— Черт возьми, что все это значит? — изумленно проговорил Баттерворт. — Они даже не остановились. И вообще, зачем вы пытались их ударить?

— Имею право, — недовольно ответил Бимсли. — Я — полицейский. Мы даже могли их арестовать за вторжение в частное владение.

— Вы видели, как они бежали? Словно за ними гонится дьявол. Нам нужно подкрепление.

Баттерворт вытянул шею, глядя вслед удалявшимся фигурам, которые были уже почти неразличимы на гранитном фоне отеля. Он включил микропередатчик и уже был готов сделать сообщение, как услышал позади себя шум, и крыша вновь заполнилась людьми.

Бритоголовые люди обшаривали каждый закоулок в поисках первой группы. Они все были одеты по-другому, в черную с красной полосой на груди форму. Один из них пхнул коленом Баттерворту между ног, но тотчас был поднят в воздух могучими ручищами Бимсли, который повертел его и бросил головой вниз. К тому времени, когда Баттерворт пришел в себя и встал на ноги, они тоже улетели в сторону Пиккадилли.

— Одного я поймал! — крикнул довольный собой Бимсли, поднимая парня.

Все еще держась за низ живота, Баттерворт поглядел наверх и увидел, как бритоголовый запустил руку в карман и вытащил нож. Каким-то образом вывернувшись из крепких рук Бимсли, он ударил его ножом под ребра, отчего изумленный Бимсли выпустил бритоголового и отскочил в сторону. Когда он оглядел себя, то обнаружил разошедшиеся полы фирменного кителя и пуговицу, выскользнувшую из петли и упавшую на крышу. Он испустил крик ярости и бросился на парня, который перекидывал нож из одной руки в другую и прыгал, согнув колени, из стороны в сторону, словно герой “Вестсайдской истории”.

— Брось нож, парень, — без всякого успеха взывал к нему Баттерворт. Тогда Бимсли применил к парню прием, в результате которого нож упал на крышу.

Когда же Баттерворт подбежал и наклонился, чтобы поднять его, то опять услышал за спиной шум и увидел еще двоих бритоголовых, невесть как объявившихся на крыше. Обстановка менялась стремительно. Бимсли отскочил в сторону, чтобы встретить новых врагов лицом к лицу, а парень побежал к краю крыши.

— Быстрей! — крикнул он, хотя бритоголовые уже полезли в карманы за оружием. — Плевать на них! Нас звал Чаймз.

После минутного колебания двое вновь прибывших побежали вперед. Баттерворт все еще был недееспособен. Он смотрел, как трое парней перепрыгнули с одной крыши на другую через дорогу. Бимсли едва не достал их на краю, но у него был слишком медленный разбег, чтобы перескочить через проулок.

Баттерворт с ужасом смотрел, как он не удержался и с криком удивления исчез из поля его зрения. Когда Баттерворт добрался до края крыши, бритоголовых уже не было и в помине, и он, не ожидая ничего хорошего, посмотрел вниз.

Его напарник повис на лепнине между верхними окнами и крышей, и Баттерворт, увидев это, не сдержал испуганного крика:

— Не двигайся! Я тебе помогу!

Он глубоко вздохнул и смело заглянул в бездну между домами. Он попытался было дотянуться до Бимсли, но потом подумал, что не вытянет его наверх, ведь в нем не меньше двухсот пятидесяти фунтов.

— Я скольжу, — пожаловался Бимсли. Словно в подтверждение этого, локоть у него соскользнул с выступа, и он неловко задергался в воздухе.

Баттерворт принялся обшаривать взглядом крышу, словно искал приготовленный тут заранее спасательный пояс.

— Ааааа!

Он снова посмотрел вниз: второй локоть Бимсли сорвался с лепнины. Теперь он держался только пальцами. Ничего не оставалось, как все-таки попытаться вытащить его. Баттерворт опустился на колени позади парапета и наклонился пониже.

— Давай руку! — крикнул он.

Бимсли понял и ухватился за него мощной ладонью, едва не стащив его вниз за собой.

— Господи, — еле слышно выдохнул Баттерворт, стараясь удержаться на исходной позиции. — Да ты весишь больше моей машины.

Боль в руке была ужасающей, но Бимсли каким-то образом все-таки удалось поставить на выступ ногу. Из этого положения он исхитрился поднять еще одну руку и ухватиться ею за другую руку Баттерворта. В этот момент юный детектив не был готов принять на себя дополнительную сотню фунтов, и, еле пискнув, он перекувырнулся через парапет и повис над бездной.

Баттерворт никогда особенно не любил цирк, и акробатические трюки скорее раздражали его, чем доставляли удовольствие, но теперь он пожалел, что относился к ним с таким легкомыслием. Он почувствовал, что выскальзывает из рук Бимсли, постепенно ставит их скользкими от пота, и попытался дотянуться ногами до ближайшего окна, однако это его движение чуть не свалило Бимсли.

— Перестань дергаться! — завопил тот. — А то я брошу тебя, и ни один судья ничего мне не сделает.

Из-за Баттерворта он потерял несколько дюймов выступа, к тому же китель у него завернулся и закрыл ему глаза. Баттерворт посмотрел вниз. В эту минуту он пожалел, что мало пожил на свете и ему почти нечего вспомнить. Руки болели так, словно их выдернули из суставов. Еще несколько секунд — и все.

— Сил моих больше нет, — прошептал из-под кителя Бимсли.

— Терпи. Мне надо подобраться ближе к окну и разбить его.

Баттерворт выбросил вперед ноги, и оба полицейских еще на несколько дюймов приблизились к смерти.

— Я не хочу умирать, во всяком случае из-за тебя.

Это было последнее, что сказал Бешеный Пес Бимсли перед тем, как выступ обломился и они оба полетели вниз — на навес перед входом в картинную галерею, который разлетелся вдребезги, не выдержав удара. Бимсли упал на тротуар, замешкавшись на навесе, зато Баттерворту повезло больше, ибо он угодил прямо Бимсли на живот. Пока на них сверху падали мили парусины, Бимсли решил, что счастливое спасение дает ему право избить напарника до полусмерти, как только он придет в себя после обморока, приближение которого он ясно сознавал. А парусина все падала и падала, напоминая незакрывшийся полосатый парашют...

Мертвые глаза сверкали белками. Ли почувствовал, как к горлу подступает тошнота, и отвернулся. Казалось, вся крыша полита кровью девушки. Ее обнаженное тело, разрезанное и оскверненное — как туша на скотобойне, соскочившая с крюка. Ли со своей командой примчался на грязные двускатные крыши Брюэр-стрит в Сохо, проверяя последний закрепленный за ним участок. На теле, которое они обнаружили, были такие ужасные повреждения, что Ли запретил своим людям приближаться к нему. Нравственность в его группе и так уж пала ниже некуда, поэтому нечего им глядеть на этот кошмар.

Он не понимал: неужели Залиан не знает о мерзостях Чаймза? Белое тело светилось в кромешной тьме зимней ночи, прикрепленное к крыше растекшейся треугольником кровью. Ли Перевел взгляд на своих ребят, которые в отдалении переминались с ноги на ногу, инстинктивно чувствуя себя не в своей тарелке.

— Ладно, отправляемся дальше. — Ли хлопнул в ладоши. — Натаниэл ждет нас.

Пока ребята позади него готовились уходить, Ли повернулся, чтобы в последний раз взглянуть на мертвую девушку.

— Если ты ее хочешь, можешь ее взять. Но ты не хочешь ее.

Ли почувствовал, как страх когтями вцепился в его сердце. Медленно он отвел глаза от трупа.

Между двумя трубами стоял Чаймз в балахоне с капюшоном и говорил с ним. Ли постарался как можно незаметнее опустить руку, пока его пальцы не легли на стреломет.

Твердо и широко ступая, Чаймз медленно вышел из-за трубы. В железной руке, одетой в перчатку, он держал серебряный гарпун, вставленный в самострел.

— Ты не успеешь вытащить руку из кармана, как я убью тебя, парень.

Все так же твердо ступая, Чаймз подходил ближе и ближе. Гарпун сверкал в лунном свете. Ли оглянулся на своих людей. Трое держали в руках оружие, но ни один не осмелился выстрелить. Кто знает, сколько людей прячется за спиной Чаймза?

— Где Залиан?

Широкий черный балахон бился вокруг одетых в черные кожаные сапоги ног Чаймза.

— Ты никогда его не найдешь.