— Даш, попробуй напиться и заснуть. Так тебе будет проще. Ты не запомнишь ничего.

Я резко отодвинула фужер на край стола, чуть переусердствовала, и он упал на пол. В зале оставалось ещё человек пятьдесят, которые, вероятно, прямо сейчас играют на меня в карты. От судьбы не убежишь… С рождения мне было уготовлено стать призом в лотерее. Брак с Соколовским позволил избежать случайного мужа, но карма всё равно меня настигла, ударив в двенадцать раз больнее.

— Помоги мне сбежать! Они же все пьяны. Завтра придумаем что-то. Скажем часы ускорили свой бег, или им померещилось появление меня в ночи. Хоть что-то же можно сделать? Ты однажды изменил правила, женившись на мне. Пожалуйста, у тебя есть связи, помоги!

— Нет. Я уже помог тебе, дав время, чтобы подготовиться. Больше от меня ничего не зависит. Право на чужую жену после полуночи – незыблемо. Если его отменить, рухнет вся система. Ты хоть представляешь, сколько юнцов ночами колесят по городу, высматривая в темноте заплутавшую даму?

Нет. Не представляю. И даже представить такое раньше не могла! Особо охраняемые государством животные вида «человек женского пола» ночью превращается в объект охоты? Немыслимо. Всё же в школе не случайно нас забыли просветить об этом маленьком нюансе жизни совершеннолетних. Глупо охотиться в пустом лесу. Рано или поздно стимул потеряется. А вот если выпускать в большой мир наивных девчонок, ничего не знающих о праве на чужую жену после полуночи, охота обретёт смысл.

Валера, Лидия и даже Настя не посчитали нужным рассказать мне об опасности ночных прогулок. Значит, девочек от Серебряного до Платинового списка, в этой части просвещают. А обычные потерпят – куда денутся. И их мужья переживут. Им и изнасилованная двенадцатью мужчинами жена за счастье. Как после этого живут сами девчонки, никого не волнует.

— Я готова, - прервала затянувшееся молчание. – Что нужно делать?

— Ничего. Буду ждать тебя дома, - Соколовский резко встал из-за стола.

Не ожидала от него такой реакции и от себя тоже. Но продолжать тянуть время, было невыносимо. И без того понятно, что просто так меня не выпустят из казино. Несколько охранников встали в паре метров от меня и были готовы пресечь любую попытку сбежать. Двенадцать победителей уже собрались за одним столиком, бухали и разыгрывали очерёдность. Не хочу упрощать им задачу – пусть подерутся за меня.

— Прошу проигравших разойтись по домам, - мой муж поднялся на сцену и взял микрофон в руки. – Сейчас! И сотрудников кухни тоже!

Мысленно поблагодарила его. По крайней мере, не будет лишних свидетелей моего позора. Даже представить страшно, каково это – пережить секс с двенадцатью. Но раз власти так решили, значит, я справлюсь. Главное не сломаться и попробовать найти плюсы, один из которых – единение с мужем. Наверное, впервые мы с ним на одной стороне...

Дождавшись, когда все «лишние» уйдут, я задрала подол платья и легла на стол. В подвале у меня уже был такой опыт. Подумаешь, в этот раз мужчин будет чуть больше. В конце концов, какая разница?

Я ошиблась - разница оказалась огромной. С каждым новым членом боль внутри меня нарастала. Казалось, внутри образовалась огромная мозоль, реагирующая на каждую фрикцию. Я не открывала глаз, сжала зубы, чтобы не начать стонать и после седьмого потеряла сознание. Погрузилась в липкую темноту, заслонившую собой всё – яркий свет, просачивающийся через опущенные веки, тихую музыку, доносящуюся будто бы издалека, хриплое дыхание нависающих надо мной мужчин и ощущение чужеродных органов внутри, сменяющих друг друга.

Я не помню, как меня привезли домой. Не знаю, кто раздевал, заботливо уложив в кровать и прикрыв одеялом. Вряд ли это был мой муж или пропавшая старушка. Скорее всего, водитель. Как теперь ему в глаза смотреть? А, впрочем, неважно.

Важно, что он положил таблетку аспирина и стакан воды на тумбочку, рядом с кроватью. Вряд ли они помогут сейчас, но это лучше, чем ничего. Вот только физическая боль – не самая большая проблема. Я даже думать о ней не хочу. Главное, чтобы Соколовский остался тем же заботливым мужем, что был ночью. Для него пережитое тоже травма и унижение. Мой первый выход в свет и первый большой позор. Что делают с такими жёнами? Уж точно медаль не дают...

— Проснулась? – Соколовский ногой открыл дверь спальни. – У тебя только на сегодня десять приглашений. А ещё даже десяти утра нет!

Он бросил на кровать стопку надушенных конвертов.

— Что это? – я потёрла опухшие после вчерашнего глаза.

— Твои новые подруги, вероятно. За последние два года ты первая стала... – он презрительно сморщился. – Не смотри на меня так. Сама решай, что будешь с ними делать.

Я начала по очереди вскрывать конверты и с каждым прочитанным письмом мои глаза расширялись всё больше. Приторные фразы, дешёвые комплименты и приглашения на чай, утренний кофе или вечерний моцион. Все эти девушки и женщины ещё вчера смотрели на меня свысока. Для них я – плебейка, случайно попавшая в Платиновый список. Что изменилось за одну ночь?

— Они жалеют меня, - отбросив последнее письмо на пол, спросила Соколовского.

Он всё это время стоял напротив кровати и наблюдал за моей реакцией.

— Нет. Им любопытно. Знаешь, мы живём в очень скучное время. Ни войн, ни революций, ни эпидемий... Каждый знает своё место. Особенно женщины. Ты для них -тёмная лошадка. Они считают, что ты специально спровоцировала вчерашний инцидент.

— Постой! Откуда они узнали? – почувствовала, как щёки наливаются кровью.

— Я же сказал – мы живём в скучное время. Кому-то рассказал муж, она позвонила подруге и...

— Всё, не продолжай. Не хочу никого из них видеть! – уткнулась лицом в подушку и расплакалась.

Почувствовала, как муж присел на край кровати и начал гладить меня по голове. Ему жаль меня. И, может быть, даже немного стыдно. Хотя, это вряд ли. Мужчинам запрещено хорошо относиться к своим жёнам, дабы не потворствовать их порокам, скрытым глубоко внутри. Вчера я совершила огромную ошибку, тем самым растоптав саму себя. Уж лучше бы я согласилась после свадьбы переспать с друзьями мужа. Возможно, тогда Соколовский был бы мне благодарен и даже полюбил бы меня так, как умеет. Но я всё испортила.

Вчерашний день сломал две жизни – мою и брошенной невесты. Вот только последней не придётся больше общаться с людьми, видевшими её позор. Она обретёт покой в монастыре, среди себе подобных. Не думаю, что там принято разносить сплетни.

— Прекращай рыдать, - Соколовскому быстро надоело изображать доброго папочку. – Иди на кухню и приготовь мне завтрак.

Семейная идиллия продлилась от силы пять минут. Мой муж снова стал самим собой и мне напомнил о моих обязанностях. Вот только после инцидента даже сползти с кровати целая проблема. От выпитой мной ранее таблетки никакого толку – внутри всё болит, и любое движение даётся с трудом.

— Мне нужен врач, - проскулила я, оставив попытки попасть ногами в тапочки, аккуратно поставленные кем-то у кровати.

— А мне нужен завтрак. Со своими женскими проблемами разбирайся сама.

— Валерий Александрович, разрешите? – в гостиную зону моих покоев вошёл толи охранник, толи водитель Соколовского.

— Ты что здесь забыл? Мужчинам появляться на женской половине запрещено.

— Простите. Забыл сообщить вам, что пару недель назад совершил химическую кастрацию. Я взял на себя смелость приготовить вам завтрак.

— Это не твоя обязанность, - Соколовский сменил тон. – Вчера была твоя смена?

— Так точно.

— Ты доставил мою жену домой?

— Я, Валерий Александрович.

— Заменил Егорку и меня не уведомил. Костик, ты совсем ку-ку? Хочешь вылететь с работы со свистом?

— Никак нет, Валерий Александрович.

Я с интересом наблюдала за их диалогом. Этот парень мелькал у меня перед глазами уже много раз, но я совсем не обращала на него внимания раньше. Но сегодня он забрал меня из казино, привёз домой, переодел, уложил в кровать, заботливо укрыв одеялом. Красивый, с военной выправкой и бездонными серо-голубыми глазами. Так приятно, что хоть кто-то относится к тебе по-доброму.