и Джозефа Карвена…

— Почему ты об этом вспомнила вдруг? Почему эти двое?

Бри хмыкнула:

— Не знаю. Отстань! Мне казалось, ты очень любишь играть в литературные ассоциации!

Не прямо сейчас, Бри.

Просто так, я думаю, ты подскажешь мне правильный ответ, сама того не зная.

Ты, в принципе, уже это сделала.

И на этом, пожалуй, можно заканчивать.

— Ба… Бри, ты ведь знаешь, что я люблю тебя?

— Эм… И как я это должна понимать?

— Как нежность и благодарность. Спасибо за этот разговор… и вообще за всё-всё…

Я хохотнул.

Что тут сказать? И как это сказать?..

В конечном итоге, это просто совпадения и безумие. Ничего больше. Но…

— Знаешь что, Бри? Купи ту красную машину, пожалуйста. И никогда не сомневайся в своём выборе. Правда была твоя: за то, чтобы создать что-то вроде моих фей, таким как мы с тобой приходится иногда платить слишком дорого. И это выбор каждого, хочет он связываться с этим или нет…

…Если он есть, этот выбор.

Можем ли мы не быть собой, или наше предназначение нас так или иначе догонит — в тех самых последних строках, которые были написаны одновременно с первыми?..

Впрочем, возможно, для нас с Бри ответ на этот вопрос тоже будет разным.

Это несправедливо, но ответ на вопрос слишком часто зависит от того, кто именно этот вопрос задаёт.

— Ты, наверное, правильно сделала, что в этот раз не стала. Так что, пожалуйста… Не ходи в лес. Не ступай в ведьмины круги. Не зови фей. Не касайся ежевичных кустов. Пообещай.

— …Я ничего не понимаю, кроме того, что ты не в себе. Ты что, в такой манере прощаешься со мной?! Так, я еду к тебе…

— …Я не прощаюсь, — сказал я успокаивающе, хотя не был уверен, вру или нет. С другой стороны, если он не убил меня до сих пор… — И не собираюсь делать ничего глупого.

Она помолчала, раздумывая.

— Ты звучишь так, как будто ты не в порядке.

— Бывало и лучше, — признал я. — Слишком много воспоминаний, разоблачений и сомнений. Встреча с прошлым редко бывает таким уж приятным опытом, а если в фестивале поучаствовали подавленные воспоминания… Сама понимаешь.

— О да, — ответила она хмуро, — но этот твой монолог про фей…

— Это слова, которые моя бабушка сказала мне. Я не послушался — и потерял её…

— Это не была твоя вина, — её голос прозвучал жёстко и почти зло, — не смей думать, что хоть что-то из случившегося было твоей виной!

— Я знаю. Но всё же, верить или нет в то, о чём я думаю, ты в любом случае — один из двух… То есть… Не важно. Просто пообещай, пожалуйста, что выполнишь мою просьбу.

— Это…

— Понимаю, звучит дико. Но считай это моим личным способом замкнуть круг. Я должен был сказать это кому-то, понимаешь? Но сомневаюсь, что Иво поймёт такой порыв правильно, — хотя мне бы хотелось посмотреть на его лицо в момент, когда я попрошу его не ходить в лес и не поминать фей всуе… Это должно быть по-настоящему интересное зрелище.

Она фыркнула.

— Ладно! Обещаю не ходить в лес, не касаться ежевичных кустов и вот это вот всё… Я городская девочка, так что с чем с чем, а с этим у меня проблем не будет. Мне главное знать, что ты в порядке…

— Спасибо, — сказал я, — теперь я в порядке. Возвращайся на вечеринку, Бри. А я… тоже пойду домой.

…

— …Теперь я пойду к Королю Леса, — сказала бабушка, — я поклонюсь ему в ноги и покорюсь ему, как давно стоило. Может, он согласится забрать меня вместо тебя. Может быть…

— Бабушка, нет! Это неправильно! Я не понимаю!

— Ш-ш-ш… Ты оставайся здесь. Будь здесь, и не открывай, пока в эту дверь не постучится живой человек, понял? Та тварь, укравшая человеческое лицо.. Не позволяй ему войти.

…

Я отложил телефон в сторону и снова уставился на статью.

Она была датирована маем того года, когда бабушка… пропала.

Когда я встретил Иво.

Если выразиться так было бы корректно, конечно.

Собственно, со старой газетной распечатки на меня смотрел Иво… В смысле, нет, не так.

С картинки на меня смотрел Иво Беккер, мальчик, пропавший в начале мая того года на другом конце Баернвальда, на самой чешской границе.

С его знакомого лица мне улыбались незнакомой улыбкой, щурились чужим прищуром, не склонив голову набок, как это обычно делает он, когда улыбается…

Телефон зазвонил.

Я задался вопросом, почему поставить Шубертовского “Лесного Царя” на звонки Иво показалось мне в тот момент весёлой шуткой.

Ба… Бри права, у меня проблемы с чувством юмора.

Большие.

О том, что на Бри я поставил “Лореляй” Скорпионс, я вообще заикаться не буду.

В любом случае, теперь я сидел среди разлетевшихся по полу снимков пропавших людей и бабушкиных записей о создании ключа. И имел сомнительное удовольствие слушать, как под пробирающие до костей шубертовские ноты Король Ольхи зовёт мальчика в свою игру.

Я хмыкнул.

От судьбы не уйдёшь, не так ли?

На словах “Gar schöne Spiele spiel' ich mit dir” я рассмеялся — ну правда, чего тут тянуть? — и ответил на звонок.

♠

— Ты сбежал от меня, — сказал Иво, — и теперь не получишь горячую тыквенную кашу.

— Всего лишь хотел проветриться, — ответил я, — и собрать некоторую инфу для новой книги.

— И как оно?

— Успешно.

— М-м… И где ты?

— Ещё в городе. Хочу заскочить в старый книжный и ещё в пару мест…

— Конечно, куда ты ещё пойдёшь, если не в книжный?

— Мог бы ещё в бакарею.

— Ну да, точно, вероятностей больше, чем одна!.. Я заеду за тобой.

— О, не нужно. Я вернусь сам.

Иво тяжело вздохнул.

— Опять же заблудишься…

Я прокрутил в руке старый ключ от комода.

— Не заблужусь, — ответил я. — А если и заблужусь, ты меня найдёшь, так ведь?

Он низко рассмеялся.

— Найду, конечно, — ответил он. — Ты сам знаешь, это моя любимая игра: находить тебя, где бы ты ни спрятался.

🎃

Я бродил по городу несколько часов, находясь где-то между сном и явью.

В голове смешивались в дикий коктейль планы, порывы, идеи, осколки реальности и сюжетов (и хотел бы я в полной мере понимать, где кончалось первое и начиналось второе). Я и в лучшие свои дни был склонен “проваливаться”, не замечая времени и места, а уж после таких открытий…

Смутно помню, что, кажется, кормил рыб, стоя на Хёльцен Брюк, и смотрел на статую Барда, увитую плющом, и гулял вверх по Маркетштрассе, любуясь старой брусчаткой и наблюдая, как в городе медленно загораются фонари, и сидел под другим мостом, ниже по течению, размышляя о том, почему я всегда так любил мосты, потому что каждый мост — это немного дверь, и все двери открыты, если ты…

В общем, да.

Мысли путались.

Возможно, стоило бы впасть в истерику.

Быть может, стоило бы бежать, сломя голову.

Или обратиться к врачу.

Я обдумал каждую из идей и пришёл к выводу, что в данный момент не могу склониться ни к одному варианту.

…Потому что всегда, с самого начала, выбирая между страхом и желанием войти в лес, между запретом и желанием войти в лес, между здравым смыслом и желанием зайти в лес, я выбирал…

Я купил глинтвейн, с удовольствием выпил его на границе между городком и лесом, рассматривая темнеющую громаду крон, и гору, и дерево на городском гербе, и мерцание огней в окне часовни…

…я выбирал Лес…