Снайдер пишет:

«Нельзя было упоминать, что советские граждане работали в Треблинке, Собиборе и Белжеце. То, что немцам нужны были коллаборанты и они их находили, — неудивительно. Но коллаборационизм подрывал миф о сплоченном советском народе, защищающем честь Отечества, сопротивляясь ненавистным фашистским захватчикам» (с. 444).

Еще одно лживое заявление, и снова Снайдер не приводит доказательств. Никакого «мифа о сплоченном советском народе» не существовало. Процессы над коллаборационистами проходили в течение нескольких послевоенных десятилетий, равно как судебное преследование и общественное осуждение украинских и иных националистов, которые помогали нацистам и нашли свое прибежище на Западе.

У Снайдера читаем:

«В странах Балтии, на Украине и в Польше некоторые партизаны были откровенными антисемитами и продолжали использовать тактику нацистов, ассоциируя советскую власть с евреями» (с. 444, ссылок нет).

Тут значительное преуменьшение: прибалтийские и украинские националисты поголовно все были антисемитами. Во время немецкой оккупации они участвовали и нередко выступали как инициаторы массовых убийств еврейского населения и то и дело превосходили немцев в диком садизме. То же самое справедливо и в отношении большинства польских националистов, включая бойцов Армии крайовой.

Довоенное польское общество, пожалуй, было самым антисемитским в мире. Польских евреев не считали «поляками» и подвергали многим видам дискриминации. Польская католическая церковь призывала к дискриминации евреев, бойкоту еврейских деловых предприятий и т. д.

В то время гражданское население Польши организовывало еврейские погромы. Немцы часто не имели никакого отношения к подобным акциям. В воспоминаниях евреев неоднократно упоминается, что польские евреи, покинувшие гетто, боялись больше поляков, чем немцев. Польские гражданские лица грабили, били, убивали евреев и выдавали их немцам. Последнее очень важно, поскольку немцы испытывали затруднения при идентификации евреев и часто не могли отличить польских евреев от неевреев. Поляки были намного более чувствительны к такого рода различиям и могли шантажировать ими евреев. Случаи угроз со стороны польских граждан разоблачить евреев, сумевших выбраться из гетто, происходили повсеместно.

Польские граждане убивали евреев, чтобы снискать расположение немцев, а также чтобы завладеть имуществом своих жертв — домами, землями, имуществом, деньгами, одеждой — или просто потому, что те были просто евреями. Иногда использовались изощренные формы пыток. Евреев сжигали, еврейских женщин и девочек затем убивали и так далее.

Польские националисты любят указывать тот факт, что Израиль назвал поляков «самой справедливой среди наций» — теми, кто во время войны помогал евреям больше, чем все другие национальности. Но многие поляки, спасавшие евреев в годы войны, сами подвергались гонениям и преследованиям со стороны их польских соседей и других поляков, которые узнавали, что те помогали евреям. Историки-националисты избегают этого вопроса. Дариуш Либионка, исследователь из польского Центра исследования холокоста, чью работу Снайдер цитирует в «Кровавых землях», пишет:

«Михаил Борвич, директор еврейской исторической комиссии в Кракове, сказал, что после войны те, кто скрывал евреев, делали все, что могли, чтобы их “преступление” не было раскрыто:

Сразу после выхода в свет первого [выпуска] “Документов и преступлений мученичества” начали происходить парадоксальные визиты. Люди, названные по именам (и главным образом благотворители [те, кто спасал евреев!]), приходили подавленные, с упреками: что, публикуя их “преступление”, […] мы обрекали их на месть со стороны их соседей… и не только соседей. В свою очередь, с подобными заявлениями начали неожиданно выступать некоторые спасенные евреи, посланные к нам их благодетелями. Третьи (авторы письменных показаний, в то время пока еще не изданных) приезжали в целях предотвращения их публикации в будущем […] я и мои коллеги столкнулись с неразрешимой проблемой [т. е. опубликовать имена тех, кто спас евреев, и таким образом подвергнуть их опасности со стороны других поляков, или не публиковать их имен, и таким образом оставить их благодеяние непризнанным]»^[300].

Польская женщина, спасшая евреев, Марыся Михальска сказала одному из тех, кого она укрывала, что испытывала «угрызения совести» за оказание помощи своим еврейским подопечным:

«Были также и те, кто по религиозным соображениям считал постыдным помогать нам, евреям. Например, Марыся Михальска, довольно интеллигентная особа, но чрезмерно набожная, всегда испытывала угрызения совести за то, что оказывала нам помощь, в разговоре со мной она неоднократно подчеркивала, что молилась, чтобы Бог не наказал ее за то, что она помогла нам»^[301].

Михальска, очевидно, считала помощь евреям грехом, поскольку так наставляла антисемитская польская католическая церковь, влияние которой усиливало идеологический антисемитизм польских элит. После войны многие евреи, которые вернулись к своим домам, магазинам и коммерческим предприятиям, обнаружили, что их законные места заняты поляками, которые и не думали их покинуть. Многие евреи были убиты их польскими соседями.

Антикоммунистическое польское подполье, осуществлявшее террористическую деятельность в течение нескольких послевоенных лет, считало евреев своими врагами наравне с советскими солдатами, польскими коммунистами и всеми, кого они считали непатриотами. Оставшиеся в живых евреи вспоминают, как уже после войны отряды Армии крайовой останавливали поезда, снимали с них пассажиров-евреев и расстреливали их.

Центр исследования холокоста в Варшаве опубликовал много книг и журнальных статей, подробно рассказывающих об ужасающих актах антисемитского насилия со стороны польских гражданских лиц и Армии крайовой. Польско-американский профессор-антикоммунист Ян Томас Гросс написал по-английски ряд книг, подробно рассказывающих о польском антисемитизме во время и после войны, и тем самым заставил обратить на него внимание многих неспециалистов по польской истории.

Недавней и очень полезной книгой, опирающейся на работы Центра, Гросса, на мемуары польских евреев и другие источники, стала работа Стефана Згличинского «Как поляки немцам евреев убивать помогали». Название, однако, несколько вводит в заблуждение, поскольку большая часть книги повествует о том, как поляки (и партизаны, и гражданские лица) убивали евреев по своей собственной инициативе без какого-либо побуждения или помощи, не говоря уже о приказах нацистов. Згличинский, редактор польского издания французского журнала «Монд дипломатик», завершает свою книгу изобличающим заявлением:

«Таким образом, логика вынуждает нас задать вопрос: против кого прежде всего боролись поляки во время последней войны — против захватчика или также против своих еврейских соседей и сограждан?» (с. 265).

Книга Згличинского может служить своеобразным введением к значительному числу исследований ученых Центра и других работ, таких как биографическая литература, изданная только по-польски. Кому-то действительно следует перевести ее.

Большинство евреев в бывших «кресах», как называли Западную Белоруссию и Западную Украину польские империалисты, с энтузиазмом приветствовало Красную армию. Многие из них служили в Красной армии, НКВД (советская политическая полиция) и советских административных органах. Аналогично еврейские беглецы из гетто и еврейские партизаны присоединились к поддерживаемой Советским Союзом Армии людовой, в то время как Армия крайова в лучшем случае отвергала их, а часто — расстреливала. После войны коммунистическая администрация арестовала, предала суду и казнила поляков, участвовавших в еврейских погромах.