Когда из Константина Николаевича вытянули все, что можно было, вопросы посыпались к Ле́рону. Он отвечал в привычной себе манере, но ребят это, казалось, вообще нисколько не смущало. Он сухо рассказал про свою работу, немного про родную страну и проигнорировал вопрос о планах на будущее. На этом ребята от него отстали. Алиса наблюдала за всем этим, немного переживая за своих особенных гостей, готовая в случае чего сразу броситься на помощь, чтобы разрядить обстановку. Но пока все шло хорошо. Константин Николаевич сам задавал кучу вопросов ребятам, потом они перескочили на какие-то общие темы и вот все уже общались так, словно давно уже были знакомы. По лицу профессора было понятно, что чувство неловкости еще сохранялось, но стремительно шло на убыль.

Через какое-то время беседа, как всегда, перешла в очередную дискуссию. К этому моменту Лиза уже прилично выпила и внезапно прервала спор Геры с Мишей.

– Так, все, хватит. Душнить будете в другой день. А я хочу веселиться. Давайте танцевать!

Она включила музыку на колонках. Даня тут же подорвался с возгласом «Йюху!» и стал пританцовывать с Лизой, а Гера с Мишей, проигнорировав все это, сели поближе друг к другу и продолжили спорить, повышая голос. Алиса взглянула на Ле́рона. Тот перехватил ее взгляд и улыбнулся, подняв стакан, будто чокается с ней в воздухе. Алиса повторила это движение и перевела взгляд на танцующую сестру, положив голову на плечо Темы. Тот будто на автомате повернулся и чмокнул ее в макушку. Он тоже смотрел на танцующих и смеялся над их пируэтами.

Через время, когда они ребята натанцевались, Лиза пошла на кухню за очередным бокалом, но резко остановилась у барной стойки, бросив взгляд на засветившейся экран телефона. Ее выражение лица изменилось на полнейшее недоумение. Она медленно поставила пустой бокал на стойку, развернулась и ушла к ванной, продолжая вглядываться в телефон. Алиса проследила за ней обеспокоенным взглядом. Пока Лиза ушла, Гера воспользовался случаем и убавил музыку на минимум. Но не тут-то было. Лиля в этот момент взяла в руки гитару и интригующе улыбнулась.

– Мелодию вспомнила просто, – сказала она и тихонько начала перебирать струны. – Разговаривайте, петь не буду, – взглянула она на Геру.

– А, окей, – обрадовался он и обратился к Мише. – Так вот…

– Но ты же в курсе, что из себя представляют электроны? – внезапно в их спор влез Ле́рон, который, как оказалось, очень внимательно слушал разговор ребят. Гера удивленно посмотрел на него.

– Разумеется. Электроны – это элементарная отрицательная частица, электрический заряд которой...

– Я не про цитаты из учебника по физике. В чем суть электрона? Это материальная частица?

– Ну да, у него же есть вес, он состоит, в свою очередь, из…эм…определенного набора квантовых чисел, так?

Миша закивал. Его глаза загорелись. Он будто сразу понял, куда клонит Ле́рон. Придвинувшись чуть ближе к краю дивана, он обратился к нему:

– Ты намекаешь на эффект наблюдателя?

Социолог кивнул. Гера тоже развернулся к Ле́рону в полуоборот.

– Эффект наблюдателя? Да это же бред! – он возмущенно оглядел своих собеседников.

– Это научный эксперимент, доказанный. Даже не любительский, – Миша победоносно посмотрел на Геру, почувствовав внезапную поддержку. – Если ты опираешься чисто на науку, то почему отметаешь этот эксперимент?

– Да потому, что это нелепо.

– Но это тоже наука.

Гера всплеснул руками, совершенно растерявшись.

– О чем вы тут говорите? – внезапно подала голос Алиса, обратив внимание на интересную ситуацию и выглянув из-за плеча Артемия. – Первый раз вижу, чтобы Гера потерял дар речи.

Остальные ребята тоже прервали свои разговоры и с интересом прислушались. Миша обвел взглядом ребят, вздохнул и, развернувшись к Алисе, ответил:

– Я тут высказал одну интересную теорию, о которой мне поведала моя подруга на днях. Она сейчас в Амстердаме. В общем, на днях она тут покурила, и ее внезапно осенила очень глубокая мысль, – на этих словах Гера закатил глаза. – Теория очень интересная, меня лично очень зацепила. Я даже как-то преисполнился. Решил вот поделиться с этим хмырем, а он, как всегда. Но, спасибо Ле́рону, он меня поддержал. Я так понимаю, он согласен с моей мыслью. То есть мыслью моей подруги. Да? Ну вот. Ты же знаешь, Гера постоянно апеллирует к науке, мы тут привели пример с научным экспериментом, но он и его стал отвергать. Я подозреваю, что Гере главное быть правым, да?

– Но мы все давно об этом знали, разве нет? – рассмеялась Лиля.

– Подозревали, но доказательств не было, – Миша поднял вверх указательный палец, а Гера возмущенно уставился на Лилю. – Но теперь есть.

– А что за мысль была? Я не слышала начала разговора.

– Сейчас расскажу. А ты не перебивай. Иди вон, налей себе еще, – Миша кивнул на опустевший стакан в руках товарища, но Гера хмыкнул, скрестил руки и уселся поглубже в диван, отвернувшись от Миши и скорчив недовольную гримасу. –Короче, моя подруга выдала такую мысль, что наш мир формируется вокруг нас за счет наших собственных мыслей. То, что сейчас окружает каждого, результат его мыслей в прошлом. А мысли каждого в данную минуту формируют его материальное окружение в будущем. А объяснила она это через атомы. Типа все материальное в нашем мире состоит из атомов, а атомы, в свою очередь, из еще более мелких частиц, которые, по сути, просто энергия, что доказано уже кучей научных опытов. Из этого вполне может следовать, что наши мысли – это та же самая энергия, которая выстраивает все материальное вокруг нас. По мне это очень логично звучит. Хотя бы стоит обсудить, а не кидаться словесными какашками. Вот почему для тебя это не логично, а?

Миша посмотрел на Геру. Тот опять закатил глаза и произнес:

– Сейчас бы слушать весь бред, который приходит под укуркой.

– Да при чем здесь это? Какая разница, в каком состоянии пришла мысль? Че ты цепляешься-то к этому? Менделееву вон во сне пришла таблица, это тоже бред?

– Ну то Менделеев.

– А если моя подруга станет в будущем известным ученым, ее мысли уже не будут укуренными? Так это у тебя это работает? Ну тебя, короче.

– Ну нет, Гер, тут ты действительно попал. Придется признать, что ты не всегда прав. Давай уже, смирись, – сказал Артемий, посмеиваясь.

– А что такое эффект наблюдателя? – Лиля посмотрела на Мишу.

– Кстати, да! Я не согласен, что этот эксперимент можно засчитать, – сделал еще одну попытку Гера. – Вообще, это просто теория.

– Изначально теория, но по ней проведено несколько научных опытов, – Ле́рон взглянул на Лилю, отвечая одновременно на высказывание Геры и на ее вопрос. – Теория заявляет о том, что время и способ, которым мы смотрим на тот или иной предмет, может менять его свойства. В повседневной жизни эта теория и правда звучит как бред, ведь мы знаем, что, рассматривая любой объект вокруг нас, он остается без изменений. Однако в квантовой механике экспериментировали с электронами, и пришли к интересным результатам. В зависимости от присутствия или отсутствия наблюдателя электроны вели себя двояко: либо как частицы, либо как волны. Отсюда и вывод Михаила – если одно лишь наблюдение способно изменять электроны, то мысль также может влиять на все вокруг нас, ведь что взгляд, что мысль – это просто энергия, энергетические волны.

– Совершенно верно, – довольно закивал Миша. – Спасибо большое. Откуда у тебя такие познания в физике? Ты же вроде как социолог?

– Увлекался одно время разными теориями, – пожал плечами Ле́рон.

– Да с чего вы взяли, что мысли – это энергия? – Гера не унимался.

Лизы все не было. Алиса посмотрела на одинокий бокал на стойке, нахмурилась, шепнула что-то Теме и встала. Она не стала дослушивать, чем закончился спор, и прошла в ванную.

– Лиза? Все в порядке? – осторожно спросила она, подойдя к двери.

– Нет… Ни хрена не в порядке…, – послышался глухой голос Лизы. Алиса поняла, что сестра плачет.

– Можно мне войти? – услышав, как щелкнула задвижка, она приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Лиза искоса смотрела в ее сторону – глаза были заплаканными, а тушь и ее прекрасные стрелки растеклись по лицу. Она сидела на краю ванны, сжимая в руке телефон.