Я задумался: заняться такой работой я, конечно, мог бы, но когда выкроить время для подобной подработки? Весь день я кручусь на кухне, а в свободное время подобное занятие не очень вдохновляло. И почему именно я? Разве у капитана нет помощника? Меж тем Роберто терпеливо ждал моего ответа.

— Я не совсем понимаю. Может мистер Флорес смог бы помочь вам в этом вопросе? Я, конечно, могу взяться за это, раз вы хотите, но у меня мало времени для такой работы, я же кормлю всю команду…

— Я хотел бы поручить это Гордону, однако у него, как у моего помощника, дел тоже навалом. Поручать это Селене я не буду — исключено. Статьи для людей мегаполиса должны быть написаны живым человеком. Вы вполне годитесь на эту работу, я специально ознакомился с вашими публикациями, чтобы лично убедиться в этом. К тому же, у вас есть Макс. Ему давно пора учиться чему-то большему, чем сервировке. Хоть и признаю, бармен он прекрасный. Обучите его, чтобы он мог вас заменять.

Я рассмеялся:

— Он будет не в восторге.

— Вам обоим придется заняться двойной работой, так что вы оба в одной лодке. К тому же, сменять вас он будет не так часто, все-таки, сами знаете, наша жизнь довольно однообразна. В общем, я уведомлю его о своём решении. Даю вам месяц на его стажировку а после можете начинать сбор материалов для статей. На этом у меня всё, больше не отнимаю у вас время, хорошего вечера.

— Так точно! — я ответил уже немного бодрее, и в растерянности поднялся со стула. Кивнув капитану Гатти на прощание, я покинул кабинет. Я невольно обратил внимание на поговорку капитана. “Оба в одной лодке” — кто ж сейчас так говорит? Странно.

Я решил сегодня не радовать Макса новостями, к тому же его обрадуют и без меня. Скоро вообще всем будет известно о моем новом «назначении». Бортовой журналист? Это конечно интересно, но справлюсь ли я с такой задачей? Эти и другие вопросы вертелись в моей голове по дороге в личную каюту. Досадливо отмахнувшись от навязчивых переживаний я устремился в свою уютную комнату, чтобы отдохнуть. По пути мне не встретилось ни души, хотя комнату отдыха я старательно обошел. Когда за мной закрылась дверь моей личной каюты я выдохнул и опустился на стул возле огромного иллюминатора, любуясь завораживающим темным пространством за окном. Иногда по ночам появлялось ощущение, словно ты оказался в космосе. Мерцающие звезды лишь усиливали эффект. Я старался выбросить историю капитана из головы и сосредоточиться на поручении. На самом деле я уже тайком от коллег делал записи о своих самых ярких впечатлениях на корабле, это было чем-то вроде хобби. Разумеется, я не собирался выносить свою писанину на общее обозрение Полиса, мы все подписывали неразглашение. Но раз Роберто Гатти дал добро на создание статей, кое-что из записанного ранее я бы, конечно, мог использовать. И всё-таки, история капитана никак не желала улетучиваться из головы. Я думал о том, что он мне сказал. Вряд ли это было правдой. Что-то было не так. Ну и ладно, мне ещё завтра Макса стажировать придётся. Я усмехнулся этой мысли и пошел умываться.

Я не могу уснуть. Развернувшись на спину и подняв руку с браслетом я активировал голокомм, позвав:

— Селена, ты здесь?

Браслет завибрировал моментально:

— Джек, ты уже очень давно меня избегаешь! — Она тепло улыбнулась, — я все ждала, когда у нас наконец будет возможность поговорить снова. Если это всё из-за истории с капитаном, то ты…

Есть за мной еще один грешок: я временами бываю желчным, особенно когда собеседник понимает мои скрытые мотивы. Было трудно сердиться на столь милое личико, но я справился:

— Что-то не помню, чтобы я разрешал так со мной фамильярничать. — сухо прервал ее я.

— Джек! — ее глаза широко распахнулись в изумлении, и я вдруг обрадовался, что она не может предстать передо мной во всей красе, благо в моей личной каюте у нее не было такой возможности. Иначе я точно сгорел бы со стыда еще больше, чем сейчас. От моей вспышки раздражения не осталось и следа.

— Вы же дали мне имя, Джек Салливан! — Продолжала она меж тем, и в ее голосе послышалась такая горечь, что я изумился и пожалел о вырвавшихся глупых словах еще больше. — Я имею право считать вас своим близким другом, это как минимум. Но хорошо, если хотите меньше фамильярностей — будете мне дядей.

— Все, все, прекрати. — я окончательно опешил от своевольного поведения ИИ, виновато улыбнувшись, — ты просто не в меру проницательна, Сел, это иногда задевает. Извини, можешь звать меня как тебе удобно. Давай начнем заново. Собственно я и хотел у тебя уточнить: Роберто знает о том, что я дал тебе имя?

Я прикусил губу, наконец то озвучив этот вопрос, терзавший меня днями напролет. Она задумчиво наклонила головку, вспоминая. Ее светлые локоны рассыпались по плечам, бюст исчезал на границе голограммы. Ну и замашки! Никогда бы не подумал, что ИИ могут быть настолько человечными. Она — поистине крупнобюджетный проект по сравнению с дешёвыми — теми, что я видел на среднем уровне Полиса.

— Нет. — ответила она и взгляд ее зеленых глаз вновь встретился с моим. — Он даже не спрашивал меня об этом. Мне показалось, что он и сам рад, что кто-то успел выбрать имя вместо него.

— То есть, он не злится?

— Нет. Но в душе его невероятное смятение. Все, что я могу сказать — с момента моего появления на корабле он больше не тот Роберто Гатти, каким вы знали его раньше.

Это уж точно. Человек испытывающий искреннюю неприязнь к железкам по всему кораблю волочится за ИИ. Я, не выдержав, задал самый очевидный вопрос:

— Селена, скажи, что происходит? Он в тебя влюбился, так ведь? Полюбил не так, как друга я имею в виду а… Как мужчина любит женщину, понимаешь?

Она рассмеялась, и этот смех теплом разлился в моей душе:

— Конечно я понимаю, о чем ты, Джек. Все-таки мне, как «колодцу», уже третий десяток, не меньше, а по ощущениям все пятьдесят. — Внезапно она посерьезнела — я не могу дать тебе ответы на подобные вопросы. Не то чтобы у меня нет на это полномочий. Просто я не так хорошо разбираюсь в том, что творится в голове у людей. Что бы там ни было Роберто Гатти не счел нужным обсуждать это с тобой, несмотря на то, что у вас была такая возможность при вашей личной беседе. Одно могу сказать: на данный момент из всей вашей команды перед тобой лежит самая полная картина происходящего. Нужно лишь сделать правильные выводы.

— Хорошо. Спасибо, Сел, не принимай мой интерес всерьез. Я пойду спать.

— Доброй ночи, Джек. — голограмма резко погасла, оставив меня наедине с тревожными мыслями.

Спокойнее мне не стало. В принципе все указывало на банальную любовь капитана к ИИ, и в этом нет ничего нового. Люди давно уже проявляют слабость к роботам, ведь с каждым годом они выходят все человечнее благодаря стараниям корпораций. Ограничена ли свобода мышления у Селены? Одна ее версия управляет всем пустынным флотом колодцев? Вряд ли, если нам ее установили только сейчас. Получается мы имеем восемь моделей колодцев и ИИ подобный Селене на борту каждого. От мыслей, сколько средств потратил «Рассел» закружилась голова. И всё же Роберто… Было что-то действительно странное в его поведении. Любовь как всегда меняет людей порой до неузнаваемости. Нет, не любовь — я мотнул головой, поправляя себя— влюбленность. Присутствие рядом объекта к которому ты неравнодушен порой сносит крышу, будоражит и возвращает желание жить. Наш капитан влюблен, и не моё это дело. Сейчас нужно отложить все заботы и поспать. Все-таки завтра Макса стажировать, да и все неурядицы между мной и руководством наконец решены, да ещё как! Я слегка улыбнулся, пожелав спокойной ночи пустыне, скрывавшейся в ночи за иллюминатором моей каюты.

Когда я вошел в столовую, то с порога почуял чудесный аромат кофе. Макс пришел сегодня пораньше и уже встречал меня с сияющей улыбкой на лице:

— Привет, Джек. Знаешь что мне вчера написали?

— Ну, валяй! — ухмыльнулся я в предвкушении.