Костюмы состояли из пиджака, брюк, сорочки и удавки на шею, которую называлась галстук. Мы быстро переоделись. Мишка старался не помять свою одежду, а я кое-как нацепил эти тряпки, которые не бросил бы даже на уборку слугам…

— Как же хорошо сели, — захлопал в ладоши человечек. — Ох, как же хорошо. Ну, просто чудо, как хорошо…

— Почему у Мишки один рукав длиннее другого, а у меня штаны короткие? — проворчал я, оглядывая себя и брата.

Ещё и сорочка жала подмышками, потрескивая на спине. Галстук вообще жил своей жизнью и перемещал свой узел то к левому уху, то к правому. Пиджак у меня в отличие от сорочки был широк — ещё одного человека моего строения можно было сюда поместить.

— Да что ви говорите? Всё сидит просто идеально, — округлил глаза Семён Маркович. — Можете мне поверить. Мы, русские, друг друга не обманываем!

— Миша, снимай эти тряпки. Ничего за эту работу мы отдавать не будем, — прорычал я.

— Да как не будете? Я же старался, я ночей не спал, я…

Человечек замолчал, когда я вызвал магию. Моя ладонь загорелась ярким пламенем, чуть потрескивая и освещая полутемную комнату.

— Я сейчас пройдусь по твоему жилью, вышиватель. И моё пламя не затушить просто так… Это пламя… как ты сказал тогда? Это пламя разочарования на твоём будущем пепелище грусти. Ты либо сегодня всё переделаешь, либо тебя выгонят и из этого двора. Надеюсь, я всё понятно излагаю?

— Вай мэ, как же быстро растут чужие дети, — начал заламывать руки портной. — Я всё понял. Да, теперь я тоже вижу, что немного надо переделать, но вот если вот так вот встать, — он начал показывать на Мишке, — вот одну руку сюда, ногу слегка согнуть и отставить. Голову чуть влево, а эту руку закинуть на левое ухо…

— Это что? Он же не может так ходить по улице, — проговорил я, когда портной завершил превращение моего брата в несуразную фигуру. — Все будут говорить: «Смотрите, какой урод пошел!»

— Зато как хорошо сел костюмчик! — мелко захихикал портной.

Я заставил руку вспыхнуть ещё ярче. От жара скукожилась и почернела занавесь на дверях. Ещё немного и она полыхнет обжигающим пламенем.

— Я всё понял! — тут же замахал руками портной. — Я всё сделаю. Приходите через неделю — всё будет готово.

— Но костюмы нам нужны уже завтра… — растерянно проговорил Мишка.

— Ох, у меня столько заказов, столько заказов. И все заказы от уважаемых людей… Не надо поджигать! Завтра утром всё будет готово!!! — заверещал портной, когда «случайный» язычок пламени пробежал по занавеске.

Этот язычок я тут же смахнул другой рукой. Не хватало ещё и в самом деле тут устроить пожар. Рано! Нам ещё нужно забрать костюмы! А если завтра они не будут готовы, то сгорит этот портной вместе со своими тряпками, как пиатрисский выхолень в собственном панцире.

Я хмыкнул и переоделся. Протянул обратно костюм со словами:

— Надеюсь, что мы поняли друг друга. Не хотелось бы разочарованными кулаками бить по грустной роже. А нам придется это сделать, если завтра не увидим поправленные костюмы.

— Да-да, не волнуйтесь, я со времен императорского двора помню, насколько это больно, — проговорил Семён Маркович, почему-то потирая загривок. — Миша, ви умный мальчик, передавайте своей матушке очень большой привет. А вам, Аркаша, я посоветовал бы поберечь нервы. Они не стальные, они легко крошатся.

Я хмыкнул и гордо удалился из юдоли ниток и тканей. Не дело Владыке Сорока Галактик отвечать на советы лгуна и мошенника.

Мы вышли на улицу и неторопливо побрели в сторону дома. Мишка горестно вздыхал. Я не выдержал:

— Чего ты так активно захватываешь воздух? У тебя что-то болит?

— Нет, я просто… А если Семён Маркович не сделает к завтрашнему дню костюмы?

— Не сделает? — я искоса посмотрел на окна портного.

Там как раз в это время шевельнулась занавеска. За нами совершенно точно наблюдали.

— Если не сделает, тогда я…

Я приложил руки к земле и выпустил магию из ладоней. Понемногу передо мной из травы поднялась фигура человека. Этот человек состоял из смеси песка, травы, корней, окурков и даже битого стекла. И напоминал этот человек фигуру Семёна Марковича.

После этого я взмахнул рукой и на фигуру обрушился целый водопад огня, выпущенный из ладоней. Земляное подобие человека тут же покрылось пламенем, испугав небольших птиц, пивших воду из лужи неподалёку.

— Вот что с ним будет!!! — рявкнул я так, чтобы мой голос был слышен даже сквозь двойные стекла.

Занавески тут же испуганно дернулись. Наблюдатель понял, что это был невероятно толстый намек на невероятно толстые обстоятельства.

После этого я заставил пламя исчезнуть, а сама фигура расползлась по земле, оставляя за собой только черный след от сгоревшей травы. Пусть эта проплешина будет напоминанием портному о нашем приходе!

Мы двинулись в сторону дома, и я попросил Мишку:

— Покажи деньги? Что они из себя представляют?

— Что представляют? — Мишка взглянул на меня с жалостью. — Так и не помнишь?

Я неопределенно пожал плечами. Мишка вздохнул и полез во внутренний карман куртки. Он вытащил на свет два цветных прямоугольника.

— Это вот сто рублей, а это вот пятьсот, — показал он символы на прямоугольниках. — Делаешь работу, помогаешь людям, а они за это платят деньги…

Так вот они какие… Деньги… Я-то думал, что это нечто невероятно сложное, а это всего лишь прямоугольники из переработанной бумаги с нанесенными на них рисунками. Я посмотрел на свет. Ага, элементарная защита в виде водяных знаков. И что, неужели эти рисунки сложно повторить?

— Помогите! — раздался женский крик из двора дома, мимо которого мы сейчас проходили.

Мишка невольно задержал шаг, а я посмотрел на него:

— Ты чего?

— Ну… Там же помощь женщине нужна…

— И что? Тебе с мамой тоже помощь нужна, но ты же не кричишь «Помогите!» Может у женщины нервы не выдержали? — хмыкнул я в ответ.

— Помогите! Насилуют! — снова прозвенел женский крик.

— Там очень сильно помощь нужна! — вздернул брови Мишка.

— Если бы ей нужна была помощь очень сильно, то она бы предложила деньги. А так… Видишь, никто бесплатно помогать не хочет, — я показал на пару молодых людей и женщину с ними, которые опустили головы и ускорили шаг, стараясь оказаться как можно дальше от криков и прочего, сулящего неприятности.

— Но помощь… Она же должна идти от сердца, — растерянно произнес Мишка.

— С хрена ли? Сам говорил, что нам никто просто так денег не даст. Вон Семен Маркович вряд ли будет помогать забесплатно, так что…

Я не успел договорить, когда из двора выскочила растрёпанная женщина в порванной одежде. Мне в глаза бросилась её правая грудь — она была гораздо больше, чем у меня. Да-да, грудь была похожа на свиранский шар, который славился своей странной грушевидной формой.

Но не это отличие самки коженосца удержало моё внимание — в ложбинке между грудей виднелась маленькая сиреневая искорка.

И эта искорка была кристаллом Стратогат!!!

То есть, не весь кристалл, конечно, а его сотая часть!

И этот всемогущий кристалл оказался в этой забытой всеми Богами Вселенной месте?

За женщиной бежали три бородатых коженосца с длинными носами и затянутые в черные одежды. Одежда и в самом деле была черной, под стать бородам и лоснящимся волосам на голове. Красными у них были только глаза и обувь на ногах.

Они гортанно хохотали, неторопливо настигая жертву. Довольные рожи прямо-таки кричали о том, что даже если они совершают преступление, то плевать они хотели на окружающих и их осуждение.

— Мальчики! Мальчики! Помогите! Умоляю! — бросилась к нам женщина.

Я пригляделся — в самом деле на её шее болталась частичка Стратогата.

— Отдашь свой кристалл? — быстро спросил я.

— Что? Зачем? — женщина посмотрела на меня расширенными от страха глазами.

Сейчас она была жертвой, а жертве свойственно терять рассудок. Ради спасения жизни, чести, имущества подобные существа готовы на всё. Сколько я таких насмотрелся в своё время, когда спускался на захваченные моими воинами планеты…