— Слова истинного ангела, — усмехнулся Лайет. — Но появились вендиго. У них собственные планы.

— Какие? — спросил Азарод.

— Обрушить вековой уклад. Похоронить ангелов и демонов. Завладеть межмирьем.

— Невозможно, — покачал головой Кадилов.

— Ты не хуже меня знаешь, что это возможно, — прорычал Лайет.

Изменение во внешности диаблеро Рамон пропустил. Секунду назад перед охотниками сидел лысый мужик в мимикрирующем костюме. И вдруг — это. Косматая мускулистая тварь, занявшая собой почти треть капсулы. Тварь открыла пасть, усеянную острыми клыками, и Рамон увидел свет. Словно в недрах этой ненасытной пасти клубилась сама вечность. В круглых глазах существа — то же белое свечение. Косматые лапы с длинными когтями распростерлись над головами людей. Вытянутую голову монстра увенчали раскидистые рога.

Азарод схватил топор и ударил по лапе. Руническое лезвие с легкостью прошло сквозь призрачную плоть, не причинив Лайету вреда.

Кадилов не стал медлить.

Ремни втянулись в подлокотники кресла. В руках ангела появилось распятие.

— Подступаю к тебе, ветеран зла! — Кадилов выпрямился в полный рост и посмотрел в светящиеся зрачки. — Материя преступлений, заклинаю тебя величием и силой Господа Нашего…

Создание выхватило крест из рук Ефимыча. Швырнуло на пол. И рявкнуло так, что старика швырнуло на пряжнее место.

После этого взбесившаяся реальность успокоилась.

Рогатая мерзость сжалась до нормальных размеров и вновь приняла облик человека.

— Вендиго, — прошептал Азарод.

— Бывший, — поправил Лайет, наслаждаясь произведенным эффектом. — Я один из первых основателей, открывших для себя эту форму. Но я отказался от полной трансформации разума. И вновь стал собой.

Капсула продолжала двигаться по своим неисповедимым векторам.

— Куда мы едем? — спросил Азарод.

— Никуда, — усмехнулся вендиго. — Я закольцевал движение капсулы. Гоняю ее по всем станциям Иерихона. Внес запрет на стыковки, конечно же.

— Оригинально, — похвалил Ефимыч. — И долго мы собираемся колесить?

Лайет взглянул на часы, встроенные в коммуникатор.

— Еще часиков шесть. Потом уляжется электрическая буря, и мы покинем город.

Рамон подумал о перевертах, оставшихся в Медгородке. Вероятно, их убьют. Если только проводник не выведет подопечных Лайета через портал.

Антону здесь не нравилось.

Еще бы.

Мгла всегда производит тягостное впечатление на новичков. Полная безнадега, опасность подстерегает за каждым углом. Опустившиеся до полуживотного состояния люди. Города, вкапывающиеся в преисподнюю. Чем ниже уровни — тем лучше водоснабжение, освещение и отопление. Тем престижнее район. Тем сложнее поселиться.

Все эти подземные города выросли из тайных правительственных бункеров, линий метро и засекреченных исследовательских лабораторий. О корпоративных убежищах тоже не следует забывать. Все это развивалось, достраивалось, переделывалось.

Бесконечный техногенез.

Профсоюзных охотников нанял бургомистр Вивоса — самого богатого и комфортабельного города Мглы.

В мире Рамона, как оказалось, тоже существовала компания «Вивос». Эти ребята зарабатывали строительством бункеров для параноиков, опасающихся наступления Апокалипсиса. Бункеры «Вивос» были достаточно функциональны и продуманы. Ползли слухи, что компания выстроила несколько подземных городов на случай, если анунаки все же решат покинуть Нибиру и посетить несчастных землян. В срезе Мглы опасения буржуев оказались не напрасными. После того, как СССР и США обменялись ядерными ударами, выжили немногие. Например, те, кто не поскупился забронировать местечко в люксовом Вивосе.

И вот — новая печаль.

Оборотни.

Укрывшиеся под землей обитатели Вивоса гибли в тоннелях, связывающих шлюзы с поверхностью. Некоторые из этих тоннелей вливались в систему метрополитена. Станционники торговали с вивосцами, сбывали им артефакты с поверхности.

Рамон знал, что главная проблема оборотней — солнечные лучи. Ультрафиолет не убивал метаморфов (вопреки расхожему мнению), но провоцировал у них серьезные недомогания. Поэтому ночное перекидывание стало инстинктом. Что же до Мглы, то этот мир стал санаторием для оборотней. Хочешь жить в зверином облике, забыв о несовершенстве человеческого тела? Добро пожаловать на Мглу. Три десятилетия ночных кошмаров — и это не предел.

Оборотни в туннелях были злыми, матерыми, не ведающими жалости. Приобщать гостей никто не стремился.

Ты — корм.

И только так.

Рамон вышел на охоту с отрядом из шести человек. В туннелях этого достаточно. Даже многовато, но лидер решил почистить развилки, разбившись на две группы. Ведун напросился сам. То ли за братом хотел присмотреть, то ли кэша нарубить на долгие годы вперед. Сейчас и не поймешь. Валик даже стрелять толком не умел. Слабое звено в команде. Рамон выдал ему помпу, сводил пару раз на полигон в параллельном срезе и, скрепя сердце, разрешил идти в туннели.

Вот только проблемы возникли не с Валиком.

Шлюз выплюнул охотников в полутемный каменный кишечник. Гулкая утроба, мусор и грязь под ногами. Где-то пищала крыса. Над головой — коммуникационные хитросплетения. Светодиодные жилы практически не помогали. Конечно, не сразу все это началось. Метров двадцать тянулась оборудованная приграничная зона. Вмонтированные в бетон лампы, камеры слежения, уснувшие пулеметные турели в нишах. Турели управлялись компьютерной программой, связанной с камерами и датчиками движения.

Через двадцать метров туннель сворачивал налево. Здесь и заканчивались границы цивилизации.

Рамон достал планшет.

Вывел на экран карту подземки.

— Идем в метро, — сказал он, увеличивая пальцами масштаб. — На третьей развилке делимся. Валик и Антон — со мной. Хрон — с Даздрой и Рафатом. Вперед.

Туннели издавали утробные звуки. Рычали, пытались усыпить бдительность журчанием воды в стоках. Гулкое эхо разносило шаги наемников по трубчатому лабиринту.

Антон снял с плеча автомат и щелкнул предохранителем.

Почему-то в памяти Никиты не отложилась модификация антошкиного ствола. Какая-то бельгийская гадость. Сейчас вспоминается лишь вспотевший лоб этого недоноска, затравленный взгляд и нервные шутки, которые все игнорировали.

Ждать нападения в предбаннике Вивоса было глупо.

Профи знали об этом, Антоха — нет.

— Не мельтеши, — поморщился Хрон.

Брат Валика не ответил. Словно и обращались-то не к нему, а к тому парню, что прогуливается в десяти шагах позади. Виртуальному парню.

Остаток пути проделали в гробовом молчании.

Все чувствовали приближение опасности. Освещенность тоннелей оставляла желать лучшего, так что пришлось включить подствольные фонари. Рамон так и не заставил себя пользоваться приборами ночного видения. Быть может, в будущем он модифицирует свои глаза, прибегнув к услугам имплантаторов Бангкока. В будущем, но уж точно не сейчас.

Рамон остановился, достигнув ключевой развилки.

— Притопали, — сообщил он спутникам. — Хрон, правый коридор ваш.

Хрон угрюмо кивнул.

Сегодня он вышел в туннели трезвым. Редкое явление, достойное упоминания в летописях. Никита знал, что его вечно пьяный напарник уважает туннели Вивоса. Не исключено, что даже побаивается их. Плохой знак для любителей легкой наживы.

Команда Хрона скрылась в правом ответвлении.

— Шагай первым, — приказал Рамон Антохе. — Валик замыкающий. Следите за потолком, труба расширяется.

Наверное, стоило взять с собой Даздру. А еще лучше — Рафата. Вот уж действительно надежный мужик. С Рафатом Никита работал в монгольских пустошах. Немногословен, отлично стреляет. Жесткое подчинение. Конечно, эспер ему бы подучить не помешало, но это мелочи.

Вскоре шаги второй тройки стихли.

Рамон с трудом представлял, какой город лежал на поверхности под толстым слоем радиоактивного пепла. Он знал лишь, что система туннелей была достаточно разветвленной. Соваться сюда без карты и серебряных пуль — самоубийство. Кроме того, девяносто процентов туннелей не освещены. Раньше тут жили многочисленные общины, пытавшиеся что-то выращивать в теплицах, охотиться на крыс и прочую живность. Потом пришли оборотни и превратили метрополитен в шведский стол. Оплатить услуги профсоюза выживальщики не могли, поэтому стремительно вымирали.