Сталкер-групп было одиннадцать, почти все — тройки: силовик (огневая поддержка и высаживание дверей), снайпер и лоцман (знает куда идти и где копать). У сталкеров был свой «зал искателя», официальное место тусовки, отдыха и обмена информацией, где не очень талантливой рукой на стене был нарисован абстрактный «первый» сталкер, хмуро и мужественно смотрящий вдаль. Молодые шептали друг другу что звали его «Морж» и что он сгинул, когда пошёл добывать портативный ядерный реактор.

Учитывая, что в реальности первыми сталкерами был я, бравые парни и, с некоторой натяжкой — Алик, эта история была от начала до конца выдуманной. Алик умер, Аяз умер, Бармен тоже, бомж Виталий съеден. И это только те, кто приходят в голову сразу. А никакого Моржа в природе не было. Но — народу надо во что-то верить.

— Антон Александрович, я хотел с вами обсудить вопросы экологии и сельского хозяйства. Поддержите меня, Иван Иванович делает наброски, считает экономическую целесообразность посадки картофеля в южной части цеха. А я ему и говорю, грунта нет, все поверхности промерзли, это чистая авантюра.

Моргнул. Это к нам с Денисом и Кабыром припёрся Август Кантемирович. Или Коминтернович. Чёрт его знает, вредного старика.

— Тпру! Я имею ввиду, остановите бег своих мыслей. Вы вообще влезли в интеллектуальную битву, которая меня интересует больше, чем картоха. Готовы напрячь свой молодецкий ум в полезном направлении?

— Я весь внимание, коль скоро вам не обойтись без человека, наделенного интеллектом.

— Во-во, не обойтись. Так вот, товарищ Август, вводные такие. Дано. Как минимум четыре нападения на небольшие группы выживших, включая то, результат которого видел своими глазами, когда возвращался. Плюсуем сюда нападение с арбалетом на трактор. Добавим к этому исчезнувших гопников и одиночные случаи нападения на стелкеров. Подозреваемых нет. Строго говоря, какие-то падлы сидят за горизонтом событий и постреливают нам в жопу из темноты. Ваше мнение, кто это?

— Вариантов у вас немного. Их ровно четыре.

— Тааааак…. Жгите.

— Первый вариант, появление новой группировки. Новый игрок. Они знают нас, но мы не знаем их. Прячутся, действуют инкогнито, цели не известны, дипломатия не предполагается. Знают, что выжившие недружелюбны, в частности способны расправится с неугодными силой оружия. И я имею ввиду не пресловутых гопников, а нашу колонию, Парковых, группу Ахмета, группу Теплоцентраль. Фактически каждый из нас убивал оппонентов в значительных количествах и это только нам кажется, что мы белые и пушистые.

Я поморщился, но не стал спорить. Кивнул чтобы он продолжал свою мысль.

— Вариант второй, это известная нам группировка, наделенная ресурсами, но не довольная существующим балансом, которая так же действует скрытно. Мы знаем о них, но сбрасываем со счетов. Имею ввиду обитателей центрального бомбоубежища. Да, их существование в большей степени легенда, но если они есть, то это люди, обличённые власть, с оружием и ресурсами, который внезапно оказались на обочине жизни. Они теперь никто. По мере налаживания жизни каждая колония имеет собственную структуру власти, от прежней администрации не зависящую. Они замотивированы свою власть вернуть, подмяв нас под себя. Скрытны, имеют цели изменения баланса сил в регионе, дипломатия затруднена.

— Попахивает теорией заговора. Ещё вариант?

— Маскарад. Кто-то известный нам улыбается в глаза, но бьет в спину.

— Четвертый вариант?

— Ложная корреляция. Все эти события поставлены вами в один ряд ошибочно. Да, каждое из нападения произошло, но совершали их в разное время и с разной целью не связанными друг с другом агрессивно настроенными группами выживших. И вы не можете найти чёрную кошку в чёрной комнате просто потому, что её там нет.

— Занятно. Учтём и такой вариант. Хотя во всех случаях была общая черта, нападавшие либо совсем не понесли потерь, либо забрали своих убитых чтобы затруднить нам опознание. Плюс — увели пленников, спёрли трупы. Хотя ваш вариант совпадений нельзя исключать. Может, у нас паранойя играет?

Буран продлился девять дней. За это время мы привели в чувство «джон дир» серии 8R, веселеньких светло-зеленых и желтых цветов, ласково называя его Джонни, подготовили снаряжение, привинтили на подвесные узлы (сзади) громадный металлический короб объемом приблизительно три кубометра, выдвинулись к военным. За свою поездку по снабжению Т-11 смогли выпросить ещё восемь автоматов и патронов к ним.

Поездка оказалась скучной и одновременно, более нервной чем первая. Дорога, вернее её отсутствие — вносила свои коррективы. Мы уже не боялись застрять или провалится. Средняя температура чуть за сорок, всё промерзло в камень. Вместе с тем природа строила торосы, нагромождения льда, выращивала хребты небольших ледников или выдувала пугающе отполированные ледовые поля. Езда была медленной, обогнули город с севера, достаточно быстро добрались до военной части.

За время пока нас не было, армейцы на полном серьезе построили крепость из льда и снега. Чувствовалась какая-то сюрреалистичная организованность. Самый большой снежный замок, который я видел в своей жизни.

Серый, местами откровенно грязный, мощный, почти симметричный, слегка занесенный по правому боку. Четыре угловые башни, стены из блоков размером приблизительно «метр на метр». Ворот как таковых не было, вместо них полузанесенные противотанковые ежи оптимистично красного цвета. Нам даже не пришлось заезжать. Замок построен вокруг центральных казарм, сами казармы обложены блоками снега. Видимо, военные настроились пережидать зиму внутри гигантских снеговых домов.

Майора увидели на бегу, он был коротко острижен и выглядел усталым. Глянули пару раз внутрь «замка», шутить не стали. Военные основательно лепят-строит две стены внутри замка. Интересно, зачем? В роли будущей цитадели-донжона выступает штаб. Логично.

Нас быстренько загрузили, мы подарили неизвестному тощему с грустными глазами сержанту блок сигарет, ещё один отдали Майору. И покатили.

Снова торосы, торчащие из снежного поля почерневшие ёлки, лёд, нагромождение снега. Почти да самого вечера. Амбициозный план предполагал успеть по второму адресу засветло и остаться ночевать.

Прежняя рация осталась на подбитом клаасе, вояки поставили новую (вернее сказать, другую старую).

На самой горе нас встретили не по уставу бородатые Зелёный и Лившиц. Мы им привезли третьего, усатого сержанта Сергея Коробейникова. Сгрузили, остались ночевать, кушать горячую рисовую кашу с бледной морковкой, выдавали сальные шутки, играть в «сталкера» на компе. Встречали словно старых добрых друзей.

Даже «объект» воспринимался как родной. Туннели, коридоры, комнаты, всё стало слегка обжитым, пропахло носками и мужским потом, дымом двигателя генератора, запахом какого-то жуткого самосада, который курили армейцы.

Поздней ночью Лившиц показал мне пульт управления собственно системой связи, протоколы общения со спутниками (управлял ими по-прежнему ЦУП, что само по себе внушает оптимизм, говоря о том, что космические войска всё ещё сушествуют). Ощущение военных от возможности связи с условных остальным человечеством, снова делало их частью общества, пусть даже без возможности физического контакта. Это их успокаивало и настраивало на деловые мысли. Пусть даже это человечество по факту — отдельные группы людей с работающими радиостанциями. Приняли от меня задачу пытаться запеленговать станцию диджей Ярута, пытаться связаться на разных частотах, исходя из предположения что у него есть не только транслятор, но и приемник.

Сейчас меня интересовала практическая картография. Как у пиратов в острове сокровищ. То есть не столько карта, сколько сокровища. Вместе с Лившицом, колдуя над скучными, но подробными армейскими картами и навигатором, я пытался вычислить свои телодвижения в ночь, когда смог завалить лидера гопников, после чего постыдно бежал, чтобы не стать жертвой остатков её охраны.