— Ты?! Наглый пиздежь! Придумала бы, что получше. Такого быть не может…

— Что, мать вашу, здесь происходит?! — неожиданно раздался над нами чужой низкий голос, — Оглохли? Это что за хуйня, я спрашиваю?

— Кристиан? — после столь уверенных и дерзких речей, блеяние Пристли звучало довольно необычно, — Ты…

— Миранда, у тебя мозг из ушей вытек или что? Совсем бесстрашная стала? — сквозь мутные тени, мелькавшие в глазах, я увидела, как мощная фигура Альфы высилась над трясущейся девушкой, буквально сметая своей энергетикой всю ее нелепую браваду.

— Я..я… Она соблазнила Мартина… она…

— Это типо твоё оправдание? Ты и вправду такая тупая или прикидываешься? — бесстрастный голос Рейна звучал жёстче, чем если бы он кричал. Даже у меня, едва живой, лежащей на земле, все тело в дрожь бросило от звука его голоса, — Встала с нее. Живо.

Кейт, которая все также сидела на мне, крепко сцепив мои запястья, тут же сдуло к стене.

А я, больше не вытерпев боли в груди и животе от ударов, свернулась калачиком прямо на земле, наплевав на то, что сейчас глубокая осень. Внутри меня, словно мина взорвалась, настолько боль, пожирающая меня, была похожа на агонию.

— Я с женщинами не воюю, Пристли, — внезапно Кристиан двинулся в мою сторону, сняв с себя куртку и накинув ее на мое безвольное тельце, — Однако не надейся, что Мартин простит тебе избиение его истинной…

— Что?! — визг девушки резанул по ушам, — Она не может быть его истинной! Она…

— Свалили все. Быстро.

После тихих слов оборотня сторонницы Миранды исчезли из сквера так быстро, словно их никогда и не было здесь. Правда, Пристли так и осталась стоять подле нас, не замечая, что ее тянут за руку и пытаются оттащить в сторону:

— Этого не может быть! Она же ущербная! Гребаная су…

— Я непонятно выразился? Свалила, нахуй, отсюда, пока я еще помню свои слова о том, что не трогаю женщин.

Я не видела лица Миранды, но отчетливо слышала ее чеканный шаг.

Она ни черта не жалела о содеянном. А мне казалось, будто все кости в моем теле были сломаны и измельчены в крошку. Плевать на все. Лишь бы сейчас доползти и оказаться в своей кровати в общежитии и заскулить от жуткой боли, как побитая собака.

Побыть одной.

— Встать можешь?

Я не ожидала услышать голос Кристиана Рейна снова. Но парень стоял надо мной, сверкая беспросветно чёрными глазами, без капли жалости во взгляде.

— Ясно.

Внезапно мое измученное тело поднялось вверх, а чужие мужские руки сомкнулись на моих рёбрах. Я не смогла сдержать тихий стон.

— Потерпи.

Не знаю, куда нес меня Рейн. Сейчас мне казалось, что легче сдохнуть, чем дальше терпеть эти муки. И даже ускоренная регенерация мне не помогала. Я едва держала мутные глаза открытыми.

Звук автомобильной сигнализации, щелчок открытой двери и мое тело, наконец, сгрузили на заднее сиденье неизвестной мне машины.

Я хотела воспротивиться, мало ли куда парень решил меня увезти. Уж ясно, что не в общежитие, которое находилось в двух минутах ходьбы отсюда. Но вылезти из машины самостоятельно оказалось непросто.

Сил во мне почти не осталось.

— Куда мы? — просипела я.

Рейн устроился за рулем и взглянул на меня через зеркало заднего вида. Черные глаза прожгли меня внимательным взглядом. На мои колени вдруг упала упаковка влажных салфеток, которую я машинально сжала в руках:

— Вытрись, сейчас мне весь салон кровью зальёшь.

До этого я даже не замечала, что у меня кровоточила губа и текла кровь из носа.

Я зашипела, стоило мне только коснуться грязными пальцами ранки на нижней губе. Прикусила, видать, пока терпела крепкие удары старшекурсницы.

Салфетки пришлись очень кстати.

Серые пейзажи города, размытые начавшимся дождем, мелькали в окне мчавшегося вперёд автомобиля.

Кристиан Рейн оказался лихим водителем, обгоняя и подрезая машины, попадающиеся на нашем пути. То и дело сзади звучали возмущённые клаксоны других автомобилей, но Рейну не было до этого дела. Машина неслась все быстрее.

Я не задавала лишних вопросов. Впрочем, у меня и не было желания что-то спрашивать. Хотелось лишь лечь и не чувствовать сковавшую все мое тело боль.

Умереть проще, чем терпеть подобное. Приходилось дышать мелкими урывками, лишь бы не тревожить отбитые рёбра и несчастный живот. Думать о том, что сейчас творится с моим лицом и волосами и вовсе не хотелось.

Стоило мне только взглянуть на рукава своего пальто, я поняла, что вся ткань была в грязи и мокрых разводах. А Рейн ещё там что-то про кровь говорил. Уже после одного моего присутствия в машине нужно будет химчистку заказывать.

Борясь с дурнотой, я не заметила, как мы приехали. Местом, куда мы так мчали, оказалась знакомая современная высотка, огороженная забором и постом охраны. Дом Мартина.

Дверь с моей стороны открылась и Кристиан в очередной раз за этот день взял меня на руки. Находиться в его объятиях мне было неловко и больно. Это вызывало совсем не те ощущения, что были с Мартином…

Мартин…

Я так и не успела ничего ответить ему. А где теперь мой телефон, я вообще понятия не имела. Наверное, до сих пор лежит в луже в темном сквере, как и другие мои вещи. И как теперь связаться с ним?

И зачем Рейн привёз меня именно сюда?

Охранники на посту не задавали лишних вопросов. Лишь посмотрели допуск Рейна на территорию и пропустили машину на парковку. А потом парень и вовсе не заморачивался со мной. Донес мою обессиленную тушу до квартиры Солмнхелла и даже открыл дверь неизвестно откуда взявшимися ключами.

Запах моего оборотня тут же вдарил в нос, стоило мне оказаться внутри, даря неожиданное успокоение и чувство правильности происходящего.

Именно здесь я должна быть.

Зачем я упиралась? Сейчас сама не понимала. Почему не хотела оставаться у Альфы с самого начала? Гордость и смущение говорили тогда во мне. Я не хотела спешить, не хотела влезать в чужую до недавнего времени территорию, несмотря на то, что Мартин буквально уговаривал меня остаться здесь до его приезда. А теперь я жалела, что не согласилась. Тогда всего этого, наверное, и не случилось бы…

Совершенно не церемонясь, Рейн опустил меня на знакомый диван в гостиной и опустился передо мной на корточки:

— Сколько пальцев показываю? — перед моим лицом замаячило три пальца.

— Три…

Оборотень тихо вздохнул.

— Значит, сотрясения нет, вроде. Хоть что-то. Голова кружится? — спросил парень.

— Немного…

— Погоди. Здесь где-то должна быть аптечка.

Рейн скрылся в недрах квартиры. А я осталась в комнате одна, уткнувшись взглядом в замыленное дождем панорамное окно. Лишь бы не отрубиться…

Наконец, вернулся Кристиан. И не с пустыми руками.

— Держи, — мне протянули стакан с обычной водой и серебристый блистер с неизвестными мне таблетками, — Это обезболивающее. Регенерация скоро начнёт действовать, но это не значит, что нужно терпеть боль.

Я не ожидала такой заботы от, по сути, незнакомого мне оборотня. Даже несмотря на то, что он являлся другом и братом Мартина. И вообще. Как он оказался в том сквере?

Я подняла взгляд на парня, но тот уже уткнулся в своей телефон. Пришлось запить таблетку и свои появившиеся вопросы водой.

Меня напрягало столь близкое присутствие Рейна рядом со мной. Но могла ли я сказать сейчас что-то нелицеприятное, когда он стал сегодня, по сути, моим спасителем? Пришлось снова прикусить язык.

Обезболивающее оказалось быстродействующим. Мое тело безвольно обмякло, перестав содрогаться от невыносимой боли.

— Ты пишешь Мартину? — наконец, нарушила тишину между нами, когда парень так и не оторвался от своего телефона.

Он качнул головой.

— Нет смысла тревожить его. Он специально попросил присмотреть за тобой в его отсутствие, но я не думал, что с тобой действительно что-то может случиться. Но ты меня удивила.

Я себя тоже. Я сделала очередной глоток, хотя не чувствовала жажды.

— Тебе нужно раздеться.