— Отлично. — Райли удовлетворенно кивнул.

— Кстати, — добавил он, словно что-то вспомнив, — та коробка, которую мы привезли с собой, ​​предназначена для офицеров «Генуи» в знак признательности за то, что вы согласились принять нас.

— Большое спасибо, сеньор Райли, — ответил офицер, бессознательно облизывая губы.

— Это вам спасибо. Надеюсь, содержимое вам понравится, — ответил Алекс, слегка наклонив голову.

Райли предложил Жюли руку, и они направились в пассажирские помещения вслед за моряком, который ждал их со служебной улыбкой.

Палуба «Генуи» была частично завалена джутовыми мешками и транспортными ящиками разных размеров. Теперь то, что раньше было приятной прогулочной палубой для путешественников, где можно было насладиться морским бризом, пока судно пересекало Средиземное море, из-за войны и необходимости покрывать возросшие расходы стало чем-то вроде склада под открытым небом, пробираться через который было непросто.

— И что теперь? — тихо спросила Жюли, убедившись, что ее никто не слышит.

—  Надо найти парня, который везет товар.

— И как мы собираемся это сделать? — Она огляделась. — Эта посудина très grand.[14]

— Начнем с ресторана, как подсказал нам пассажирский помощник. — Он посмотрел на наручные часы и добавил: —  Надеюсь, мы найдем его за завтраком.

— А если нет?

— В таком случае придется импровизировать. Постараемся обыскать судно осторожно и не привлекая внимания.

Разговаривая, они подошли ко входу в ресторан, и Райли вежливо открыл дверь, чтобы уступить дорогу Жюли, которая подавила ухмылку при этом необычном для капитана жесте.

Как только они вошли в ресторан, пятьдесят голов повернулись к ним с явным интересом, заинтригованные этой парой, ради которой «Генуя» останавливалась в море.

— Что вы скажете, capitaine, — пробормотала Жюли, наклоняясь к Райли, — насчет непривлечения внимания?

Райли раздраженно хмыкнул:

— Давай займем то место. — Он указал на пустой стол в другом конце ресторана. — Постараемся раствориться в окружающей среде.

Они пересекли зал, незаметно оглядываясь по сторонам, пытаясь идентифицировать среди посетителей человека, которого они искали.

Присев, Жюли тихо спросила:

— Ты видел? — Она слегка повела подбородком, указывая на человека, сидящего к ним спиной через два столика. — Может, он?

Алекс мельком взглянул на него, прежде чем ответить:

— Не исключено.

Тот, которого она увидела, пересекая зал, был хорошо одетый, ухоженный мужчина средних лет с тонкими черными усами и рассеянным видом. Он был одним из немногих в зале, кто не повернулся, чтобы взглянуть на них.

— Хочешь, чтобы?.. — начала Жюли.

— Подожди.

Райли поднял руку, чтобы привлечь внимание ближайшего стюарда, который осторожно подошел и, заученно кивнув, спросил, что они хотят на завтрак.

Алекс заказал континентальный завтрак для них двоих и с непринужденным видом добавил:

— Между прочим, не могли бы вы сказать мне, вон тот джентльмен — показал он взглядом на одинокого мужчину — это, случайно, не доктор Бернар Риэ из Франции?

 Официант полуобернулся и пожал плечами:

— Mi scusi. Non lo so.[15]

— Понимаю. — Капитан кивнул и потянулся к бумажнику, достал купюру в двадцать франков и положил ее на стол. — Не могли бы вы узнать для нас... незаметно? Буду признателен.

Официант едва улыбнулся при виде этих легких денег, протянул руку и взял банкноту, которая быстро исчезла в кармане его брюк.

— Un minuto, per favore .

Он развернулся и направился к бару, где, заказывая напитки, перекинулся с барменом несколькими словами. Через несколько секунд он издалека утвердительно им кивнул.

—  Это он, — подтвердила Жюли.

— Ты знаешь, что делать?

—  Ну разумеется, сэр, — заверила она капитана, подмигнув ему.

—  Что ж, — обронил Алекс, сжимая ее локоть. — За дело.

Жюли встала, поправила платье и, озорно улыбаясь, как будто все это было просто игрой, взяла свою маленькую сумочку и кокетливо подошла к одинокому пассажиру.

Райли смотрела ей вслед, наблюдая, как она приближается к мужчине и представляется. Тот вскочил как пружина, и после короткого обмена словами широким жестом пригласил Жюли сесть за свой стол.

Издали Алекс видел, как Жюли проявила все свое обаяние, искренне улыбаясь и трогая волосы, как легкомысленный подросток. Судя по всему,  она объясняла всю безотрадность поездки на тоскливом «Пингарроне» и то, как она была счастлива, наконец, поговорить с французом после месяцев пребывания в Испании с мужем, который говорил только по-английски.

Пятнадцать минут спустя Жюли уже полностью завладела вниманием своего соотечественника. Несмотря на то, что тот сидел спиной к Райли,  американец чувствовал его интерес. Затем штурман нежно взяла того за руку, и Райли встал и пошел к выходу, не привлекая внимания, поскольку это был сигнал, о котором они договорились.

У двери он обернулся и увидел, как Жюли указывала на свой бок, рассказывая ему о необъяснимых болях, который она испытывала в последние месяцы, и о том, как она была бы признательна, если бы такой знаменитый доктор, как он, к тому же француз, ее послушал в каюте до прихода в порт.

Выйдя на палубу, Райли улыбнулся про себя, подумав, что этот парень Риэ был бы счастлив исследовать Жюли, даже если бы его докторская степень была в области геологии.

Как и следовало ожидать, вскоре Жюли и доктор Риэ вышли из ресторана, оживленно болтая, и направились в направлении каюты.

Они поднимались по трапу левого борта на палубу первого класса, а Жюли с безутешным видом рассказывала ему, как одиноко она чувствовала себя с тех пор, как несколько месяцев назад вышла замуж за человека, который использовал брак только для того, чтобы соблюдать внешние приличия.

Первоначальное беспокойство Риэ о сопровождающем ее муже рассеялось, когда она призналась, что у ее мужа другие вкусы и что они молчаливо согласились отвести взгляд в сторону, когда это необходимо.

Риэ сжалился над ней и согласился исследовать этот странный недуг в ее боку, поэтому менее чем через полчаса после посадки на «Геную» Жюли вошла в просторную каюту первого класса рука об руку с понимающим доктором.

Хотя у него не было даже самых примитивных диагностических инструментов, Риэ предложил Жюли сесть на кровать, где он мог с комфортом проверить наличие межреберных воспалений.

Девушка без колебаний повиновалась, но когда Риэ протянул руку, чтобы пощупать ее, неожиданно послышался стук в дверь.

— Servicio in camera, signore, — объявил голос.

— Pas maintenant. Revenez plus tard, — сказал Риэ, попросив вернуться позже, и немедленно вернул свое внимание пациенту.

Но стук в дверь повторился:

— Servicio in camera, signore.

— Je dispas maintenant,[16] — настаивал Риэ, и, обратившись к своему неуклюжему итальянскому, добавил: — Ritorna dopo.

После нескольких секунд молчания Риэ ухмыльнулся из-под усов и снова обратил внимание на Жюли.

 В дверь каюты снова нахально постучали:

— Servicio in camera, signore.

На этот раз Риэ поднялся на ноги и сжал кулаки, более чем готовый высказать свое раздражение в лицо этому назойливому моряку. Он распахнул дверь и раздраженно поднял палец, прежде чем успел сообразить, что крупный мужчина с растрепанными черными волосами, глазами цвета меда и шрамом на левой щеке не был членом экипажа «Генуи». Однако он был очень похож на человека, с которым Жюли входила в ресторан.

—  Доброе утро, доктор Риэ, — вежливо кивнул ему незнакомец. — Позволите войти?

Доктор несколько раз моргнул, опешив от происходящего.

— Je…  — пробормотал он, — je ne sais pas…