Книга Казимежа Мочарского «Беседы с палачом» посвящена пребыванию автора в заключении вместе с Юргеном Штроопом, немцем и фанатичным нацистом, который командовал подавлением восстания в Варшавском гетто и уничтожением тысяч его еврейских граждан.

На с. 69 большой статьи Либионки, указанной Снайдером в ссылках, ничего не говорится о том, что польское правительство или Армия крайова предоставили какое-либо оружие евреям. В интернет-приложении к настоящей главе приведена большая часть из работы Либионки, где он продолжает обсуждать вопрос об оружии. Из процитированных фрагментов явствует, что Либионка не верит, что Армия крайова передавала еврейским отрядам оружие в сколько-нибудь значительных количествах.

И так утверждает тот самый источник, который цитирует сам Снайдер! Почему же он так поступает, ничуть не боясь опровержений? Мы подозреваем, что очень немногие читатели Снайдера потрудятся раздобыть статью Либионки, написанную по-польски и напечатанную в журнале, который нелегко найти, и проверить, действительно ли исследование Либионки доказывает именно то, что говорит Снайдер. С другой стороны, все выглядит так, будто Снайдер цитирует одного из наиболее уважаемых специалистов по данному вопросу, подкрепляя его работами свои умозаключения.

Барбара Энгелькинг (с. 193) рассказывает о пресеченной попытке одного из «аковцев» застрелить безоружных евреев, спрятавшихся в подвале, просто потому, что те были евреями. На самом деле существует много примеров убийств евреев Армией крайовой.

Снайдер пишет:

«Среди западных союзников только польские власти предприняли хоть какие-то прямые действия, чтобы остановить уничтожение евреев. К весне 1943 года “Жегота”^[277] помогла примерно четырем тысячам евреев, которые скрывались. Армия крайова объявила, что будет расстреливать поляков, шантажирующих евреев. 4 мая, когда евреи Варшавского гетто сражались, премьер-министр Владислав Сикорски издал обращение: “Я призываю всех сограждан предоставлять помощь и убежище тем, кого убивают, и в то же время, перед лицом всего человечества, которое слишком долго хранит молчание, я осуждаю эти преступления”. Как понимали и евреи, и поляки, варшавское командование Армии крайовой не могло спасти гетто, даже если бы отдало всех своих бойцов и оружие для этой цели. У него на этот момент почти не было боевого опыта. Тем не менее семь из первых восьми вооруженных операций, проведенных Армией крайовой в Варшаве, были направлены в поддержку тех, кто сражался в гетто. Двое поляков погибли в самом начале восстания в Варшавском гетто, пытаясь пробить его стены. Провалилось и несколько последующих попыток проломить стены гетто. Всего Армия крайова сделала около одиннадцати попыток помочь евреям. Советские же пропагандисты, воспользовавшись случаем, утверждали, что Армия крайова отказала в помощи сражавшимся в гетто»^[278] (с. 380).

Ни один из источников Снайдера не содержит свидетельств о «расстреле поляков, шантажировавших евреев». У Энгелькинг^[279] ссылка на «одиннадцать попыток» выглядит так:

«Согласно Стрембошу, акты вооруженной помощи гетто, которые включали около одиннадцати задокументированных историй, “обычно ограничивались нападением на отдельные посты или орудийные площадки”. Представляли ли [они] настоящую помощь для еврейских борцов, которые защищали себя в течение четырех недель?»

Энгелькинг полагает, что поддержка Армии крайовой носила символический характер.

Отрывки из статьи Либионки, приведенные в приложении^[280], показывают: Армия крайова крайне неохотно вооружала бойцов гетто и в действительности передала им очень мало оружия. Джошуа Д. Циммерман, источник, который Снайдер цитирует, но в другом месте столь же отрицательно высказывается об отношении Армии крайовой к вопросу об оказании помощи повстанцам Варшавского гетто.

«Скорее всего, было невозможно, писал Коморовский, оказать существенную помощь евреям по следующим причинам:

1. Население рассматривает евреев как иностранный элемент, во многих случаях являющийся недружелюбным к Польше, что подтверждалось их действиями во время советской оккупации.

2. Большая часть вооруженных евреев — бандиты или члены коммунистических групп, которые вредят стране. Евреи, которые являются членами этих групп, показали чрезвычайную жестокость по отношению к полякам.

3. Общественное мнение, а также рядовые члены подполья не согласились бы на большую помощь евреям, поскольку они рассмотрели бы это как истощение своих собственных ресурсов…»^[281]

Следом за пересказом польской националистической точки зрения Снайдер пытается изобразить поддержку Армии крайовой повстанцев Варшавского гетто в положительном свете. Но доказательства, которые он сам приводит, укрепляют представление, что польское правительство в изгнании и Армия крайова, руководствуясь антисемитскими соображениями, хотели сделать как можно меньше, чтобы помочь восстанию. И, как мы видели прежде, польское правительство в изгнании и Армия крайова не считали польских евреев поляками.

Что касается цитаты Энгелькинг, — она приводится на с. 794–795 ее книги, — исследовательница почерпнула ее из отчета Иранек-Осмецкого. Сикорский вполне мог высказаться таким образом. Но его выступление лицемерно, поскольку войска, преданные польскому правительству в изгнании в Лондоне, продолжали убивать евреев в больших количествах и абсолютно безнаказанно. Иранек-Осмецкий — офицер Армии крайовой в оккупированной Польше и один из ответственных за начало закончившегося катастрофой Варшавского восстания в июле 1944 года, начатого без согласования с Красной армией.

Снайдер пишет:

«Некоторые евреи все же выжили после восстания в гетто, но им некуда было податься за его пределами. В 1943 году Армия крайова была даже больше обеспокоена коммунизмом, чем в 1942 году. Вследствие ареста и авиакатастрофы летом 1943 года на место более сочувствующего польского командующего и премьер-министра пришли менее сочувствующие. Несмотря на свои обещания, Армия крайова так и не создала еврейский отряд из ветеранов восстания в Варшавском гетто. В 1943 году соединения Армии крайовой иногда убивали вооруженных евреев в селах как бандитов. Имели место несколько случаев, когда солдаты Армии крайовой убили евреев, чтобы завладеть их имуществом» (с. 382).

Здесь Снайдер начинает правильно связывать антисемитизм Армии крайовой с ее антикоммунизмом. Польские националисты, как и другие правые националисты в Прибалтике, Венгрии, Румынии, на Украине и во многих других областях, поддерживали концепцию «еврейского коммунизма»

(«жидокоммунизма»), практически не отличимую от ее фашистского толкования^[282].

Снайдер сильно преуменьшает степень антисемитизма в Армии крайовой. Он вообще не использует термин «антисемитизм», когда пишет об Армии крайовой. Вместо этого он пытается представить дело так, будто дискриминация евреев со стороны Армии крайовой отражала только ее антикоммунизм. В антикоммунистической историографии считается, что антисемитом быть нехорошо, зато крайне важно оставаться антикоммунистом. Ниже мы представим доказательства поистине шокирующей степени антисемитизма войск польского подполья, включая Армию крайову.

Как бы для смягчения неприятных истин Снайдер добавляет:

«С другой стороны, Армия крайова действительно казнила поляков, которые выдавали евреев или пытались их шантажировать»^[283] (с. 382).