Роберт стоял на четвереньках, роясь в куче старых журналов и сгнивших фруктов. Ему показалось, что он углядел внизу синюю обложку. Он протянул к тетради руку, которую уже успел вымазать в чем-то, но не сумел как следует ухватиться за нее. Оставались считанные секунды. Компрессор начал издавать совсем другие звуки, а железные челюсти сжиматься быстрее, чем он предполагал.

Последним отчаянным усилием он вытащил тетрадь и бросился к щели, где его уже ждал разъяренный мусорщик. Однако он не успел вытащить ботинок. Железные челюсти сжали его, и Роберту ничего не оставалось, как проститься с ним, чтобы не жертвовать ногой.

Когда он был уже в безопасности, мусорщики сказали ему все, что они о нем думали, а один из них произнес такую цветистую фразу с оригинальным использованием сексуальной терминологии, что Роза даже записала ее потом в дневник.

— Вот тетрадь! — крикнул он, побежав впереди Розы, что — если учесть, где он только что побывал, — было для Розы предпочтительнее.

— Я думала, что умру, когда ты влез туда, — отозвалась она. — Больше никогда так не делай!

— Почему? Ты будешь по мне скучать?

Роза помахала рукой перед своим носом.

— Сейчас по тебе никто скучать не будет, — заявила она.

Они пересекали широкую, выложенную камнем площадь, где в сухом доке стоял клиппер “Катти Сарк”, когда увидели своих преследователей. Две темные тени, отделившись от клиппера, быстро приближались к ним.

— Смотри вперед, — сказала Роза. — Может быть, это ничего не значит.

— А вдруг это люди Залиана? — с надеждой спросил Роберт и ускорил шаг.

— Нет, — ответила Роза. — Бритоголовые. Двое.

— Почему же они не заглянули в ее ведра?

— Ты смеешься? Они же бритоголовые. Идем!

Они обогнули корабль и теперь бежали к реке. Позади слышались тяжелые шаги. Роза оглянулась.

— Проклятье! Роберт! — крикнула она, и он, оглянувшись, увидел, как один из бритоголовых достает из-под свитера пистолет, стреляющий заточенными монетами.

— Вниз! В туннель!

Стеклянный купол над лифтом в туннель, который вел под реку, был всего в тридцати ярдах от них. Роза добежала первой. Она не стала ждать, когда громоздкий лифт поднимется на поверхность, а бросилась вниз по широкой винтовой лестнице. Роберт поскользнулся у самого входа на прилипшем к его единственному ботинку листе капусты и, сбросив ботинок, тоже побежал вниз, как раз когда Дэг и еще один из людей Чаймза, Риз, появились на верхней ступеньке.

Чем дальше вниз, тем меньше было света, пока они не оказались в мрачном, выложенном плиткой коридоре, который должен был привести их на Собачий остров.

Столетний туннель был построен, чтобы возить рабочих на вест-индские доки. Теперь, с возрождением лондонских доков, его опять стали вовсю использовать. Роза лавировала между ребятишками и колясками, и белый пар вырывался у нее изо рта. Она знала, что сейчас в нее стрелять не будут, из страха задеть еще кого-нибудь и привлечь к себе внимание, но в узком прямом туннеле скрыться было некуда, оставалось только бежать вперед. Роза оглянулась. Роберт начал отставать. Дэг и Риз потихоньку сокращали расстояние, наполняя туннель грохотом своих ботинок.

Впереди был круглый вход в северный туннель. Роза добежала до него, когда лифтер уже собирался закрывать дверь. Негодующе смотрел он на монитор, на экране которого появились бритоголовые, и поэтому, едва Роза с Робертом оказались внутри, громко захлопнул тяжелую дверь.

— Чертовы хулиганы, — сказал он, кивнув на экран. — Сколько их тут развелось! Никакого уважения к приличным людям.

— Они будут ждать нас наверху, — задыхаясь, проговорила Роза. — Они хотят убить меня и моего друга.

— О, правда? — Наморщив нос, он внимательно оглядел Роберта. — Ну, мы им не позволим.

Он взял в руки телефонную трубку и что-то сказал. Буквально через пару секунд на экране появились полицейские, ожидающие лифт наверху.

— Похоже, нам повезло, — вздохнула Роза, прислонившись головой к дергающейся деревянной стенке лифта.

Роберт старался смотреть в сторону и был похож на человека, только что выловленного из Саргассова моря.

— Вы должны извинить моего друга, — сказала Роза лифтеру. — Он работает на очистке.

— Наверное, тебе придется устроить ему купание, не дожидаясь вечера, — пошутил коротышка-лифтер, плавно останавливая лифт.

Роберт сидел за письменным столом и вводил в компьютер все, что ему удалось запомнить из первой тетради. Потом он вывел информацию на дискету под названием “Ньюгейт”. Во всем доме было безлюдно и тихо. Скиннер, заранее упаковав свои лыжи, уже отправился за радостями piste[3]. Роберт откинулся в кресле и закурил сигарету.

Сумасшедшая бессонная ночь, а потом приключение в подземном туннеле и день уже не воспринимался как реальная данность, а обретал во всех своих проявлениях причудливую двоякость. Роберт очень жалел, что отдал Залиану тетрадь, не сделав предварительно ксерокопии. Он подошел к окну. Сегодня горгульи выглядели как никогда буднично в холодном зимнем небе. Он поглядел вниз. По улице туда-сюда сновали покупатели рождественских подарков, нагруженные пакетами и сумками. Неожиданно до него дошло, что трос, привязанный к шее горгульи, вовсе не телефонный провод, а кусок воздушного пути. Роберт быстро отвернулся, но это уже не имело значения. Он знал, что любопытство не позволит ему бросить начатое дело на полпути. Тогда он решил позвонить Розе. Она подошла, когда он набрал номер во второй раз.

— Я тебе помешал?

— Нисколько. Просто я собиралась пойти купить что-нибудь поесть. Здесь недалеко шашлычная с моим именем. А ты уже в порядке?

— Да. Что ты думаешь о наших приключениях? Роберт постарался, чтобы его вопрос прозвучал как бы между прочим.

— Да ничего не думаю. Или мы идем до конца, или останавливаемся прямо сейчас.

— Согласен. Не исключено, что мы напали на банду психов. — Он глубоко затянулся, наполнив легкие прохладным дымом сигареты. — Но я так не думаю.

Роза помедлила с ответом.

— В таком случае, — наконец отозвалась она, — мы смеемся в лицо опасности и идем наверх. Осталось только выяснить — как. Залиан ничего нам не сказал.

Роберт выбросил окурок и мрачно посмотрел на пустую пачку “Мальборо”.

— Если ему нужна тетрадь, он организует встречу. К тому же мы и сами можем кое-что предпринять. — Он посмотрел на часы. — Час пятнадцать. Не хочешь поговорить об этом?

— Сначала я поем, а потом мы вместе выпьем кофе.

— Идет.

Они договорились о встрече в Сохо на Олд-Комптон-стрит в кондитерской “Валери”. Через час. Роберт положил трубку. Скомкав пустую пачку, он со вздохом поднялся из-за стола.

По дороге к табачному киоску он поймал себя на том, что все время смотрит наверх, на крыши домов по обеим сторонам улицы. Трудно было поверить, что еще несколько часов назад так много людей прыгало, бегало и шумело там. Он всматривался в лица мужчин и женщин, проходивших мимо. Никто из них не смотрел выше самой высокой головы, а большинство вообще предпочитали не поднимать глаз от тротуара, поглощенные своими мыслями или просто-напросто спешкой. Но как бы ни были похожи дома внизу, наверху почти все они были разные, ибо строились в разное время. Двускатные крыши, с мансардами, сверкающие и тусклые, они составляли гористый пейзаж из камня и шифера, оставляемый без внимания неосторожными жителями города.

Непонятно почему, но даже когда Роберт вглядывался в окружавшие его здания, он не мог различить тросы постоянного воздушного пути. Роберт знал, что тросы там есть, но они совершенно сливались с небом.

Роберт решил, что позднее они с Розой пройдутся по Стрэнд-стрит и постараются разглядеть паучью паутину, которая — он был в этом совершенно уверен — накрывает сверху всю улицу до Олдвич-стрит.

Он скользнул взглядом между столбами, поддерживающими леса в Сейнт-Эннз-Корт, совершенно отрешившись от реальности, и вдруг услышал пронзительный старушечий крик, похожий на крик раненой птицы. Оглянувшись, Роберт увидел, как старушка уронила сумку, рассыпав по асфальту пакеты и банки, и стремительно воздела вверх руки. Он поднял голову. Тяжелые металлические леса медленно отделялись от стены, распадаясь на части, и на него неумолимо мчалась сверху тачка. Роберт бросился вперед, каким-то чудом удержавшись на ногах и слыша, как рокот позади него превратился в оглушительное грохотанье.