— Никак нет, моя королева, - он упал на колени перед кроватью и обнял мои ноги. – Даш, я понимаю, как ты расстроена и озадачена, но, поверь, это единственный выход. Мы поменяемся с ним местами. Так было оговорено с самого начала.

Только сейчас я заметила, что у Кости такая же причёска, как и у Димы. А ещё они оба отрастили густые бороды. И цвет глаз... Раньше у Кости был другой, я точно помню.

— Ты хочешь прикинуться им? Забавно. Тебя вычислят почти моментально. Линзы видно за километр.

— Вряд ли. Твой будущий муж, как ты его назвала, книги пишет и не очень хорошо видит после Ада. Медицинские документы поменять проще простого. Ну а внешность... Никто уже не вспомнит, как он выглядел раньше.

— Ну конечно. Друзья, коллеги, родственники. Вам, мужчинам, не запрещают с ними общаться.

— Его отец умер. Мать сгнила в монастыре. А в Платиновый список он попал совсем недавно. Его жена в Раю, близких друзей у него не было. Кто заметит подмену?

— Хотя бы я. Что он будет делать, если ты займёшь его место?

— Жить. Просто жить. В палатке на берегу Северного моря, в непролазной чаще леса, на берегу горного озера. У нас большая страна. Не волнуйся за него. Ему где угодно будет лучше, чем в Аду.

— Да что это за чёртов Ад, которым вы всё время меня стращаете?

Вижу, как напряглись мышцы кости, заиграли желваки на лице. Должно быть, Ад – очень миленькое местечко, раз Костя так реагирует.

— Ложись спать, Даш. В твоём положении нужно много отдыхать.

— Можно я сама буду решать, что мне делать? Достало исполнять чужие команды! Я вам не дрессированная собачка.

— Прости, я не хотел тебя обидеть. И не хотел, чтобы наша встреча была такой.

— Какой такой? Что тебе от меня нужно? Ты же меня почти не знаешь.

— Сам не понимаю. Много раз пытался выкинуть твой образ из головы. Забыть, забить, запретить себе думать о тебе. Не получилось. Знаешь, мы что-то типа обеда безбрачия даём. Нет, это никак не связано с потенцией, - добавил Костя, заметив мой недоумевающий взгляд. – Если не хочешь навредить – держись подальше. Мы так решили. Но с тобой с самого начала всё было иначе. Я физически не мог отстраниться.

Его слова больно ранили сердце. Как же это глупо! После всего пережитого страдать из-за мужчины, который пусть и против своей воли, виновен в моих несчастьях. Соколовский успел привязаться ко мне, ещё месяц-два вместе и он бы нарушил свои обязательства. Не позволил бы забрать меня в Рай. Наверное...

— Достаточно. Давай вернёмся к Диме. Получается, он из-за нас превратится в изгнанника?

— Благодаря нам он получит свободу, - поправил меня Костя.

— Пусть так. Я даже не знаю, кто ты, представляешь? Но это тоже не важно. Если честно, я бы сейчас и за чёртом лысым пошла, лишь бы не возвращаться в систему. Вот только мы не сможем врать до конца наших дней. Рано или поздно тебя узнают или сдадут. Ты сказал, что у Димы фактически не было родственников и друзей, но у тебя то они есть.

— Они все знают, что я задумал. По крайней мере, те, с кем я достаточно близок. Они защитят меня, а вместе со мной защитят и тебя.

— Зачем им это? Рисковать карьерой, будущим, свободой?

— Даш, ты задаёшь слишком много вопросов, - он будто отгородился от меня невидимой стеной. – Либо будешь делать, что я тебе говорю, либо возвращаешься в монастырь. Дмитрий не вернётся, рассказывать тебе я больше ничего не собираюсь, выслушивать сотни тупых вопросов тоже.

Он говорил очень серьёзно, ни один мускул не дрогнул на его лице. Я почувствовала, как слёзы без спроса потекли из глаз. Тихая, беззвучная истерика, наполненная отчаянием и чувством безысходности. А что ещё я ожидала от мужчины? Любви и заботы? Ха! Они все тираны. Молодые и старые, богатые и бедные. Власти позволяют им быть деспотами, а кто добровольно откажется от данных свыше прав? Может быть, и папа избивал маму по ночам? Я уже и в собственных воспоминаниях сомневаюсь...

Всё бесполезно и ничто не имеет смысла. Сегодня я заставила двух мужчин подчиниться себе, бравируя платиновым браслетом и животом. Толку то? Завтра они придут в себя, и даже просьбу принести салфетки к завтраку проигнорируют. Все свои пожелания я должна передавать через мужа или в его присутствии. Все это знают.

— Даш, просыпайся! Это все твои вещи, да? – Костя в темноте скидывал мои пожитки в чемодан.

— Сколько сейчас времени? – я слезла с кровати и пошла к выключателю.

— Стой! Будем собираться в темноте. И говори потише. Никто не должен знать, что мы уезжаем.

Мы с Костей провели в Роще семь дней и за всё это время он мне ни слова не сказал. Мои вопросы демонстративно игнорировал, на пожелания спокойной ночи или доброго утра – просто кивал головой. Я уже отчаялась пробить его броню и... просто жила. Много гуляла, медленно ела, часто спала. Одна. Потому что новый предполагаемый отец моих детей пропадал где-то каждый день – уходил рано утром, а возвращался глубоко за полночь. И вот, внезапно, он заговорил. Я спросонья даже удивиться не успела.

— Подчиняюсь, - шёпотом ответила ему.

Умылась, быстро оделась и замерла в ожидании.

— Готова? Пошли. Ни слова больше.

— Да, мой господин, - криво улыбнулась и пошла вперёд.

— Дай руку, здесь может быть скользко.

— Как скажешь. Куда мы идём?

Раз уж он прервал свой обет молчания, значит и мне можно задавать вопросы.

— На парковку. Мы уезжаем, я тебе говорил.

— Ты говорил, что мы используем отпуск целиком. Дима тебе не сказал, возможно, но у него совсем нет денег. Я...

— Какое отношение деньги Дмитрия имеют ко мне? Даш, обещай мне, что с этого момента ты не произнесёшь ни слова.

— Да, да, я помню – молчи, не задавай вопросы, подчиняйся или вернёшься в монастырь. Мужик сказал, мужик передумал. Всё логично.

— Не паясничай. Всё очень серьёзно. Скоро ты поймёшь. Не удивляйся, не пугайся, не разговаривай.

Я кивнула, прекрасно понимая, что он на меня даже не смотрит. Странный какой-то. Руки трясутся, голос подрагивает, я уже молчу про внезапный ночной отъезд. Что он задумал?

Предчувствие не обмануло – Костя вёз меня обратно в монастырь. Причём очень торопился. Гнал на скорости 120-170 км/ч, игнорируя ограничения скорости и бездумно пересекая двойную сплошную, если требовалось обогнать других водителей. Я вжалась в кресло и старалась глубоко дышать. Когда на рассвете появились знакомые пейзажи, даже не удивилась – если он привезёт меня в монастырь живой, это уже будет чудом. Неужели я так сильно его достала? Или он, наконец, осознал, что стать отцом чужой двойни - не главная мечта его жизни?

— Кость, пожалуйста, сбавь скорость, - взмолилась я, когда дорога сузилась и начала витлять.

— Нельзя, Даш. Они не будут ждать, - он то и дело посматривал на свой смартфон, на котором была открыта карта мира

— Что это?

— Ты обещала молчать и не задавать вопросов, помнишь? Самое время стать взрослой, Даш. Сейчас это очень важно.

О, да! Взрослая жизнь – она прекрасна. Монастырь – мотель – Рай – монастырь. О чём можно ещё мечтать? Работай, раздвигай ноги, рожай. Угождай, подчиняйся и страдай.

— Я дома, - на удивление почувствовала облегчение, увидев знакомые стены.

Костя на мгновение посмотрел на меня и снова перевёл взгляд на дорогу.

— Почему они опустили мост? И откуда столько машин?

— Мы успели, Даш. Вот, говорят, в монастыре особо болтливые девушки так делают, - он протянул мне бутылку воды.

Я сделала глоток, но с непривычки проглотила воду уже через пару минут. Впрочем, вряд ли она мне сейчас нужна – очередь из машин двигалась слишком медленно. Прошло около часа, прежде чем мы попали внутрь монастыря.

На вертолётную площадку то и дело садились вертолёты, сменяя друг друга. Не так давно я сбивала с неё лёд ломом, совсем не понимая для чего...

— Вот, чёрт! – Костя снова посмотрел на телефон. – Они не будут ждать никого.