— Обычно с подозрений и начинаются расследования, — пожал плечами Макс. — По крайней мере, я уже начал предпринимать кое-какие действия. И я докопаюсь до истины.
— А как же я? — спросила Жанна. — Меня ты не подозреваешь?
— По началу — да, подозревал, — спокойно произнес Макс, отчего Жанна слегка вздрогнула. — Но потом пришло понимание — вы бы никогда не пошли на убийство своих племянников или племянниц. Несмотря на славу «Каменной Леди», вы нас любите, как собственных детей.
Жанна почувствовала, как неприятно заныло сердце в ее груди. Но она быстро взяла себя в руки.
— Переча главе рода, ты дергаешь тигра за усы, — произнесла она ровным голосом.
— Скорее — креветку, — улыбнулся Макс.
— Ты знаешь? — удивилась Жанна. — Отец рассказывал тебе?
Макс неопределенно пожал плечами.
— Ты зря недооцениваешь Генриха, — холодно произнесла Жанна. — И, кстати, на том жетоне был изображен рак-богомол. Опасный, умеющий ждать свою добычу, хищник.
— Креветка или рак-богомол — это не важно, — без тени улыбки ответил Макс. — Если сварить их в кипящей воде, на вкус они будут одинаковыми. Они — всего лишь пища для других, более опасных и зубастых хищников. Если дядя продолжит сидеть в своей раковине, подстерегая мелкую рыбешку, род быстро зачахнет.
— Твой отец был «львом», но оказался на эшафоте, — хмыкнула Жанна.
— Мой отец был ослом, которого запрягли в телегу и повесили морковку перед его носом, чтобы он добровольно тащил на своем горбу настоящего льва.
Жанна, широко раскрыв глаза, пристально смотрела на Макса. Она уже в который раз ловила себя на мысли, что разговаривает, скорее, со взрослым опытным мужчиной, а не с двадцатилетним мальчишкой.
— Ты уверен, что Генрих ведет род к упадку?
— Если сейчас какой-нибудь условный граф де Блуа захочет откусить часть владений графства де Грамон, дядя не сможет ничего сделать. Не спорю, вероятно, он искушен в дворцовых интригах, но он не воин. Равно как и его сыновья. Они отправились на север, вооружившись декоративными мечами. Я до сих пор не понимаю, каким образом им удалось остаться в живых.
Жанна слушала Макса с огромным вниманием. А ведь она мало интересовалась этой стороной бытия рода. Она полагала, что Генрих знает, что делает.
— У дяди нет сильной дружины, — продолжал Макс и усмехнулся. — При нем есть несколько хороших бойцов, но остальные уже давно заплыли жиром. Если запахнет жареным, они разбегутся. А чтобы нанять воинов в гильдии, нужны немалые деньги. Дядя пригрозил мне штурмом. Вероятно, он думал, что это выглядело устрашающе. Но он даже не подозревает, что произойдет, если ему вдруг взбредет в голову осуществить свою угрозу.
— Ты слишком уверен в своем телохранителе, — решила проявить осведомленность Жанна. — Один страйкер против всех бойцов рода — не самый лучший расклад.
— Не самый лучший расклад для рода, — покачал головой Макс.
Он настолько уверенно это произнес, что Жанна неожиданно для себя осознала, что верит ему. Он не хвалился и не старался приукрасить. Наоборот, его, похоже, угнетала слабость родовой дружины.
— И все-таки… — попыталась возразить Жанна.
— Тетушка, что вам известно о рангах боевых магов? — неожиданно спросил Макс.
— Я слышала о них, — ответила Жанна. — Хочешь сказать, что твой ледяной рыцарь — сильный медиус?
Макс лукаво усмехнулся. В его глазах вспыхнули веселые искорки.
— Постой-ка… — в горле у Жанны враз пересохло. — Хочешь сказать, что твой телохранитель — авант?
— Все верно, тетушка, — улыбнулся Макс.— И он сейчас мирно трапезничает на вашей кухне.
Жанна тяжело выдохнула и медленно опустилась на стул. Она ожидала услышать все, что угодно. Но к новости о том, что у ее племянника в телохранителях страйкер одного ранга с лордом Грэем, она была не готова. Стоп…
— Но откуда у тебя столько денег? — подняла голову она.
— Это мои сбережения, — пожал плечами Макс. — Я неприхотлив в быту. Кроме того, когда дядя бросил меня на произвол судьбы, я был вынужден научиться экономить. Опять же, на фронтире удалось кое-что добыть. Да не так уж и дорого мне обходится этот страйкер. Скажу больше, я неплохо на нем заработал, выпуская его вместо себя на поединки.
— Значит, тот бой с главой клана оборотней — это…
— Нет-нет, — покачал головой Макс. — Там мне пришлось выходить в круг самому. Оказалось, что оборотни, которые атаковали нас на охоте, готовили ловушку на конунга. Об этом мне поведал перед смертью один из вервольфов, нанятый моей дражайшей тетушкой. Вот и пришлось участвовать в судебном поединке.
Пока Макс рассказывал о своей тетке, которая наняла убийц, о поединке с оборотнем, о принце Луи и принцессе Астрид, голова Жанны шла кругом. Его рассказ разительно отличался от рассказа Габриэля и Франсуа…
Когда Макс замолчал, она некоторое время сидела, молча пытаясь переварить все, что только что было сказано. Из всего выходило, что ее племяннику что-то от нее понадобилось, раз он так разоткровенничался.
— Каковы твои цели? — наконец, спросила она, внимательно следя за его выражением лица и жестами.
— Чтобы род де Грамонов был сильным, как когда-то во времена первого похода в Тень, — твердо ответил он.
— Тогда зачем противишься своему дяде? Ты же видишь, что он пытается исправить ошибки, допущенные твоим отцом.
— Вы действительно считаете, что отдать меня в чужой род — это усиление? — ответил вопросом на вопрос Макс.
— Таким образом решится спорный вопрос на границе с графством де Марбо, — пожала плечами Жанна.
Макс усмехнулся.
— Что ж, это вполне в духе Анри-креветки. Ой, простите, Анри грозного рака-богомола. По сути, в этом конкретном случае отдать одного из членов рода — это проявление слабости. Полагаю, вместо того, чтобы показать силу, Генрих и дальше будет решать таким образом все земельные споры рода? А что будет, когда племянники и дети закончатся? Он попытается выдать замуж и вас, дорогая тетушка?
— Так поступает не только Генрих, — возразила Жанна, почувствовав, как ее щеки заливает румянец. Мелкий наглец! — Так поступают все высокие семьи! Кроме того, разве ты не хочешь стать бароном?
— Без возможности продолжить свой род? — склонил голову набок Макс. — Вам не кажется, что размен неравноценен? Разве я не достоин большего?
Последние слова Макса позабавили Жанну. Что он о себе возомнил? Да, в последнее время он отличился и о его подвигах заговорили в высшем свете. Но он по-прежнему остается бастардом.
— И ты хочешь, чтобы я уговорила Генриха все отменить? — Жанна усмехнулась.
— Нет, — покачал головой Макс. — Не отменить, а повременить до той поры, пока не появится достойная меня партия, и род не будет выглядеть слабым.
— Допустим, — Жанна сощурила глаза. — И что я получу взамен за свое участие?
Она решила поиграть немного с наглым мальчишкой, а потом поставить его на место.
— Может быть, я смогу оказать вам какую-нибудь услугу? — Макс явно повелся на ее игру. — Может быть, у вас возникли какие-нибудь трудности, и я бы смог вам помочь?
— Трудности, говоришь, — хитро усмехнулась Жанна.
Мальчик возомнил себя героем. Что ж, пора макнуть его наглой физиономией в дерьмо. Он сам напросился.
— Есть у меня одна трудность, — произнесла она, мысленно потирая руки. Она уже представляла, как с этого самоуверенного героя сползает весь его напускной лоск.
— Я к вашим услугам, тетушка, — Макс заглотил наживку.
— На днях ко мне заявился некий Захарий Берон, — начала Жанна. — Так вот, он предъявил мне мои векселя, по которым подошел срок выплаты…
— О какой сумме идет речь? — спокойно спросил Макс.
Жанну его тон на мгновение смутил, но потом она произнесла, стараясь при этом не улыбаться: — Пять тысяч золотых империалов.
Жанна ожидала, что ее племянник, услышав о сумме долга, побледнеет. Затем начнет юлить и мямлить. Она уже приготовила проникновенную речь о долге перед родом, но все пошло не плану.
