— Кто-то их положил? Парковый?

— Нет, не они. С Вовой общаюсь. Никто по своей воле на них не нападал.

— Так куда они делись? Что за драматизм театральный, Денис Михайлович? Знаешь, просто скажи!

— Знал бы, сказал. Пока что, излагаю факты. Бандосы растворились в сугробах, их никто из известных нам выживших не истреблял. Но и ощущения что они вымерли не возникает. Это загадка номер один. Вторая в том, что два небольших лагеря выживших подверглись нападению. Точнее будет сказать, что они пусты. Одна — группа майора в отставке Глухова, двадцать девять человек. Вторая называли себя «Лютеране». Оборудовали своё церковь. Мирные, в сущности, люди, никого не трогали, не пропагандировали свою веру, торговали по мелочи. Двадцать три человека. В обоих случаях следы нападения, кровь, выбитые двери. А трупов нет. Причем в мистику я верю слабо.

— А что шепчутся среди прочих выживших?

— Гопников вспоминают как страшный сон, а ещё чаще вообще не вспоминают. Ведут себя так, словно их исчезновение закономерное развитие ситуации. А про нападения бродят слухи о неких снежных призраках, которые похищают грешников.

— Люди тупые. Легко и с фантазией комбинируют колдовство, домыслы и реальные факты.

— Вот и я так думаю. Три дня осматривал церковь и подвалы, всё облазил, даже тайник с припасами нашёл. А похоже это только на высококлассное боевое нападение. Тут ты вернулся. Нет, я искренне рад, ты же уехал, в ночь, как сраный ангел мщения с пулемётом. Сколько пошло? Месяц, полтора, два? Блин. Слава Богу что живой. Но только привёл с собой рассказ про пожар и исчезновение жививших на пригородной базе отдыха. Я их не знал, но это всё странно и в копилку таинственного насыпает с горкой.

— Это было на северо-востоке от города. А церковники?

— Юго-запад, частный сектор. Глуховцы западная окраина.

— География странная. Нет видимого центра, откуда это происходит. Военных дергал?

— Армейцы волком воют, решают что-то с переездом, следят за климатом, на Т-11 дизель полетел, чинят. Про наши дела знают только то, что мы же им рассказываем.

— Понятно. Что имею сказать? Первое. Рад что вернулся, рад вас видеть и особенно, что Кабырчик выжил. Вообще-то всё это время, на минуточку, пребывал в неведении. Про свои приключения в общих чертах рассказал, может по ходу пьесы ещё что вспомню интересного. Насчет твоих опасений. Так получилось, что сейчас не то время, когда бы мы пожали плечами со словами «пусть полиция и ФСБ разбираются». Нихера подобного, в том числе ввиду отсутствия этих самых организаций на горизонте. Любая беда теперь чисто наша проблема. Нет той спины, за которой мы спрячемся. Дальше. Есть у меня предложение. Даже целых два.

— Любопытно.

— Первое. Связь. Обмен информацией, сообщений о нападении. Мы живет в поголовной изоляции. Или поклановой. Не суть. Между выжившими нет толковой связи. Рации редки. Так вот, айда перетащим к нам башню сотовой связи, соту, ту, которую откапывали чтобы гопников «запеленговать». Климентий её возьмёт под контроль, будет у нас свой оператор «Апокалипсис телеком». Я его спрашивал, он сказал, что такое возможно, хотя и оскорбляет его электронное величество. Он агитирует за центральную городскую телевышку, местное Останкино.

— Класс. Он нас своей волшебной музыкой передушит как в книге «Мобильник» Кинга, только, конечно, быстрее. Забыл, что он маньяк-убийца?

— Заложим в его серверную противотанковую мину с отсрочкой взрыва тридцать шесть часов. Постоянно будем продлять, откатывать. Если человеки помрут, она рванёт, он загнётся. Придумаем что-нибудь такое.

— Допустим. А вторая.

— Погнали сходим в знакомый нас совхоз неподалеку? Мне хакер телефон починил, экран переставил, метки сохранились, «яндекс.карты» работают.

— Выбираю вышку и звуки смерти Климентия. Меньше мучений. Ты представляешь сколько там волков? Трактора-то нет. Потому что кто-то, не будем показывать пальцем, его просрал!

— Он погиб в неравном бою. Как раз за новым трактором и сходим.

— То, что мы выкопали, простой здоровенный хозблок.

— Там рядом и «тракторный отряд» должен быть.

— А если нет его? Если он в другом месте, в другом селе?

— Проверим.

— Хера себе проверим? Это почти сорок километров!

— Всего два дня пути. Лёгкая прогулка. Я же дошёл до вас? Это скорее психологический барьер и привычка ночевать в безопасном месте. У меня есть походный гроб.

— Привычка живым просыпаться! Походный что???

Тут в наш разговор вклинился до того молчавший и незаметно куривший Кабыр.

— Ээээ! Пока погода теплая, надо сходить.

Денис нахохлился, потом развел руками, мол без вас и так привык ходить пешком. Согласен. После чего внес большую поправку.

— Попрошайку возьмём, съездим. Грузов почти не осталось, аккумуляторы перевезены, Иваныч даст. Только для начала, другие варианты рассмотрим. Всё, пошли в тепло, это ты отмороженный, а Хакас привык к более тепличным условиям.

Вечером снова сидели у костра, пили крепкий чай с подсохшими пряниками. Основная масса народа смотрела кино. Меня обнимает Арина. Рядом бравые парни, Кабыр что-то точит из куска деревяшки, Иваныч обманчиво расслаблен. Некоторые колонисты подались вперёд, смотрят на меня как на диковинку. Давно не видели, вопросы задают. Как правило, глупые.

— Вот тебе другой вариант, — передал планшет Денис. Загружена карта села со странным названием Прокуроровка. Мелкое, но на пересечении двух автомобильных дорог и одной железной. Запустил «линейку». до нас двадцать два километра.

— А мы отважные, да? Ни разу даже близко там не были, но попрёмся? — я рассматривал карту, одновременно прикидывая маршрут.

— А ты сам не боишься, не переживаешь? — совершенно серьезно спросил Сёгун.

— Честно говоря, за последнее время несколько раз был так близок к смерти, что меня слегка как ты недавно выразился, отморозило. Ни черта не пугает, как будто во мне что-то перегорело. Самого смущает. Так что нет, не боюсь.

— И мы не пугливые, — усмехнулся Кабыр. — Но скоро будет сильно холодать. Чувствую. Торопиться надо.

Покосился на него, думал съязвить про шаманизм, но передумал. Честно говоря, последние месяцы перестал скептически относится и к религии, и ко всяким мистикам. Не бывает атеистов в окопах под огнём.

Рядом присутствовал Иваныч, которые демонстративно выковыривал грязь из-под ногтей, давая нам возможность самим разобраться в своих взаимоотношениях. Когда мы затихли, сказал своё веское слово.

— Итак! Поиск полезных вещей, продуктов, топлива, лекарств, оружия. Второстепенная задача трактор, одежда, инструменты. Приоритетом сохранение целостности своих жоп. Мы не в критическом положении. Послезавтра дам попрошайку. За завтра соберите что вам нужно с собой: лопаты, фонари, солярку зимнюю в предполагаемый трактор. Только не много, вдруг «проколхозите»!

— Кхе.

Поняв, что комендант закончил, подал голос крепкий молодой мужик, из ранних. Не помню, как зовут. Позывной вроде Партизан.

— Антон, скажи лучше, как обстановка в другой местности, в сёлах? Там больше выживших? Что с Сибирью творится, совсем замерзли или наоборот?

Ну, — немного смутился. — Вообще, не так уж далеко я был. Дальше Родимова не заходил. Хм. Сибирь является одним из самых впечатляющих, в том числе в вопросе климата мест на планете. Помню, смотрел, как известный телевизорный выживальщик Беар Гриллс в своей собственной передаче условно «умер» при выживании в Сибири, причем для эффекта, два раза. Поэтому, думаю, что для остального мира апокалипсис, то для Сибири будет лёгкое ненастье.

Суть и механика нашего конца света — извержение Супервулкана и климатическая, аналогичная ядерной — зима. Август же рассказывал?

Теперь, когда всё херовое что могло произойти, случилось, мы можем немного проанализировать. На мой взгляд, история какая. Цивилизованные части человечества были чрезвычайно зависимы от инфраструктуры. Пусть не пугает умное слово. Отопление центральное, канализация центральная, водопровод внезапно тоже центральный. Очаг в квартире — газовый, связь — мобильники и интернет, а это соты и кабеля. Тоже централизованные.