— У меня есть, — Никита перегнулся через сиденье, чтобы расстегнуть рюкзак. Извлек оттуда пистолет-пулемет. Выщелкнул обойму, продемонстрировал вербовщику. — Такая же.

Вербовщик хмыкнул.

— Сравнить не хочешь?

Рамон не сразу понял, чего хочет наниматель. Тот терпеливо ждал. Сравнить? Две одинаковых обоймы. Единственное различие может скрываться в патронах.

Никита взял предложенный магазин. Задумчиво покрутил в руках. Выщелкнул один патрон и внимательно к нему присмотрелся. Поначалу разница не улавливалась. Цилиндрическая гильза, кольцевая проточка. Пуля… Странная пуля. Обычно свиноцовый сердечник имеет стальную оболочку, плакированную томпаком. Но перед глазами Рамона был иной металл. Больше всего он походил на серебро.

Во взгляде вербовщика ничего не изменилось.

Мужик следил за реакцией Рамона.

— Это серебро? — не выдержал Рамон.

— В точку.

— Зачем?

Вербовщик ответил не сразу. Потом задал встречный вопрос:

— Хочешь выяснить?

Никита кивнул.

В воздухе сгущалась… необратимость. Порог нового знания. Черта, которую не следует переступать.

Окно возможностей.

— Замени рожок, — предложил вербовщик, — и выходи из машины.

Рамон подчинился.

С едва слышным щелчком магазин состыковался с пистолетом. Тридцать две серебряных пули. Сумасшествие какое-то.

— Выходи, — повторил вербовщик. И первым подал пример, открыв водительскую дверцу.

Пожав плечами, Рамон выбрался в продуваемую всеми ветрами каменную кишку.

Сдвинулся флажок предохранителя.

Рамон по старой привычке выбрал режим одиночных выстрелов. Тогда он не знал, что скрывается во дворе.

— Что дальше?

Вербовщик критически осмотрел Никиту.

— Иди во двор.

— А ты?

— Подожду здесь.

Рамону такой расклад не понравился.

— Если выживешь — приму на работу, — пояснил вербовщик. — Твоя задача — вернуться к машине.

Происходящее обретало сюрреалистические черты.

— Что меня ждет?

— Увидишь. Убей того, кто будет нападать. Или умрешь сам. Все еще готов работать с моей организацией?

Рамон на несколько секунд задумался. Смерти он не боялся — на войне повидал всякое. А неизвестность… она всегда страшит человека. Такова природа «хомо сапиенса».

Перед глазами Никиты распустился веер двухсотевровых банкнот. Завораживающее зрелище.

Он решительно двинулся вперед.

Во тьму старого дворика с разбитыми фонарями. Без спешки. Ствол — на уровне глаз.

Двор был глухим. Каменный мешок с единственным входом через арку. Мрачные наследия сталинской эпохи громоздились к небу, обступив вооруженного человека. Сквозь туман тщетно пытался пролезть лунный диск. Звезды полностью утонули в белесой мути, подсвеченной голубоватым светом телевизоров и ярко-оранжевым сиянием кухонных окон. Где-то гремела посуда. Ругались мужчина и женщина. Плакал ребенок. Перебирались гитарные струны. Но большинство окон погасли — время позднее. Кому-то на работу, кому-то в школу.

Рамон вдвинулся в сталинский колодец.

Нервы на пределе.

Справа — тусклая лампочка над дверью подъезда. Слева — потрепанный жизнью микроавтобус.

Вернуться к машине.

Рамон решил не идти в сторону детской площадки. Вместо этого он прибизился к стене дома. Хоть какой-то ориентир.

В полуночной мгле послышалось утробное рычание.

Собака.

Так просто? Впрочем, на собаку не похоже. Да и на волка — тоже. Рычала громадная тварь, и этот звук не был похож ни на что, слышанное Рамоном в прежней жизни. В сочетании с серебряными пулями все выглядело зловеще.

Повернуться на три часа.

Нет, звук доносился не оттуда. Пара секунд, и Рамон понял, где находится источник.

Над головой.

Вскинув «аграм», он почувствовал, как волосы на макушке зашевелились. Всегда думал, что это — фигура речи.

Тварь неслась по стене. Нечто косматое, рычащее и здоровенное двигалось по диагонали сверху вниз. Зверь огибал балконы, перепрыгивал через водостоки и газовые трубы. Чудовище мчалось прямо на Рамона. Все происходило быстро. Ночь и высокая скорость существа мешали прицелиться.

Выстрел.

Бег по стене продолжился. Думать было некогда — дистанция стремительно сокращалась. Рамон сдвинул флажок и полоснул по зверюге длинной очередью. Разбилось окно. Кто-то истошно заорал. Тварь взревела и отвалилась от стены. Рухнула в палисадник, ломая кусты акации и гремя люковой крышкой. Позже вербовщик скажет Никите, что никто не пострадал. Повезло, мол, тебе. Тетка-пенсионерка кричала от испуга — пуля разбила окно и развалила горшок с фикусом. Больше так не делай.

А сейчас Рамон, превозмогая страх, шагнул к существу. Оборотень полз по земле, оставляя за собой глубокую борозду. Громадная тварь. С медведя. Собственно, она и выглядела, как медведь.

Верить глазам не хотелось.

Потому что умирающий зверь на глазах лысел, скукоживался и превращался в человека. Медвежья челюсть с отвратительным хрустом корежилась, приобретая новые очертания. Что-то заставило Рамона перевести пистолет в одиночный режим.

Контрольный выстрел.

Ты или тебя.

Вермедведь дернулся и затих. Пуля разметала мозги по земле. К счастью, мгла и туман помешали рассмотреть картину в подробностях. Никита не считал себя любителем насилия. Просто жизнь складывалась таким образом, что выбор ограничивался одним вариантом.

Жильцы переполошились.

Загорались квадратики окон. С первых этажей слышался испуганный гомон. Сейчас начнут звонить в полицию, понял Рамон. И поспешил ретироваться под арочные своды.

Вербовщик стоял, скрестив руки на груди. Темный силуэт, подсвеченный далеким фонарем. Силуэт, врастающий в поблескивающую черноту внедорожника.

— Неплохо, — похвалил вербовщик. — Садись.

Рамон сел на переднее сиденье.

Вербовщик не спешил. Жестом велев не дергаться, он метнулся во двор. Спустя пару минут водительская дверца хлопнула. «Пилот» попятился прочь из арочного проезда. Все это время мотор работал на холостых оборотах.

Они выехали на безлюдную улицу.

Туман был густым, как и прежде. Луна давно скрылась за крышами домов и белесым киселем, растекшимся по городу. Но Рамон успел заметить, что полным диск не был. Значит, байки про оборотней и полнолуние — чушь.

Вербовщик проложил маршрут в бортовом компьютере и включил автонавигатор. Система тотчас заблокировала руль и коробку передач вместе с педалями. «Хонда» сбавила скорость и плавно покатилась сквозь ночь.

— Есть вопросы — задавай, — предложил вербовщик.

Теперь он сидел вполоборота к Рамону.

— Это был оборотень.

В голосе Рамона звучало утверждение.

— Переверт. Мы их так называем.

— И я его убил.

— Да. Ты его убил. Адекватные вопросы есть?

Рамон задумался.

С чего начать? Можно спросить, откуда эта тварь выкопалась. Почему вербовщик знал о ее дислокации. Что это за организация такая, что платит за отстрел нежити бешеные деньги. Впрочем, не такие уж и бешеные. Тысяча евро за схватку со смертельно опасным чудовищем — сущие гроши.

— Как вы называетесь? — спросил Рамон. — Ваша организация?

— Профсоюз.

— Так просто?

— Да. Без уточнений.

Позже Рамон узнает, что эта структура запустила щупальца в десятки и сотни параллельных миров, именуемых слоями. Что гонорары за отстрел перевертов платятся немалые — гораздо больше его аванса. Что переверты как-то пролезают в межпространственные щели и атакуют человеческие срезы. Кого-то съедают, кого-то приобщают. Иногда их удается быстро остановить. Иногда они захватывают слой, не оставляя обычным людям ни малейшего шанса на выживание. Словно раковые клетки, замещающие собой здоровые ткани.

Экспансия длится столетиями.

Есть закрытые для посещения миры. Там вообще людей не осталось. Только оборотни.

— Моя задача — убивать оборотней?

Фраза далась с трудом. Еще вчера Рамон покрутил бы пальцем у виска, услышав, что его нанимают для отстрела перевертов. Но сегодня он столкнулся с тем, что не мог объяснить. С тварью из кошмарных снов и дешевых мистических триллеров. И ему пришлось собственноручно уложить это существо серебряными пулями.