А с Джесс я как-то попустила границы дозволенного, выпивая второй бокал за вечер, и чувствовала себя донельзя прекрасно.

Это и есть те самые общажные попойки студентов? Сомневаюсь, конечно, но мне все нравилось.

— Вета, я жду подробностей! Ну же! — Джесс не оставляла попыток вызнать, чем же мы занимались с Мартином у него, но я упорно молчала. Хотя предательские мысли о прошедшей ночи все же мелькали в моей голове, будоража сознание.

— Нет, — мой ответ был непреклонен.

— И как я с тобой вообще общаюсь? — возмутилась она, — Ну хотя бы скажи: он классно целуется?

— Ммм, да, — выдавила я, чувствуя, как щеки заливает горячий румянец от алкоголя, от воспоминаний ли, не знаю.

— Да? Мой бывший был в этом плох. Мы вечно сталкивались зубами и он засасывал мои губы, как пылесос. Полный отстой. Хотя если вспомнить мой самый первый поцелуй, то это ещё ничего.

Я невольно скривилась, отчасти понимая о чем она говорит. Опыт бывших школьных подруг тоже был не самый лучший. И я часто слышала от них об этом. Но мне повезло. Мартин очень хорошо целуется. И не только…

Весь вечер мы болтали обо всем на свете. И смеялись, как ненормальные. Я давно не чувствовала такого, наверное, с самой школы. С мамой я едва ли могла обсудить такое, хотя наше общение было довольно близким и откровенным с самого детства. Но именно сейчас я поняла, что общения со своими сверстницами мне катастрофически не хватало. И была очень счастлива, что Джесс появилась в моей жизни.

Утром мы еле отодрали себя от кровати, впрочем вода с аспирином и крепкий кофе сделали своё дело. К первой паре мы уже были в строю.

Правда, это совсем не значило, что выглядели мы как и всегда. Наши одногруппники то и дело косились в нашу сторону, но ничего не говорили. А мы с Джесс сгорали со стыда и тихо посмеивались, вспоминая подробности прошлого вечера.

Джесс, будучи пьяной, была слишком откровенна и делилась со мной всем своим небогатым опытом сексуальных отношений и рассказала о своем первом разе в таких подробностях, что даже сейчас у меня, стоило только вспомнить об этом, горели уши и лицо.

— Слушай, а не хочешь сходить со мной на танцы? Для такой скромницы, как ты, это будет большой прогресс, — уже была середина дня, когда мы освободились и сейчас я собиралась обратно в общежитие, а Джесс на еженедельную тренировку, — Что скажешь?

Еще в клубе я заметила, что Джесс довольно пластичная и энергичная. Полная противоположность мне, у которой из спорта в жизни были только настольный теннис и шахматы.

— О нет! Я пас. Я настоящее бревно в этом деле. Я даже вальс на выпускном не танцевала, не то что это, — усмехнулась я и на этом мы с ней распрощались.

Конечно, можно было бы попробовать. Тем более когда есть желание, всему можно научиться. Но стоило мне представить, что мне придётся двигаться в толпе таких же девчонок и делать откровенные движения, меня передернула. К такому я ещё не готова.

Взяв с собой стаканчик с кофе в кафетерии, я отправилась в общагу, проходя через пустующий сквер, в котором никого не было в это время. Все были либо все ещё на парах, либо уже в общежитии. На улице стоял мерзкий холод, поэтому я куталась в своё пальто и завязала толстый шарф на шее по самый нос.

Телефон вдруг пиликнул новым оповещением. И я, стоило мне только заметить, кто прислал сообщение, тут же разблокировала смартфон дрожащими от холода и волнения пальцами.

Мне наконец-то ответил Мартин, хотя весь вчерашний день от него не было ни одного сообщения. И я до ужаса соскучилась по нему.

«Чем занимаешься?» — пришло мне сообщение от него, — «Охрана передала, что никто вчера не приходил. Ты осталась в общежитии?»

Я стала печатать ответ:

«Привет. Да, я ост…» — внезапно кто-то с силой толкнул меня в плечо, отчего телефон вылетел из моей руки и упал прямо в грязную лужу.

— Что…

— Ну привет, Веталина Хоуп. Гребаная сучка, отбивающая чужих парней! — передо мной мелькнуло разъяренное лицо Миранды Пристли. А за ее спиной маячило ещё несколько незнакомых мне девчонок-старшекурсниц, которые с ожиданием и презрением во взгляде воззрились на меня.

Блять…

— Что молчишь, гадина? Сказать нечего?

Язык прилип к небу от шока, сковавшего мое тело. А лицо Миранды, казавшееся столь симпатичным днем, сейчас все больше походило на оскал разъярённой волчицы, которая вот-вот набросится на меня.

— Если ты надеешься, что у него к тебе все серьезно, то спешу тебя разочаровать. Он мой!

А вот на это заявление что-то глубоко внутри меня воспротивилось, встало на дыбы и протяжно зарычало, показывая острые зубы.

Уголек ярости в глубине моего тела, будто специально раздувался кем-то до состояния огромного пожарища, угрожающего спалить все вокруг и превратить все в пепел.

И я не смолчала:

— Ты кто такая? — я не узнавала свой собственный голос. Настолько он был низким и раскатистым, — По какому праву ты мне сейчас здесь что-то выговариваешь, я не поняла?

Специально созванная свита Пристли зашипела за ее спиной, гневно сверкая желтоватыми глазами в мою сторону. А Миранда, на мгновение удивившись моему отпору, вдруг исказилась в лице ещё больше:

— Я?! — от ее противного визга звон стоял в ушах, отчего я скривилась, — Ты хоть знаешь, кто мои родители, шваль подзаборная? Да я тебя…

— Ведешь себя, как тупая курица. Тебе не идёт. Перестань скалить зубы. И плеваться, — я демонстративно вытерла лицо рукавом пальто, а Миранда еще больше зашлась в своей ярости.

— Заглохни, сука! Слышишь?! Кейт, оттаскай ее за волосы, а то больно резвая стала, — одна из девок вышла вперед, мерзко усмехаясь мне в лицо, но я не сделала ни шагу назад.

— Не подходи ко мне, — мой голос приобрёл несвойственные ему ранее рычащие нотки, — А то пожалеешь.

— Угрожаешь мне? — иронично изогнутые брови оборотницы взлетели наверх, — Что ты мне сделаешь? Покусаешь? Мы уже в курсе про твой маленький секрет, ущербная. Или ты думала, раз пробудилась, то все? Жизнь прекрасна? Хрена с два! Твой щенок ни в какое сравнение не пойдёт с моей волчицей, поняла?

От того, как она назвала мою вторую ипостась, внутри снова набирал обороты огонь ярости. Чужой. Неизведанный. И глухой, словно он находился от меня за бетонной монолитной стеной на расстоянии нескольких километров. Но при этом я слышала его слабый голос.

Не мой. Моего зверя.

— Кейт, что ты с ней болтаешь? Отхерачь эту суку и дело с концом, — словно команду собаке дала, приказала Миранда.

Я не поняла, когда меня сбили с ног и уронили прямо на грязную, холодную землю. Лишь почувствовала, как из моей груди вышибло весь дух, стоило моей спине встретиться с твёрдой поверхностью. Адски больно. Но дальше я не позволила себе лежать без дела.

Вцепившись в разъяренное лицо старшекурсницы короткими ногтями, я не давала ей схватить меня за волосы, оставляя на ее лице кровавые борозды, которые на моих глазах тут же затягивались.

— Отцепись от моего лица, блять! — в мой живот со всей дури прилетело ее тяжелое колено, отчего я, охнув, согнулась пополам. И, благодаря этому, осталась беззащитна, — Тварь!

— Давай, Кейт, не церемонься с ней! — выкрикивала Миранда, а ее прихвостни поддерживали ее, обступив нас с Кейт со всех сторон.

— Отпусти меня! — мой голос был полон нестерпимой боли, — Я заявлю на вас в полицию…

— Очень смешно! Попробуешь это сделать, и тебя развернут обратно. Только я об этом уже буду знать и простыми синяками ты не отделаешься! — без капельки страха в голосе заявила Миранда.

На мою щеку опустилась чужая ладонь и ее тут же обожгло жжением от мощной пощёчины. Мне показалось, что левая половина моего лица мгновенно онемела.

— Мартин… он…

— Ты всего лишь шлюха, с которой он пару раз развлекся. Так что не надейся, что ему будет не плевать на тебя, даже если мы тебя с землей сравняем!

— Он м-мой… истинный, идиотка! — выкрикнула я, чувствуя, как мои волосы с силой оттягивают вперёд, а потом роняют назад. По инерции моя голова откинулась вместе с ними, отчего мой затылок с глухим стуком встретился с промерзлым асфальтом. В глазах резко потемнело.