04.03.2020

Берлин

В командировку в Магадан ехать никто не хотел. Да и что там делать в начале марта, когда в Ленинграде уже немножко пахнет весной, на улицах продают желтенькие букеты мимозы, эти мохнатые шарики, и запах ее настраивает на радостное настроение – наступает весна, а за нею и лето! На Севере в это время бушуют метели, мороз до сорока градусов, да и лететь двенадцать часов с посадками в промежуточных городах – небольшое удовольствие.

Начальнице, Валентине Георгиевне, немолодой архитекторше по прозвищу «всехняя мать», любящей свой сектор по-матерински и стремящейся всем помочь в жизненных трудностях, пришлось принять волевое решение, поскольку магаданский муниципалитет платил деньги за проект и ехать было надо. Выбрали самых безответных – сорокапятилетнего отца семейства Ивана Михайловича, высокого, сутулого и тихого, с лицом Дон Кихота и покладистым характером, и самую молодую – нового младшего научного сотрудника, недавно прошедшую по конкурсу двадцатилетнюю Любу. Эта энергичная девица, мать трехлетней дочки, пока ничего не знала и не понимала, куда ее посылают. Она даже наивно радовалась перемене обстановки и возможности увидеть за государственный счет новые места, да и командировочные денежки были ей не лишние.

– Любочка, оденься потеплее, – предупреждала ее Валентина. – Да ничего нарядного не бери, там вам будет не до вечеринок. Ты должна выглядеть, как серая мышка, от греха подальше.

Ранним утром в понедельник Иван и Люба вылетели самолетом компании «Аэрофлот» в Якутск, где должны были сделать пересадку на другой рейс – до Магадана, куда летали только небольшие самолеты пару раз в неделю.

Первая неприятность застала Любу уже в Якутске – по питерским понятиям она оделась тепло, в зимнее пальто и меховую шапку, но не знала, что бывают такие морозы – в Якутске было минус 50 градусов, дышать было невозможно с непривычки. Через полчаса, к счастью, объявили посадку на следующий самолет, а то Люба подумывала здесь смыться и лететь обратно в родной Питер.

Иван, молчаливый и замкнутый, но добрый и отзывчивый, смотрел на Любу с сочувствием:

– Ничего, в Магадане сейчас всего градусов 35 мороза, а может, до 25 потеплеет, – утешал он Любу.

«Вряд ли это приятная поездка», – думала молодая научная сотрудница, понимая, почему ей эта командировка досталась. Не Прибалтика, куда все рвались, и даже не близкий Мурманск.

В аэропорту их встретил служебный автобус Института комплексных научных исследований Северо-Востока, представителя заказчиков проекта. В гостинице было холодно, большая пустая комната показалась Любе неуютной, но в буфете было на удивление много еды – несколько утешительный сюрприз. Даже недорогие бутербродики с черной икрой. Люба съела их сразу три штуки. И отправилась спать. Дама, выдающая внизу ключи, предупредила ее:

– Если к тебе в комнату будут стучать – не открывай ни за что, греха не оберешься.

На следующее утро Ивана и Любу отвезли на том же автобусе на работу. В институте была приятная дружеская обстановка. Встретили питерских коллег, как родных. Немало образованных и талантливых людей как-то здесь оказались, осели на долгие годы и по большей части уже не трогались с места. Люба работала с документами, погрузившись в мир цифр, а часа в четыре, когда уже начало темнеть, коллеги предложили отвезти их обратно в гостиницу.

– Как в гостиницу? А гулять, город смотреть? – удивилась Люба.

– Не советуем вам у нас гулять, – заметил пожилой сотрудник, доктор физико-математических наук Илья Григорьевич.

Но Люба не отреагировала на его слова, своевольная девушка. Вышла на залитую солнцем гористую улицу и отправилась к морю. Пустынная местность: ни куста, ни деревца, только ледяные волны плещутся – произвела на нее унылое впечатление. Яркое заходящее солнце совершенно не грело, а скорее слепило глаза. На термометре как будто прилипло – минус 35.

Любе захотелось поскорее попасть в гостиницу, и она увидела неподалеку остановку автобуса. На табличке стояло название ее гостиницы «Звезда Магадана».

Подошел автобус, Люба поднялась по ступенькам и удивленно огляделась вокруг: автобус был полон мужчин с рыболовными принадлежностями лет от двадцати до сорока, и там не было ни одной женщины! Люба почувствовала, как множество мужских глаз вперились в нее, горя опасным огнем. Она попробовала пробраться вперед, поближе к кабине водителя. Вдруг почувствовала, как чья-то рука лезет к ней под пальто, стараясь проникнуть подальше, к интимным местам. Люба сжалась от страха, поняв, куда она попала и что сейчас с ней будет. На части разорвут и никто искать не будет. Ее ангел-хранитель пришел ей на помощь, дверь внезапно открылась – и мужчины посыпались наружу. Она рванулась и выскочила из автобуса. Бегом бежала к гостинице, спряталась в своей комнате и боялась выходить из нее. Потом пошла к Ивану и весь вечер просидела у него, но ничего ему не рассказала об ужасной автобусной поездке.

Ночью в ее комнату кто-то стучал, но она, конечно, не открыла, забившись в угол постели, с трудом дождалась утра. В этот день у нее была назначена встреча с психологом Абрамом Моисеевичем, прожившим здесь двадцать лет и хорошо знавшим всех и все в этом городе. Но он позвонил и сказал, что не может прийти, жена попала в больницу, и он один дома с маленькой дочкой.

– Приходите ко мне в гости, я недалеко живу, – пригласил он Любу.

Преодолевая страх, почти бегом, по гористым полутемным улицам Люба добралась до его квартиры в старом пятиэтажном доме. По темной лестнице поднялась на третий этаж и позвонила. Дверь открыл полный немолодой мужчина в очках и с бородой, закутанный в клетчатый теплый плед. В квартире было холодно и полутемно. Кругом стояли картонные коробки, как будто кто-то собирался переезжать.

– Тихо, дочка уже уснула, – заметил Абрам Моисеевич. – Не пугайтесь, мы через месяц уезжаем в Израиль, разрешение получили, – в его голосе слышались радостные ноты. – Что вы такая неспокойная?

Люба теперь боялась всех и всего в этом знаменитом месте ссылки всякого сброда – Магадане. Но пожилой еврей на нее действовал успокаивающе, как будто он был ее дальним родственником.

– Чай сейчас будем пить, – сказал он и улыбнулся сквозь густую полуседую бороду. – Расскажите мне, что вас беспокоит.

И Люба, чуть не плача, рассказала ему про жуткую поездку на автобусе.

– Знаете что, – сказал Абрам Моисеевич, немного подумав. – Вам предстоит еще много разных поездок в необычные места. Вы не должны ничего бояться. Сейчас я проведу с вами такой сеанс, после которого никто не посмеет вас тронуть. Садитесь вот здесь, напротив меня, – он смотрел на Любу внимательными глазами еврейского пророка. – Запомните: никто никогда вас не обидит, вы в безопасности и никогда не станете жертвой. Можете ездить и летать в любые дальние места, вам ничего не угрожает.

– Спасибо вам, – сказала Люба и покинула эту странную квартиру с ощущением, что с ней случилось что-то важное.

По дороге в гостиницу ей показалось, что город не такой уж страшный и даже красивый. Старые пятиэтажки, разбросанные по холмам, при свете полной луны имели слегка романтический вид. На улице было пусто, да и кто будет вечером в такой холод выходить из дома.

На следующий день в местном книжном магазине она нашла несколько «дефицитных» книг, например, «Незнайку» Носова и сказки братьев Гримм для дочки – в Питере этого было не купить – и обрадовалась, что может привезти что-то интересное.

Красной рыбой и икрой их с Иваном одарили коллеги, тепло распрощавшись и надеясь повидаться в Ленинграде.

Возможно, все это выдумки, но в ближайшие годы, когда она летала на самолетах и вертолетах всех видов в разные уголки Севера и Сибири, действительно, больше с ней ничего плохого не случалось. Абрам Моисеевич был старый волшебник или просто хороший гипнотизер.

Июль, 2020

Берлин