Гараж громадный, трехбоксовый, вдоль стены стеллаж, забитый аккуратно сложенными запчастями, коробочками, контейнерами. Открыл одно из них наугад. Тормозные диски, юзанные, частично целые.

В дальнем боксе припаркован Форд Ка, красного цвета. Пикаю ключами, открываю, дверь не примерзла. Сажусь. Нащупываю в полутьме гнездо ключа, проверяю нейтралку, некоторое время туплю по поводу автомата. Вроде на «N». Пробуем.

Машина завелась сразу, тихо, культурно, спокойно. Ещё и полбака показывает. Круто. Поставил на ручник, открыл дверь, вылез. Из выхлопной трубы почти беззвучно толчками идёт беловатый дым.

У такого запасливого хозяина должен быть и шланг. Похожая труба легкомысленно розового цвета нашлась. Заглушил, пристроил его в выхлопную, раскатал, поискал окно. Окон нет. Бляха. Зато есть щель, у самой земли, всего сантиметров восемь от неплотно закрытой рольставни гаража.

При помощи каких-то садовых грабель проковырял туда дыру побольше и подальше, упрятал туда второй край шланга. Снова завёл, проследил как себя ведет выхлоп.

Вообще, если не убрать выхлопной газ, то можно просто и изящно покончить с собой. На случай, если человек, который выживал столько дней вдруг решит сдаться. То есть — не моя история. Выхлопной газ действительно частично возвращался обратно, однако стал протапливать себе дорогу наружу, куда-то сквозь снега. Чудесно. В машине нет подогрева сидений, зато работает банальная печка. Вот и погреюсь. Есть ещё задача номер два. Хочется пить. Для этого — найти емкость, лучше всего металл, накидать туда снега, поставить на панель. Растает, попью. И ещё, поискать зарядку на свой телефон.

Глушу машину, лезу назад.

На всё про всё ушло ещё минут сорок. Кострюля, снег. В холодильнике замерзшая упаковка пива, бутылка виски, подозрительная колбаса, сыр, засохшие макароны в контейнере. Перетащил в гараж. Шнур подходящего типа нашелся в комнате пацана, переходник был в самой машине.

Сидел, слушал музыку с флешки. Давали концерт Рахманинова. Не то чтобы я такой могучий меломан, флешка сама это мне сообщила перед проигрыванием трека. Так сказать, человеческим голосом. Заряжал телефон, ковырял макароны и пытался понять, как себя чувствует моё тело. Вообще, херово оно себя чувствует. На сколько мне хватит топлива на холостом ходу? Могу я тут поспать? По идее должно хватить на много, машинка новая и экономичная. Но, сначала связь.

Мой телефон недовольно пискнул, вынутый из небытия, долго-долго загружался и, закончив процесс, немедленно зазвонил.

— Да.

— Приветствую, Антоний! — голос Климентия мурлыкал и слышен был прекрасно.

— Здорово дневали. Как ваше ничего?

— Моё ничего лучше всех. А у вас?

— Ты меня караулил? Мой телефон? Или только сейчас соскучился?

— Тоска по вашему обществу не отпускает меня ни на минуту. Ну и отслеживал сигнал, конечно.

— Нихрена ты выражаться стал. Твой интеллект растёт, Климентий Джан. Ладно, рассказываю про свои дела, потом ты.

Коротко и сухо (я знаю, что нейросеть меня «записывает» и потом прокрутит Иванычу) доложил о свой ситуации, потом спросил про Дениса и Кабыра. Оказалось, что они на связи, но ещё не вернулись. Караулят возле магазина и даже кого-то поймали. Только кого-то «не того».

— Можешь меня с ними связать?

— Попробую.

Снег в кастрюле чуть подтаял. Сделал пару обжигающе холодных глотков. Разулся. В замкнутом пространстве носки воняли нестерпимо. Обдумав этот факт, снял и их, приоткрыл дверь и положил на крышу, проветриваться. Стало чуть легче, только теперь пальцы на ногах мерзли.

Спустя долгие пару минут раздался сонный голос Сёгуна.

— Денис Джан, скажи, пожалуйста, а этот пойманный вами, он случайно не рыжий?

— Гкхм. Это вместо здравствуйте? Мы тут с Хакасом места себе не находим, разрабатываем операцию «спасите рядового Осоедова». А он звонит, как ни в чем не бывало и спрашивает цвет волос.

— И тем не менее?

— Я возмущён и требую сатисфакции!

— Денис Махайлович, я искренне рад тебя слышать. И прошу прощения, что подверг вас суровым испытаниям и сидению в вонючем промасленном кабеле.

— И меня! И мне, — раздались в трубку кабыровские возмущения.

Я рассмеялся. На душе стало как-то приятнее, теплее.

— Скинешь геопозицию? — продолжил все ещё сердитый голос Дениса.

— Попробую. Хотите прийти, несмотря на буран?

Вообще, сказать, что я поспал, это перебор.

Спал урывками, сидя за рулём заведенной машины, каждые минут десять открывал глаза, ошалело осматривался, снова закрывал, ненадолго забывался, приобнимая руль. Голова болела, ломилипочки и печень, крутило поясницу. Кожа зудит, глаза слезятся. Стар становлюсь. Ну и хлор, он тоже меня слегка «догнал». Мне бы помыться, но где? Момент,когда пацаны уронили комод на втором этаже и изощренно заматерились по этому поводу, пропустил. А вот то, что они притаранили с собой Химика, меня здорово удивило. Этот чудик догадался сделать самую предсказуемую в жизни вещь — скрываться от возмездия в собственном «доме». Именно там впервую очередь его станут искать Лорды. С другой стороны, как вообще смог найти туда дорогу? Странный он.

Впрочем, я не испытывал к нему злости. В конце концов, убивать людей это не только его привычка. Я,в сухом остатке — выжил и свободен. Всучил же он мне противогаз?

Мы сидели на шикарной громадной кухне и грелись тремя принесенными Кабыром огромными свечами, настойкой «рябина на коньяке» и рассказами. Чтобы не повторяться, включил Климентия на громкую связь, который так же «подцепил» на конференцсвязьИваныча и Хана.

О том, что я пропал, База толком не успела узнать, только комендант. А вот сам по себе мой рассказ их здорово удивил.

— Но ведь получается, что они адекватные люди? — предположил Хан.

— Нет. Есть одна деталь, которую они избегают в пафосных разговорах, но она разгромный аргумент.

— Какая?

— Мораль. Наша мораль. То, что мы считаем плохим. Вот, допустим товарищ Химик…

— Меня Константин зовут!

— Допустим. Константин Повелитель Тьмы отравил насмерть сколько… Сейчас подсчитаю. На складе нападавших было шестеро или семеро, включай Зюйда. Так, поймали двадцать, помню, Лорды озвучивали. Минус растаман, деваха, красноголовый, ещё одного я, ещё одного Щенок. Остаток пятнадцать. Довели тринадцать, наверное, двух грохнули по дороге. Плюс шесть или семь нападавших, плюс три бойца, итого двадцать три или двадцать четыре. А вытащил на свет, считая себя, пу-пу-пу… Зюйд, Кипп, Каин, Геймбой, деваха, ещё один шнырь, сам. Итого выжило семеро. Значит товарищ Химик…

— Константин!

— Он самый. Отравил насмерть шестнадцать-семнадцать человек. И сидит рядом с нами. И знаете что?

— Что? — спросило меня несколько голосов.

— Мне насрать. И всем прочим, особенно Климентию. Наша нынешняя мораль относится к этому спокойно. А знаете, на что нам не насрать?

— Куда ты клонишь? — спросил донельзя спокойный Иваныч.

— Каннибализм. Лорды могут сколько угодно строить из себя помесь целок и благородных эльфов из старинных сказок. Но их белковый рацион, а также одна из причин охеренного физического состояния, это человеческое мясо. Они не так сильно, как мы нуждаются в ресурсах, потому что вскрывают абсолютно все дома, вытаскивают трупы, берут не сильно старых и больных, ну, тем скармливают рабам, и жрут, предварительно готовя по всем правилам кулинарии. Их кормовая база — трупы и рабы. А для нас это «харам». Табу. Они грёбанные каннибалы, людоеды, зверьё. Я, Осоедов Антон Александрович, торжественно заявляю, что моя мораль не вывозит чертовых людоедов кроме как в убитом виде.