— Нет уж. Эта простынь была чистой до вашего прихода и... – хлёсткая пощёчина заставила меня замолчать.

— Как ты говоришь со старшими? Привыкла манипулировать мужчинами? Здесь твои навыки не пригодятся. Следуй за мной. Сейчас.

Старушка рванула с немыслимой для её возраста прытью, я с трудом поспевала за ней. К счастью, идти было недалеко – до ближайшего коровника. Фу! Понятно, что меня заставят работать, но не в первый же день, который, к тому же почти закончился. Тошнота подступила к горлу, старушка тут же заметила моё недомогание и хихикнула:

— Запах не нравится? Понимаю. Тебе найдут работу попроще, ты ж беременная всё таки.

— Почему мы пришли сюда тогда? – чуть отдышавшись, спросила ослабшим голосом.

— Маленькая экскурсия, чтобы ты понимала куда попала и что тебя ждёт здесь, если не будешь выполнять приказы.

«Напугала! Хуже райского бункера ничего не может быть» - наивно подумала я, но уже через пару минут поняла, что ошиблась.

Старушка разгребла вилами кучу навоза, голыми руками открыла скрывающийся под ней люк и протянула мне большую корзину, содержимое которой было прикрыто какой-то грязной тряпкой.

— Что это?

— Скоро увидишь.

Мне пришлось лезть вслед за пожилой женщиной в тёмную дыру подвала. Страшно – жуть! Надеюсь, она не собирается запереть меня здесь.

— Стой на месте, пол неровный и скользкий. Меня накажут, если ты упадёшь.

Ещё мгновение и сырые стены подземелья осветил неровный огонь факела. Один, второй, третий... Всего семь на длинный коридор, стены которого внизу заканчивались решётками.

— Раздавай им еду, а я пока подготовлю воду.

— Кому им? – не сразу поняла, что она от меня хочет.

Подвал выглядел нежилым. Слишком мокро, слишком холодно, да и дверей нет. Старушка глубоко вздохнула, сняла один факел со стены и опустила его почти до пола рядом со мной.

Пришлось встать на колени, чтобы увидеть то, что она хотела мне показать.

— Что это? – я отпрянула, когда ко мне потянулась вонючая куча тряпок.

— Дай ей поесть.

Почти на автомате я достала из корзины огрызки плесневелого хлеба, залитые чем-то вроде жидкой каши или картофельного пюре. Здесь же были кости, очистки и прочие отходы, которые даже на корм скоту не годятся.

— Она... человек? – мне хотелось верить, что у них тут приют для собак.

— Была. Сейчас она бесполезна, - старушка просунула под решётку миску, в которую только что налила воду из бочки.

Огромной бочки.

— Это дождевая вода с улицы? – я подняла глаза вверх и увидела, как с потолка прямо в бочку течёт вода с дренажной решётки.

— Пока им везёт. Во время заморозков придётся пить использованную нами воду.

— Нет. Людей нельзя так кормить, - я отбросила корзину в сторону. – Гнилые очистки, плесневелые корки, голые кости, грязная вода. Сколько они у вас живут?

— Достаточно долго, к сожалению, - грустно вздохнула старушка. – Теперь ты понимаешь, что мы все просто обязаны исполнять приказы, чтобы не пополнить их ряды?

Вместо ответа, я выхватила у неё из рук факел, встала на четвереньки и начала разглядывать кошмарное жилище женщин подземелья. Хотя жильём эти норы назвать нельзя – их площадь от силы достигала трёх квадратных метров, причём потолок располагался на уровне поясницы взрослого человека. То есть даже сидя им приходилось склонять голову.

Справлять нужду бедняжкам приходилось прямо на гору грязного тряпья, которым была завалена нора.

— Дай, - раздался жалобный голос, и через решётку пролезла почти чёрная рука с длинными жёлтыми когтями.

Я с испугу уронила чёртов факел.

— Ну вот. Эта сегодня без еды осталась, - старушка заметно расстроилась. – Добьёшь ты нашу ветераншу. Ей восемьдесят четыре года, между прочим.

— Сколько?

— Восемьдесят четыре. Из них семь лет в подвале, представляешь? Тсс... – приложив палец к губам, старушка положила в протянутую руку гнилое яблоко. – Других нет уже, - она как бы оправдывалась за плохое состояние фрукта.

— Вы её подкармливаете?

— Иногда. Только никому не рассказывай. Это яблоко из общей корзины, я отложила его для неё. Если кто-то узнает, что я дала его ей сегодня – мне конец.

— Ничего не понимаю. Почему её сегодня лишили еды?

— Им нельзя издавать ни звука. Даже стонать и кричать, когда больно. Терпеть и молчать – залог жизни в подвале. Будешь шуметь – умрёшь.

— Вы кормите их своими отходами, заставляете молчать. Почему?

— Они бесполезны. Не могут рожать, не могут ублажать мужчин, не могут работать. Что ещё с ними делать?

Она так искренне спросила меня, будто бы сама не понимала, что так издеваться над людьми – за гранью. Вот тебе и монастырь! Последний приют для женщин. Идеальный дом престарелых с точки зрения властей: работай, пока есть силы, и ешь помои, в ожидании смерти.

Я вернулась в свою комнату, легла на кровать и долго не могла заснуть. Даже ужин пропустила, потому что после всего увиденного аппетит пропал напрочь. Судьба ненужных женщин оказалась предсказуемой и ужасной, не удивительно, что все так боятся оказаться в монастыре. Вот только, что я здесь делаю? И мои соседки по этажу. А ещё те странные постройки со стороны главного входа...

— Твоё расписание на завтра, - молоденькая девушка с огромным животом бесшумно открыла дверь и протянула мне листок бумаги.

— Наконец-то! А я думала, вы все воду в рот с утра набираете и выплёвываете её только перед сном, - неудачно пошутила я.

— Некоторые так и делают, - абсолютно серьёзно ответила девушка. – Разговоры разрешены только по делу.

— Постой. Почему вы так боитесь? Им нужны дети. Они не могут причинить нам вред.

Девушка замерла на несколько секунд, раздумывая – может она мне ответить или нет.

— Год. Время кормления грудью. Твоего сына может кормить и другая. Молчи.

Чудно. Хорошо, что ребус не сложный – послушным дитя оставят, у нарушивших правила заберут сразу. Нужно было расспросить старушку, она точно не боялась разговоров по душам. Но я была так впечатлена женщинами из подвала, что совсем забыла о собственной судьбе.

— А когда дети вырастают? Куда они нас?

Девушка даже не обернулась – ушла.

Действительно, куда? Ну не в подвал же к древним старушкам. Женщин осталось совсем мало, кто-то должен восполнять численность населения, да и мужчинам нужен секс. Власти никогда бы не позволили отправлять на мучительную смерть молодую фертильную особь.

Нужно будет найти старушку и спросить её о моём будущем. Но не сегодня. Сегодня я слишком устала.

***

Сон сморил меня, как только я коснулась подушки. Но забытьё длилось недолго.

— Смирение, тяжёлый труд и послушание подарят нам покой. Смирение, тяжёлый труд и послушание подарят нам покой... – звонкий голос под аккомпанемент колокола разбудил меня среди ночи.

Я натянула на себя самое закрытое своё платье, сверху накинула пальто и вышла в общий коридор.

Другие девушки выстроились в длинную очередь. Мне пришлось обойти её, чтобы добраться до конца.

— Зачем вы стоите? Туалет в другой стороне, - спросила стоящую передо мной женщину лет сорока, та лишь с сочувствием посмотрела на меня.

Отлично. Стоим, непонятно зачем. Класс! Лучше бы еды какой дали, я уже почти сутки ничего не ела. Ещё немного и соглашусь на объедки подвальных старушек.

Стоило вспомнить про еду, как мимо прошла одна дамочка с контейнером, наполненным аппетитным завтраком – каша, свежие овощи, сыр, масло, фрукты лежали в отдельных отсеках. Вот зачем все стоят! Отлично. Жаль, что так рано. Сейчас, должно быть, часов пять утра.

— Тяни, - стоящая за мной девушка нарушила «обет молчания», чтобы я не задерживала очередь. – Быстрее же, иначе время на еду закончится.

Стоявшие за мной в очереди, тоже начали заметно нервничать.

— Ладно, ладно, - начала быстро перебирать руками. – Сколько у нас времени на еду?

Молчание в ответ. Странные они все какие-то. Им не запрещено говорить, но все молчат. Могли бы помогать друг другу, устроить забастовку или хотя бы просто развлекаться вечерними разговорами. Если все беременные жительницы Монастыря однажды не выйдут на работу, что будет?