Закрыв глаза, он долго глубоко дышал, очищая легкие от застоявшегося больничного воздуха, затем полез в карман, вытащил синюю пачку  Gauloises, торопливо сунул в рот сигарету и закурил.

Теплый, горький дым заполнил легкие, оказывая успокаивающее действие на все его тело, как будто табак и никотин могли убить любые инфекционные бактерии. Успокоившись, он решил снова открыть глаза.

Парадный вход в больницу выходил на оживленную улицу Генерала Детрие с ее хаотичным движением, бакалейными магазинами, продающими продукты мегаполиса, и занятыми своими заботами  пешеходами, снующими взад и вперед по узким тротуарам, не подозревая о драме, которая разыгрывалась в нескольких метрах от них. Или, может быть, зная это, но веря, что Аллах, Бог или Яхве защитят их от болезни по какой-то известной только им причине.

Вдруг Риэ заметил маленького оборванного мальчугана, смотрящего на него с другой стороны улицы. Доктор с досадой отвернулся, но через несколько секунд он все же снова взглянул на него и обнаружил, что тот все еще был там, пристально наблюдая за ним. На этот раз Риэ встретился с ним взглядом, и мальчик воспринял это как знак и пересек улицу, не обращая внимания на движущийся транспорт. Он прошел под входной аркой больничного комплекса и остановился перед Риэ.

― Ты доктор? ― спросил он, показывая пальцем на белый халат.

Не желая отрицать очевидное, Риэ невольно кивнул:

― Ну да.

Мальчик приблизился к нему еще на шаг.

―  Моя мать больна, ― сказал он жалобным голосом. ― Приди и вылечи ее.

Риэ внимательней оглядел босоногого мальчика. Тому было лет семь или восемь. По скудному французскому и грязной изношенной одежде Риэ догадался, что тот пришел из трущоб по другую сторону кладбища.

― Как тебя зовут?

―  Мохаммед.

― Мне очень жаль, Мохаммед, ― сказал он, присев на корточки, чтобы быть вровень с ним. ― Я не могу идти. Ты должен войти сюда, ― он указал пальцем на вход, ― и попросить врача прийти к вам домой.

Мальчик покачал головой:

― Они не пойдут. Я просил раньше, но меня выгнали. Моя мама очень больна.

― Послушай, мальчик, я не...

― У нее большие черные шишки. ― Малыш поднял руку и указал на свою подмышку. ― Сильная боль. Мой отец и сестры тоже больны.

Риэ чуть не выронил сигарету. Лимфатические узлы в подмышечных впадинах были наиболее ярким симптомом бубонной чумы.

― Я… ― Риэ заколебался. ― Где живут твои родители?

Мальчик указал на север, в противоположной стороне от той, что предполагал Риэ.

― Очень близко. Ты доктор. Ты идешь.

Риэ был скорее исследователем, чем практикующим врачом, но было важно определить местонахождение всех возможных источников инфекции, и он мог легко это сделать. Кроме того, сказал он себе, у него нет никакого желания возвращаться в больничную палату, из которой он только что сбежал.

― Хорошо, ― наконец согласился он, бросая сигарету на землю. ― Веди меня к своим родителям.

Мохаммед вылетел на улицу, свернул налево на улицу Саворньян-де-Бразза, а затем направо на Солейе. Риэ с трудом поспевал за ним, и пару раз чуть не потерял его в толпе. Повернув за очередной угол, Мохаммед остановился, и Риэ чуть не натолкнулся на него.

― Вот, ― сказал мальчик, показывая на фасад скромной чайной.

Риэ прочел вывеску на двери и озадаченно спросил:

― Ты уверен, что мне сюда?

Ребенок не стал пускаться в объяснения и, только повторив: «Здесь», вошел в помещение.

Риэ пожал плечами и пошел вслед за ним.

Внутри чайная выглядел как узкий темный коридор с грязными стенами, выкрашенными в блекло-зеленый цвет,  с парой скучающих посетителей, с длинной деревянной стойкой, за которой старый официант-магрибец лениво курил кальян.

Риэ обратился к нему:

― Я ищу больную женщину, мать мальчика, который только что прошел передо мной.

Мужчина, не вынимая изо рта кальян, указал на проход, в который проскочил Мухаммед.

Хотя Риэ слегка удивился такой демонстрацией флегматичности, он автоматически произнес «спасибо» и проследовал дальше, предположив, что в задней части домика есть жилое помещение.

Риэ размышлял о мерах, которые следует принять, если в этом месте подтвердится случай чумы, когда коридор повернул направо и он оказался в мрачной комнате, плохо освещенной единственной лампочкой, свисающей с потолка. К его удивлению, вместо больной женщины, лежащей на кровати, он увидел стол, вокруг которого сидели мулат с меланхоличными глазами, еще один смуглый мужчина со шрамом на щеке и молодая красивая женщина, тепло улыбнувшаяся ему.

― Привет, док, ― дружелюбно поприветствовал его мужчина со шрамом, как будто это была встреча старых друзей. ― Как поживаете?

Доктор Риэ сделал неуклюжий шаг назад, споткнулся и уперся в  стену позади него.

Не в силах издать ни звука, кроме испуганного лепета, Риэ повернулся к коридору, по которому только что прошел, с единственной мыслью ― бежать.

К несчастью для него, узкий проход был заблокирован двумя мужчинами, которых он видел в баре. Один был настолько толстым, что занимал почти всю ширину прохода, а другой, стоявший позади, был таким высоким, что головой почти доставал до потолка. Было ясно, что их не удастся обойти.

― Успокойтесь, ― сказал ему мужчина со шрамом. ― Мы ничего плохого вам не сделаем.

Риэ заметил, что в глазах у того таилась насмешка. Этот взгляд напоминал ему лису, которая просит курицу помолчать, пока она забирается в курятник.

В отчаянии он искал выход, дверь, которая вела бы хоть куда-нибудь. Но проход, ведущий из зала чайной, заканчивался этой комнатой, и он  подумал, что и дни его закончатся тут же.

— On ne vous blessera pas, — произнесла девушка, уверяя, что они не собираются причинить ему вред.

Риэ не поверил этим словам, но тотчас тяжелая рука упала ему на плечо, и слегка угрожающий голос прошептал на ухо:

— Садитесь.

Он понял, что у него нет выхода, поэтому, качая головой от осознания собственной глупости, почти упал на один из свободных стульев.

Человек, прежде пытавший его, дружелюбно улыбнулся.

— Это Сезар, — указал он на мулата, сидевшего справа от него, — верзилу позади него зовут Марко. А то Хоакин, — кивнул он на толстого бородатого мужчину, — но мы зовем его Джеком. Жюли и меня вы уже знаете... Можете обращаться ко мне капитан Райли, или просто капитан, или сэр. Как вам удобнее.

— Что вам нужно от меня? — вызывающе выкрикнул Риэ. — Больше у меня нечего украсть.

— Я не собираюсь вас грабить в этот раз, — ответил Райли.

— Что в таком случае вы хотите? — нервно повысил голос Риэ. — Убить меня? Похитить?

—  Не глупи, — вмешался Джек, чувствительно шлепнув его по спине.

—  Джек… — с упреком произнес Райли. — Не стоит.

— Пардон. Не сдержался.

 Райли снова повернулась к Риэ.

— Мы не хотим вас ограбить, похитить, убить ... вообще никакого насилия. — Он оперся локтями о стол. — Нам только нужны ответы.

— Ответы? — недоверчиво повторил Риэ. — На что?

— На некоторые вопросы, которые я вам задам.

Врач скрестил руки на груди.

— А если я откажусь?

Злая ухмылка появилась на лице Райли. Его следующие слова прозвучали по-настоящему угрожающе:

— Это было бы глупо с вашей стороны, доктор Риэ.

Доктор глянул в коридор, где зловещий великан, рассеянно рассматривая собственные ногти, перекрыл выход своим массивным телом.

Он на мгновение взвесил возможность ускользнуть и выбраться на улицу, но, даже не будучи ни в коей мере тактическим гением, пришел к выводу, что это невозможно. Толстяк все еще был позади него, и капитан не спускал с него глаз. К тому же, его снова привязали к стулу.

Понимая, что ему не удастся спастись, он покорно фыркнул:

— Что вы хотите узнать?

—  Что содержится в этом флаконе.

— Вы имеете в виду... пробирку, которую вы двое, — переводя взгляд с Жюли на Алекса и обратно, — украли у меня после того, как угрожали мне, пытали и лишили сознания?