К своему стыду я даже испытал облегчение, когда Яна уехала. Решил, что за это время я смогу спокойно разобраться в себе, в происходящем и подготовиться к разговору с ней. Сложному разговору, исход которого меня страшил. Ведь ее потерять я вовсе не хотел.

В очередном приступе непонимания и тоски снова поехал на кладбище. Сколько часов там просидел — не знаю. И вдруг (я отчетливо помню, как эта мысль поразила меня словно молнией) в моем сознании что-то переключилось и мне показалось, что я нахожусь на могиле Яны. Животный ужас потери, от которого я так старался убежать, захватил все мое существо. Страх испытать еще раз то, что я уже однажды испытал, оказался настолько сильным, что в голове замелькали мысли: прекратить отношения, разойтись, отпустить. Точно, может, это и имела ввиду Наташа? Хотела предостеречь? Уберечь от еще большей боли?

Не знаю, что было причиной, а что следствием: мой воспаленный мозг или многочасовое сидение в мороз на каменной могильной плите. Но уже там, на кладбище, я понял, что заболеваю. Озноб бил с такой силой, что я не был уверен, что смогу вести машину. Проваливаясь в забытье я решил, что после ее возвращения я обязательно поговорю с Яной. Как минимум расскажу о том, что происходит со мной. Что-что, а откровенность Яна точно заслужила.

Болел тяжело. С очень высокой температурой, которая утягивала мое сознание в спасительную темноту. Сил съездить за лекарствами не было совсем. К счастью (теперь я конечно так уже не думаю), Валерия должна была приехать ко мне — в связи с моим незапланированным больничным надо было подписать несколько документов и обсудить один важный вопрос. Попросил ее привезти мне лекарства от температуры и еще что-нибудь, что облегчило бы мое состояние. А потом я провалился в полное длительное забытье. Наверное, организм так боролся с болезнью — чтобы победить, тело отключило мозг с его мрачными размышлениями и муками совести.

И только редкие видения, которые все же посещали меня. Только в этот раз я видел еще и … Валерию (почему я постоянно видел ее возле себя?).

Яна. Я видел Яну. Отчетливо, словно наяву.

Вот она, застывшая, смотрит на меня через какое-то стекло. Глаза полные боли и непонимания…

Вот снова она. Красивая такая. В вечернем платье. Стоит, смотрит на меня, но не приближается. Растерянная, потерянная. В глазах слезы и много страдания…. А еще злость. На меня?

Вот она танцует почему-то с Глебом. Почему не со мной?

Вот она стоит одна. Тонкая как тростинка. Спина ровная, напряженная. Все ее тело излучает невероятное напряжение (за это время я хорошо научился считывать ее состояния). Захотелось подойти, распустить волосы и достать из ее красивой прически шпильки, от которых наверняка болела уже голова. Погладить оголенные плечи и Феникса, который сегодня был открыт благодаря платью на тонких бретельках. Прижать к себе, сказать, что все будет хорошо, закружить в танце в конце концов. Но она вдруг резко сорвалась с места и убежала.

Вот мы с Глебом едем в его служебной машине, следом за автомобилем Яны. Огромная скорость. Визг тормозов, какие-то непонятные маневры, гонки. Страх за женщину, которая находилась за рулем и такое вытворяла. Ей было плохо. Я это точно видел, хотел к ней. Но Глеб не пустил меня туда. «Ты и так наворотил. Не усугубляй»

Плачущая Яна….

Филипп, увозящий Яну на ее же машине и брошенная мне фраза «ну ты и мудак»

Попытки Глеба что-то прояснить.

Валерия…

И снова темнота

Опять Валерия. Заботливая. Ухаживающая за мной. Излишне настойчивая и … совершенно чужая.

Дикая головная боль. Удушье. Тошнота. Темнота.

Небольшой просвет сознания, когда смог отправить сообщение Глебу.

И снова темнота.

В сознание пришел в больничной палате. Теперь я знаю, что все это было не видением, а реальными событиями. В которых я принимал непосредственное участие, не имея к тому никакой воли. С этим я еще разберусь, но как исправить то, что уже произошло?! Смогу ли я все объяснить Яне?!Сможет ли она понять? Простить? А ведь вопрос, мучивший меня еще до ее отъезда, также останавливался нерешенным.

С маниакальной настойчивостью набирал ее номер. Не отвечает. Но и не сбрасывает, не внесла в черный список. Это ведь что-то значит? Буду пытаться дальше.

После очередной моей серии дозвонов от Яны пришло аудиосообщение, вырезанная часть песни:

«I will not die when you leave me

I will not cry, please, believe me”

Что ж, Яна не хочет со мной разговаривать. Выбрала другой способ общения. Хорошо. Я согласен. Я на все согласен. Лишь бы была возможность достучаться до нее. Нашел песню, из которой были вырезаны эти строки. Франк Дюваль «I will not die”. Прослушал. По позвоночнику пробежал липкий холод. Как она поняла? Откуда узнала, что мучает меня? Или случайность? Не верю..

Быстро написал ей ответ: «Яна, там еще есть «stay or go”. Я хочу stay. Пожалуйста, дай мне возможность объяснить!».

Сообщение доставлено. Сообщение просмотрено. И все. Сколько я ни пытался дозвониться — абонент недоступен или находится вне зоны действия сети.

ДЕМИД

В больнице я провел еще несколько дней. За все это время я так и не смог связаться с Яной.

В день выписки я возвращался из кабинета завотделением, где мы обсуждали весьма щекотливый вопрос по поводу препаратов, которые были обнаружены в моей крови. Не хотелось, чтобы информация об этом проскользнула в каких-либо документах или выписках в дальнейшем. Хорошо, что клиника частная и такие вопросы решить проще. У моей палаты меня уже ждал Глеб, причем не один. С ним была девушка. Очень симпатичная брюнетка с короткой мальчишеской стрижкой. Мелкие черты лица. Большие серые (или все же зеленые?) глаза, которые притягивали к себе все внимание. Массивные, почти армейские черные ботинки, джинсы, зеленый пуховик, черный замысловатый шарф. С виду все довольно просто, но видно, что вещи дорогие. Стильная. В одном ухе насчитал не менее четырех сережек. На руках же, в которых она держала телефон и постукивала его ребром по ладони, не было никаких украшений. И только на нижней фаланге безыменного пальца была татуировка. Присмотрелся — скрипичный ключ?! Да, личность, похоже, неординарная.

— Привет, дружище! Как ты? Выглядишь еще паршиво, но все же лучше, чем раньше, — поприветствовал меня Глеб.

— Привет! — пожал ему руку. — Почти в норме. Готов покинуть это заведение, — и перевел вопросительно взгляд на девушку.

— Познакомься, это Света. Подруга Яны.

— Светлана, это Демид. Можешь, наконец-то, высказать ему все, что хотела. Теперь он в состоянии воспринимать.

В голове вспомнились рассказы Яны о подруге. Светка, похоже. Это она и есть. И, честно говоря, я растерялся. В отличие от девушки, стоящей напротив меня. Она окинула меня оценивающе-уничтожающим взглядом.

— Так вот ты какой, Черный Ворон. Повыдирать бы тебе твои перья и дать пинка под выщипанную задницу. Да ты и так уже наказан по самое не могу. Не уверена даже, что расхлебаешь.

Телефон в ее руке зазвонил. Коротко бросив в трубку «Уже иду», она продолжила:

— Мастер подъехал. Скрипку мою привез… Так что мне надо идти. Не могу сказать, что приятно было познакомиться.

— Светлана, мы подвезем. Если подождешь пару минут.

— Да нет, не надо. Мастер и подбросит меня. За те деньги, которые я ему плачу….

И уже почти на лестнице:

— И, кстати, сегодня снова гололед на улице. Так что будьте бдительны, мальчики, скользкий тротуар…

-..убивает культуру речи, — продолжил Глеб улыбаясь. — Я запомнил, Света. Я позвоню?

— Не уверена, что нам это нужно. Чао! — и скрылась на лестничном пролете.

— Но и не уверена, что не нужно, — добавил тихо Глеб, похоже, уже сам себе.

— Светлана?! Так официально? Яна когда рассказывала о подруге, называла ее не иначе как Светка. И ей это подходит. Видно, что та еще штучка.

— Если бы ты слышал, как она играет, у тебя бы язык не повернулся назвать ее Светкой. Только Светлана. Или Лана, — произнес задумчиво Глеб.