Ле́рон тоже молчал, и Алисе было от этого еще дискомфортнее. Ее не часто могли застать врасплох и смутить каким-то фактами из жизни, тем более до такой степени, чтобы она не могла придумать, что сказать, как продолжить разговор. В таких ситуациях она начинала просто больше копаться в людях и добиралась до сути, которая бы ей все объясняла, но с ним она не чувствовала в себе смелости начать делать то же самое. Был какой-то ступор. Притом, что уже второй раз Ле́рон сам проявил инициативу к их общению и вроде бы так легко и просто рассказывал о себе, без утайки отвечая на ее вопросы, однако она понимала, что копаться в его психике он не позволит. И она не могла себя пересилить и рискнуть сделать это, будто нашла человека сильнее. И она спрашивала себя, а хочет ли она вообще дальше копаться в нем? Алиса попыталась представить, что это их последняя встреча. Вот они расходятся у входа в парк, она едет к сестре, а он… Он уходит по своим делам. И вот она снова видит его только на занятиях с Константином Николаевичем, а потом он уезжает из их страны, и она больше никогда с ним не сталкивается… Нет, ей это определенно не нравилось. Ей хотелось узнать чуть больше о нем прежде, чем он покинет их страну. Нужно было просто поменять тон их разговора и попробовать пообщаться на обычные не напрягающие темы. Возможно, так он больше сможет раскрыться.

Алиса бросила уткам остатки корма из пакетика, опустошив его полностью, скомкала и убрала в карман пальто, развернувшись к Ле́рону. Тот смотрел на нее каким-то странным пронизывающим взглядом, будто сканировал самую ее душу. От этого ее словно окатило ледяной водой с головы до ног. Его взгляд резко переменился и снова стал обычным, равнодушным.

– Ты знаешь, иногда ты создаешь какое-то… пугающее впечатление…, – прошептала Алиса, нахмурившись.

– Да, знаю. Порой я забываюсь. Ну что, утки сыты и довольны? Каков дальнейший план? – непринужденно спросил он.

– У меня есть еще полчаса, – Алиса задумчиво посмотрела на часы. – Можно продолжить гулять здесь, пройтись вокруг парка…

– Часто тут бываешь?

– Да, частенько. Но зимой реже… Я не только уток кормлю здесь, часто просто гуляю, слушаю музыку или сижу на лавочке, читаю книгу. Когда тепло, конечно.

Они отошли от пруда и направились вглубь парка.

– Расскажи что-нибудь о себе, – попросил Ле́рон. – А то ты уже знаешь обо мне довольно много, а я о тебе почти ничего.

– Что тебе было бы интересно узнать?

– На данный момент все.

– Хм… Даже не знаю…

– Твои родители очень интересно вас назвали. Елизавета и Алиса, необычные парные имена, не находишь? Обычно дают какие-то более схожие имена. Например, Елизавета и Екатерина.

– С отсылкой на императриц? – наконец смогла улыбнуться Алиса.

– Хотя бы. Или Татьяна и Ольга. В общем, либо созвучные, либо с каким-то смыслом.

– Мама рассказывала, что они до последнего не могли придумать имена нам. И они пришли ей, когда она нас уже родила и увидела. Они просто пришли ей и все. Но да, я понимаю, почему ты так спросил. Родителям тоже хотелось называть нас как-то созвучно, поэтому Лиза была Лизой, а меня стали называть Лисой.

– Да, это тоже не обычно. Обычно сокращенно зовут «Элис».

– А меня друзья обычно так и называли, «Элис», но я настолько привыкла к маминому и Лизиному «Лиииса!», что очень плохо реагировала на «Элис». Поэтому друзья тоже стали меня так называть.

– Кстати, я думал, что тебя так назвали, потому что ваша мама была поклонницей Алисы в стране чудес.

– Не без этого, конечно, – засмеялась Алиса.

– Ты немного напоминаешь образ этого персонажа.

– Чем? Стилем?

– Да, но не только, – улыбнулся он.

– Согласна. Летом я еще люблю надевать всякие пышные платья или сарафаны с кружевами, вылитая Алиса, – посмеялась девушка. – Но что странно, меня почему-то в основном сравнивают с Полумной Лавгуд.

–Это из Гарри Поттера, если не ошибаюсь?

– Ага.

– Почему? – поинтересовался он. – Я плохо знаком с персонажами из этой вселенной.

– Наверное, из-за того, что я частенько будто выпадаю из реальности, ухожу в себя, в свои мысли, – пожала плечами Алиса. – И у меня отношение к миру иногда немного ненормальное, что ли. Непривычное и непонятное всем остальным. Как у нее. Ее в книге еще называли Полуумной Лавгуд. Она читала журналы вверх ногами и носила всякие странные украшения, типа сережек в виде редиски. Я тоже себя иногда странно веду.

Алиса развела руками.

– Странно – это как?

– Ну, например… Когда у меня чересчур хорошее настроение, я могу затанцевать в любом месте, в любое время даже без музыки, даже когда одна: без сестры, без своего парня и без друзей. Иногда это выглядит и правда странно.

– Да, согласен, это чересчур странно, даже для меня, – усмехнулся Ле́рон.

– Но это происходит не часто. Я все-таки понимаю, как это выглядит со стороны, и старюсь не смущать людей вокруг. Но иногда просто меня перекрывает и становится все равно. В хорошем смысле.

– Почему ты все-таки учишься на социолога, если даже не определилась со сферой?

– Потому и пошла. Вообще, я хотела пойти учиться скорее на антрополога, но, когда выбирала университеты и программы обучения, решила, что пойду сначала на социолога, а потом, возможно, в магистратуру на антрополога уже. Вдруг я пойму, что это вообще не мое. А выбрала эти направления, потому что мне нравилось всегда изучать психологию людей, копаться в их головах, но на любительском уровне. Я могла бы пойти на психолога, но мне не хотелось превращать свое такое странное увлечение в профессию. Наверное, я все-таки вижу себя каким-нибудь научным деятелем, попутно помогающим благотворительным фондам или что-то такое.

– Как Константин?

– А он работает в благотворительных фондах?

– Периодически принимает участие в разных проектах.

– Он никогда не упоминал об этом... Ого. Тогда да, как он, получается.

– Ты удивишься, но на самом деле Константин довольно скрытный человек и о личном не распространяется. А работу в благотворительных фондах он относит к личному.

– Не знала этого… Знаешь, у меня создается впечатление, что я вообще ничего не понимаю в людях. У меня даже самооценка начинает падать.

– Или просто тебе раньше попадались совсем простые и открытые люди, которых легко было читать, – улыбнулся Ле́рон и посмотрел наверх. Снова пошел снег. Он начал падать внезапно большими пушистыми хлопьями, но так спокойно и размеренно, что они не сразу это заметили.

– Или так, – согласилась Алиса, подставляя руку под хлопья снега. – Второй раз за день. Наверное, сегодня будет буря. И что-то похолодало…

Она внезапно почувствовала, что уже порядком подмерзла. Посмотрела на часы: пора было выдвигаться в сторону выставочного центра.

– Мне нужно уходить, – произнесла она. Они как раз обогнули пруд и шли в направлении выхода из парка.

– Тебя проводить куда-нибудь?

– Нет, я на такси поеду. Дойдем до выхода, оттуда закажу. А ты чем будешь дальше заниматься?

– Вернусь в университет, продолжать работу.

– Я думала, ты закончил, раз пошел прогуляться.

– Нет, просто решил устроить себе небольшой перерыв.

– А Константин Николаевич разве еще не ушел?

– Я могу работать и без него.

– В универе?

– Да, а что? Ты думаешь, что мы совсем неразлучны?

– Нуу… Не только я, но да, создается именно такое впечатление. Вообще про вас уже всякие подозрения ходят…, – Алиса хотела пошутить, но в итоге произнесла это как-то сконфуженно. Она полезла в карман за телефоном, разблокировала его и стала заказывать такси.

– Хах, – только и ответил Ле́рон, совершенно не смутившись.

Они вышли из парка и встали ближе к дороге, куда должна была подъехать машина.

– Что ж…, – произнесла Алиса. – Удачно поработать тогда.

– Благодарю. А вам удачно сходить на выставку.

Алиса кивнула и задумалась, на секунду посмотрев себе под ноги и очертив носком ботинка полукруг на уже застланном снегом асфальте. Потом снова подняла голову на Ле́рона и сказала: