Все это неправда. С конца 1980-х годов из несоветских источников историкам стало известно, что Гитлер, несомненно, ожидал совершения в СССР военного переворота и установления прогерманской военной диктатуры^[85]. Затем с конца 1990-х годов выяснилось: военные заговоры действительно существовали и координировались подпольным блоком «троцкистов и правых». Дополнительные свидетельства привел в своей работе профессор Элвин Кукс^[86]. И наконец, еще больше доказательств в пользу существования заговоров появилось в наши дни.

Все указанные сведения совпадают с большим по объему числом данных из рассекреченных советских архивов^[87]. Что наилучшим образом подтверждают связи Тухачевского с Германией; ранее о получении историками такого количества доказательств можно было только мечтать. Снайдер либо игнорирует указанный факт (доказательство некомпетентности), либо знает о нем, но ничего не сообщает своим читателям (доказательство нечестности).

Как и на Московских процессах, в деле Тухачевского признание связей с немцами основано на показаниях подсудимых. В 1939 году Николай Ежов, начальник НКВД в период так называемого «большого террора», признал: при помощи массовых убийств заговорщики пытались настроить многих советских граждан против советского правительства, чтобы те в случае внешней агрессии либо подняли восстание, либо не стали оказывать сопротивление врагу. Нет доказательств, что данные признания сфабрикованы или даны под принуждением. И конечно, Снайдер подобных свидетельств никогда не видел. Если бы видел, он бы их процитировал^[88]. Таким образом, утверждение Снайдера — снова просто «блеф».

Снайдер заявляет, что такого класса, как «кулаки», не было и что Советы выдумали их:

«Как социальный класс “кулак” (зажиточный крестьянин) никогда на самом деле не существовал, этот термин был скорее советским определением, которое обрело политическую самостоятельность» (с. 114–115).

Перед нами либо некомпетентность, либо преднамеренный обман. Термин «кулак» существовал в России задолго до Октябрьской революции или до появления марксизма в России. «Кулаками» называли тех крестьян, которые нанимали батраков, чтобы те обрабатывали их земли.

Ниже приводятся цитаты, почерпнутые у трех зарубежных авторов, которые описывали кулаков и их роль в крестьянском обществе.

Английский писатель Эмиль Джозеф Диллон в книге «Закат России» (1918):

«Таких людей обычно называли “кулаками”, что символизировало их крайнее безразличие к состраданию или к правде. И из всех извергов рода человеческого, с которыми мне довелось когда-либо встретиться в моих путешествиях, не могу припомнить никого более зловредного и одиозного, чем русский кулак»^[89].

Другие дореволюционные описания кулаков:

«Огромное преимущество кулаков перед бесчисленным множеством их соперников в деле наживы на своих крестьянах кроется в их положении — обычно очень влиятельном в деревенской общине. Это часто позволяло им использовать в личных целях большую политическую власть, какую самоуправляющийся мир имел над каждым членом общины в отдельности. Отличительная характеристика этого класса очень непроста. Это твердая, непоколебимая жестокость совершенно необразованных людей, сумевших вырваться из нищеты к богатству и считающих процесс зарабатывания денег любым способом делом, которому должно посвятить себя разумное существо»^[90].

«С другой стороны, возникает “кулак” — прозвище, придуманное для обозначения тех бывших крепостных или простых крестьян, которые, воспользовавшись неблагоприятными условиями жизни своих общинников, превратили их одного за другим в своих должников, затем в батраков, присвоив себе наделы обнищавших [людей].

Кулак — очень интересная фигура в сельской России… Несомненно, методы, которыми эти ростовщики и угнетатели закабаляли более слабых крестьян, были далеко не честными. Видное положение, какое они занимают сейчас, заработано ими за последние 20–30 лет. В русской литературе их назвали «мироедами» и наделяли всеми дьявольскими качествами. Они — естественный продукт порочной системы.»^[91] Вывод. Существование «кулаков» задокументировано еще в досоветский период.

Заявление Снайдера о том, что «термин был скорее советским определением», — либо невежество, либо ложь.

Снайдер утверждает:

«В телеграмме под названием “Об антисоветских элементах” Сталин и Политбюро изложили 2 июля 1937 года общие инструкции для массовых репрессий в каждом регионе Советского Союза. Советское руководство считало “кулаков” ответственными за недавно прокатившиеся волны саботажа и преступности, то есть фактически за все то плохое, что происходило в Советском Союзе. Политбюро приказало офицерам областных НКВД регистрировать всех “кулаков”, проживающих на их территории, и рекомендовало квоты на казни и депортации. Большинство региональных офицеров НКВД просили разрешить им добавить в список представителей различных “антисоветских элементов”» (с. 117).

«Квоты на убийства и заключения официально назывались “лимитами”, хотя все причастные знали, что их нужно превысить. Офицеры местных НКВД должны были объяснять, почему не могут выполнить “лимиты”, а их поощряли перевыполнять их. Ни один офицер НКВД не хотел продемонстрировать недостаточное “усердие”, имея дело с “контрреволюцией”, тем более что ежовский принцип гласил: “Лучше сделать слишком много, чем недостаточно”» (с. 118).

Представленное выше описание «ежовщины» — периода, который антикоммунисты окрестили «большим террором», — абсолютно некорректно. Текст решения Политбюро ЦК ВКП(б) «Об антисоветских элементах» доступен в интернете, в том числе в виде фотокопии^[92]. Опубликован он и в известном сборнике документов «Лубянка. Сталин и Главное управление госбезопасности НКВД. 1937–1938».

«Строго секретно

Всесоюзная Коммунистическая

Партия (большевиков)

Центральный Комитет

№ П51/94

3 июля 1937 года.

Тов. Ежову,

Секретарям обкомов, крайкомов, ЦК нацкомпартий.

Выписка из протокола № 51 заседания Политбюро ЦК ВКП(б)

Решение от 2.VII.37 г.

№ 94. Об антисоветских элементах.

Послать секретарям обкомов, крайкомов, ЦК нацкомпартий следующую телеграмму:

“Замечено, что большая часть бывших кулаков и уголовников, высланных одно время из разных областей в северные и сибирские районы, а потом по истечении срока высылки вернувшихся в свои области, являются главными зачинщиками всякого рода антисоветских и диверсионных преступлений, как в колхозах и совхозах, так и на транспорте и в некоторых областях промышленности.

ЦК ВКП(б) предлагает всем секретарям областных и краевых организаций и всем областным, краевым и республиканским представителям НКВД взять на учет всех возвратившихся на родину кулаков и уголовников с тем, чтобы наиболее враждебные из них были немедленно арестованы и были расстреляны в порядке административного проведения их дел через тройки, а остальные менее активные, но все же враждебные элементы были бы переписаны и высланы в районы по указанию НКВД.

ЦК ВКП(б) предлагает в пятидневный срок представить в ЦК состав троек, а также количество подлежащих расстрелу, равно как и количество подлежащих высылке”.

Секретарь ЦК, И. Сталин»^[93].

Перед нами не просто «общие инструкции для массовых репрессий», а директива по противодействию антиправительственному повстанчеству. Этот и другие документы из того же сборника показывают: советское руководство не ошибалось, когда говорило о начале серьезного кризиса.