Каждый раз, когда за окном бушевала непогода, я приходила в комнату Виктора, усаживалась в кресло, стоящее в углу, и он просил меня читать ему вслух. Первый раз его предложение показалось мне абсурдным, но оказалось действенным. Я читала, а он шуточно комментировал каждый абзац, разнося в пух и прах логику моих любимых героев, чем всегда доводил меня до приступа смеха. Его план работал: я отвлекалась. А еще я навсегда запомнила фразу: «Говорить надо с любимыми, тогда не будет проблем».

Виктор понимал меня и никогда не критиковал, просто был рядом и пытался помочь всем, чем мог.

Ноги сами потянули меня в его комнату, хотя со дня его смерти я не осмеливалась зайти туда. Боялась, что боль потери очередного любимого человека будет слишком сильной. Мысль, что меня вновь покинули и оставили в полном одиночестве, душила, держа за горло невидимой рукой. Только сегодня страх непогоды был настолько велик, а успокаивающий ритуал необходим как воздух, что это пересилило жалость к самой себе.

Зайдя в комнату, я, как всегда, прошла в угол, села в свое кресло, схватила книгу и начала читать. В этот раз в моих руках покоилась любимая книга Виктора. Он до последних минут, пока его не забрали в больницу, просил читать ее, и я думала, что никогда больше не прикоснусь к ней. Не смогу. Не хватит сил.

Жизнь снова должна была подкинуть случай, учащий верить пословице: «Никогда не говори “никогда”». Эта шутница вывернет тебя так, что придется сделать то, чего обещал никогда не делать. Общаться с разного типа людьми, забывая обиду, желание отомстить и многое другое…

— Диана? Ты чего здесь делаешь? — тихо прошептал удивленный Ян, заметив меня, сидящей в углу.

Я растянула губы в сумасшедшей улыбке и вытерла слезы со щек, но даже не подняла головы. И продолжила читать вслух, словно и вовсе его не заметила и не услышала вопроса. К моему удивлению, Ян не ушел. Он схватил большое покрывало, накинул его на меня и крепко закутал мои ноги, как кокон окутывает бабочку. Затем присел рядом, на полу, оперся о кресло спиной и прижался боком к моим ногам, будто мы делали так всегда.

Он молча слушал, ухмылялся с некоторых моментов книги, как и его дядя. Даже тест на родство не нужно было делать — настолько они похожи.

Продолжая читать, я даже не заметила, как Ян положил голову на мои ноги и беззаботно заснул, словно ничего необычного и не происходило. Парню не мешала ни погода, ни мой голос — он дремал, как большой и ленивый кот.

— Завидный сон, — прошептала я с улыбкой, медленно отложила книгу и начала рассматривать черты лица Яна при свете неяркой лампы. Рука сама дернулась к его забавным, вечно растрепанным волосам. На этот раз они не были уложены гелем, поэтому показались более мягкими и шелковистыми. Осмелев, я ноготками погладила мужчину по голове и осторожно провела кончиками пальцев по лбу, нащупывая маленькие морщинки. От невинной ласки краешки его губ дрогнули и потянулись вверх. Затем он, не просыпаясь, повернулся набок, устраиваясь поудобней, обнял мои ноги, чмокнул их сквозь толстое покрывало и снова засопел.

Гром стихал, уходя к океану. Тяжесть мужского тела на моих ногах вызывала странное чувство успокоения. Я расслабилась, откинулась на спинку кресла и тут же уснула, как ребенок.

Я проснулась, сладко потянулась всем телом и окинула взглядом залитую солнцем комнату. На прикроватной тумбочке заметила часы, показывающие половину одиннадцатого. Я не помню, когда последний раз оставалась в постели так долго и оставалась ли вообще.

Закрыв глаза, плюнув на угрызения совести, я решила насладиться своей ленью в выходной день. Приятный мужской запах околдовывал и успокаивал. И я никак не могла сообразить, почему в моей комнате пахнет Яном: его привычным парфюмом, смешанным с запахом собственного тела. В памяти всплыли мгновения, когда я засыпаю в кресле, и только потом до меня дошло, что проснулась я в кровати. Резко открыв глаза, я ахнула от удивления.

Я находилась в спальне Яна, а не своей, как предполагала. Вскочив с кровати, словно ошпаренная, я опомнилась, что и ночная рубашка на мне не из самых скромненьких. Такие надевают, чтобы их снять в порыве страсти. Быстро. Очень быстро.

— Хотя какая ему разница? Я хоть голой выйду, ему хоть бы хны, — успокоила я себя, вспоминая некоторые факты из услышанного вчера.

Может, между ним и Игорем это была сцена ревности? Ой, нет… Пускай сами разбираются, — отмахнулась я, не желая продумывать подробности.

Я спустилась на первый этаж и зашла в кухню. Там уже благоухало свежеиспеченными булочками и кофе. Я, словно лиса, задрала нос и пошла на запах, даже не замечая парня, стоящего в углу.

— Доброе утро! Прежде чем ты на меня накричишь, заявляю: я просто перенес тебя в свою постель, а сам туда не вернулся. Прости, я не Геракл, спускаться с такой ношей по ступенькам на первый этаж. Это могло плохо кончиться для нас обоих, — произнес парень оправдывающимся тоном и невинно отвел взгляд от моей груди с предательски торчащими сосками, которые выпирали через тонкую ткань шелковой ночной рубашки. Не будь он из… «этих», я бы и сама запаниковала, с таким-то эротическим видом. А в этом случае мне нечего было стесняться.

— Доброе утро. Ничего страшного, я все понимаю, — ответила я, ведь он не сделал ничего предосудительного.

— Тогда угощайся. — Ян дружелюбно подвинул ко мне тарелку с вкусняшками, пахнущими корицей.

— Когда ты все успеваешь?

— Никому не говори, — заговорщически прошептал Ян, наклонившись чуть ближе. Я инстинктивно придвинулась, дабы услышать продолжение. — Тесто покупное, так что на все приготовления уходит не больше двадцати минут.

— Ой, как смешно! — Кухню залил наш дружеский смех. — Я и на это не способна. Выпечка — не мое. Но готовлю я неплохо, просто ленюсь ради себя одной.

— Тогда с тебя обед ради нас двоих.

— Договорились. Что предпочитаешь?

— Удиви меня. Может, что-то из португальской кухни? — заулыбался он моей любимой улыбкой, отчего на душе стало спокойно и приятно.

— Тогда треска. Это любимая рыба у местных. Без нее не обходится ни одно рождество. Не преувеличивая, у них есть тысяча рецептов.

Пока я рассказывала о разных способах приготовления этой рыбы, Ян сделал мне кофе и дружелюбно протянул кружку.

— Спасибо.

Когда я принимала напиток, наши пальцы соприкоснулись, и мы посмотрели друг другу в глаза. Тело пробрала мелкая дрожь. Захотелось утонуть в его добром взгляде. Улыбка сошла с лиц, словно у нас обоих в голове пролетел вихрь разных мыслей. Кажется, время приостановилось. А мы не спешили отстраняться. Я, как завороженная, не могла отвести взгляд, а когда его милая улыбка появилась снова, заулыбалась в ответ.

— Спасибо, что не испугался моего странного поведения.

— У каждого свой способ бороться со страхами, главное, чтобы он работал, — ответил парень, потупив взгляд.

— Меня Виктор научил.

— Да, дядя был очень добрым и мудрым человеком, всегда готов прийти на помощь.

На улице все еще шел мелкий дождь и шумел ветер, трудно было поверить, что вчера светило яркое солнце. Ничего не предвещало такого перепада. Но в этом вся Португалия — погода меняется резко, точно по щелчку пальцев. Утром может быть самый настоящий ураган, а после обеда — солнце, выгоняющее тебя на пляж. Более непостоянным, нежели это, было только мое настроение.

Ян посмотрел в окно с грустной улыбкой, будто возвращаясь в прошлое. Повернувшись ко мне, он снова двинулся к обеденному столу, присел на стул и задал неожиданный для меня вопрос:

— Можешь рассказать о нем? Я не понимаю, почему он не сказал мне, что болен, если знал о диагнозе целый год.

— С этим я не могу помочь. — Я присела напротив и закинула ногу на ногу. — Я узнала только за три месяца до…

— То есть он и от тебя утаил?

— Да.

Пытаясь понять, почему Виктор отказался от лечения, я прикусила щеку с внутренней стороны так сильно, что почувствовала привкус крови.