– Верни всё на место, – распорядился тёмный, забирая всего лишь одно колечко колбасы. – И положи всё так, как лежало до твоего появления.

– Чего это? – надулся нарв, не желая так просто расставаться с добычей.

С тяжёлым вздохом поработитель принялся объяснять адепту всё то же, что минуту назад рассказал мне. Кроме того, пояснил, почему нам не понадобиться крупа, мука и прочие продукты, требующие готовки. К сожалению, в нашем походе было не предусмотрено приготовление пищи. Для этого потребовалась бы какая-нибудь посуда, столовые приборы. Да вода, в конце концов! Ничем подобным мы не обладали, и когда разживёмся всеми этими предметами – неизвестно. Поэтому всё продовольствие, которое можно было с собой прихватить, должно быть готовым к употреблению без всякой тепловой обработки. Перспектива употреблять в пищу исключительно колбасные изделия как-то не особо радовала. Если учесть всяческое отсутствие хлеба, который демон так же запретил выносить из дома, становилось совсем грустно. Судя по мрачному и недовольному выражению лица Тахила, такие новости его тоже не обрадовали. Тем не менее парень покорно спустился вниз, чтобы выполнить указание демона. Видимо, встреча с орденом в ближайшее время, в его планы не входила. Пошуршав в погребе какое-то время он вернулся к нам, храня на лице всё то же выражение недовольства, которое немного смягчилось, когда Даргон указал на бочку с водой, предлагая напиться в дорогу. Под пристальным контролем подселенца адепт вылакал целых два ковша.

– Бери колбасу и пошли! – не выдержав долгого утоления жажды, скомандовал Даргон.

– Э, нет, я грех воровства на себя не возьму!

– А-а…ну тогда Симила её заберёт, – легко пошёл на попятную тёмный. – Дорогая, я тебе сейчас контроль передам, и ты вынесешь колечко из дома. Хорошо?

– Плохо! – воспротивилась я. – Мне, знаете ли, тоже не хочется красть. Кто, кроме меня сможет позаботиться о бессмертной душе? Не вы так точно! – в этот момент ощутила, как вернулось управление, и упёрлась ещё больше. – Даргон, ты ведь демон, вам такие вещи легко даются, тебе и грабить несчастного селянина!

– До чего же глупые стереотипы у смертных! – разобиделся угнетатель. – С чего вы взяли, что у нас души нет?

– Может и есть, – решила не спорить я – мы как-то не в курсе ваших верований. Однако у нечистой силы, соответственно, и душонка сомнительной чистоты. В связи с этим неоспоримым фактом, богопротивному нечестивцу гораздо легче совершить преступное деяние, за которое впоследствии он понесёт наказание перед Супругами. Это если предположить, что ты говоришь чистую правду, и какая-либо кара вообще существует для таких неоднозначных личностей.

– Не забывай, что твоя душа теперь не переродиться, – злорадно напомнил подселенец. – Так что терять тебе особо нечего. Бери уже эту колбасу и идём скорее. Вот-вот вернётся хозяин, и мы вовсе останемся без какого-либо провианта. И заметь, это будет твоя вина!

Нет, ну каков наглец! Да и Тахил был ненамного лучше. Он стоял молча, только одобрительно качал головой в такт словам тёмного. Ни один из этих паразитов не желал прикасаться к вкусно пахнущему копчёному колечку. В настоящий момент я очень хорошо осознала, насколько моему организму требуется пища. Контроль, будь он неладен, показал, насколько я обессилена. Хорошо, я приняла нелёгкое для себя решение – пойти на преступление перед Богами-супругами. Уж они-то поймут, в каком плачевном состоянии находилось моё тело в момент совершения сего злодейства. Не по своей воле я оказалась в таком бедственном положении. Значит, и грех мой ляжет на зачинщика данных безобразий. Даргон, Даргон, ты даже не представляешь, что тебя ждёт! Отныне всё беззаконие, совершённое мной, будет ложиться на твои плечи, а я просто подчинюсь захватчику и будь что будет! Но так просто эту ситуацию оставлять не желала. Раз грех теоретически мой, значит мне её и есть! Подхватив колбасу, я вгрызлась в неё зубами, вызвав ошарашенный вздох нарва. Хитро ему подмигнув, смачно прожевала и откусила очередной немаленький кусок.

Глаза парня округлились, и он нервно сглотнул:

– Ты что творишь?

– Кушаю, – не растерялась я. – И делиться с тобой не собираюсь. Если хочешь, можешь для себя кусочек прихватить, чтобы погрязнуть в грехе вместе со мной. Жаль, демону всё равно перепадёт, желудок то у нас общий, – расстроенно добавила, понимая, что этот поганец всё равно остался в выигрыше.

Ну и мрак с ним! Пришлось признать своё поражение в этой маленькой битве. Ничего, ничего, ему потом хуже будет, когда Супруги будут вершить своё правосудие. А если повезёт, сам Вранг станет на мою защиту, и тогда всяким нечистым точно несдобровать. Что же касалось бессмертной души, про которую подселенец рассказывал всяческие небылицы, я точно знала – моё перерождение возможно. Иначе быть не может! Я прожила праведную жизнь и заслужила это. Так будет справедливо… Даргон хмыкнул, показывая своё отношение к справедливому воздаянию.

Демон, что с него взять?

Мы несколько дней продолжали идти. Нечистый всё чаще отдавал мне контроль. Видимо, испытывать усталость одному не хотелось. Мышцы кошмарно болели. Ноги были стёрты в кровь болтающимися на завязках туфельками. Я постоянно мёрзла, так как рваньё, гордо называемое моими спутниками одеждой, нисколько не согревало. Через прорехи одеяния сквозил ветер, пробирая меня до костей. Вообще мурашки стали частыми гостями, и как только наступал вечер, я ими покрывалась до первых солнечных лучей, а потом долго отогревалась, сидя на солнцепёке, отказываясь двигаться, пока конечности хоть как-то смогут сгибаться. При ходьбе становилось теплее, но на негнущихся ногах ходить у меня совсем не получалось. Хоть на улице днём было довольно тепло, даже жарко, ночью температура падала настолько, что мне иногда казалось, что сейчас глубокая осень. А ещё сырость, которая как будто поселилась в моём теле и на пару с демоном являлась равноправной хозяйкой вместе с нечистым, стараясь всячески отравить мою и так лишённую всяческих удобств жизнь. Подозреваю, нечистый мог бы облегчить участь своей невольной жертвы и применить магию, исцеляя меня, однако от чего-то не спешил этого делать. Как и нарв, который всё ещё боялся применять свой дар, не смотря на отсутствие наказания за применённую в селе волшбу. Парень решил, что данное исключение прилагается только лишь к применению невидимости и на всё остальное не распространяется. Как его ни убеждал Даргон в обратном, Тахил не сдавался, терпя все тяготы и лишения похода со мной наравне.

Туфельки, не предназначенные для долгих путешествий, готовы были вот-вот развалиться. Местами на них уже была протёрта подошва. Наверняка, папенька даже помыслить не мог, что маменька будет в изгнании столько передвигаться. Не исключено, что для этих целей на территории поместья был припрятан резервный экипаж, на котором мы должны были уехать в какое-нибудь секретное место. Может, Зарика о нём тоже знала, только решила не делиться с нелюбимой хозяйкой такими сведениями, желая как можно больше отравить мне жизнь? С неё станется! Удивительно! Мысли о служанке уже не доставляли такого раздражения, как раньше. Можно сказать, я даже соскучилась за ней и нашим противостоянием. Что ни говори, мы обе были достойными противниками, но её сила больше была в защите маменьки.

Вспомнила родителей. Сейчас я уже спокойно о них думала. Похоже, слёзы просто закончились, поскольку в первые дни странствия ревела чуть ли не каждый вечер. Делала это украдкой на привале перед сном, чтобы никто не видел ту степень отчаяния, в которой я пребывала. Адепт, конечно, ничего не замечал, а демон делал вид, что очень занят своими размышлениями о дальнейшей судьбе группы. В какой-то степени я даже была ему благодарна, пока не спохватывалась, припоминая: именно из-за него судьба сделала такой крутой поворот, что вынудила меня оказаться на краю леса, в дурной компании нечистой силы и чёрствого нарва, погружённого в какие-то свои переживания. Вот кого я не понимала, так это его. Нет, чтобы радоваться, ведь ему удалось сбежать из ордена. Уверенна, такое событие случалось раз в лет пятьдесят, наверное. Да ещё столько дней не попадаться не удавалось, скорее всего, ни одной живой душе. За это он, без сомнения, должен был благодарить поработителя. Однако Тахил не спешил кланяться ему в ноги и радоваться открывшимся перспективам, продолжал хмуриться и что-то шептать себе под нос, по всей видимости, проклиная неожиданного спасителя.