Поднявшись с дивана, я подошёл к окну.

За окном царила осенняя слякоть, осыпалась с деревьев листва, мокли под дождём пешеходы.

«А что если бы тучи исчезли?..»

Только подумал и… Тучи рассеялись, над землёй засияло по-летнему яркое солнце.

Конечно, это могло быть простым совпадением, но уже через пару секунд материализовалось моё второе желание – чтобы в стоящий посреди двора тополь ударила молния. Небо над городом словно бы раскололось, и в дерево шарахнуло мощным разрядом. Вспыхнувший следом пожар пришлось тушить ливнем. Он продолжался почти две минуты, а дальше я пожелал, чтобы всё вернулось на круги своя. Привычная октябрьская погода восстановилась в то же мгновение. За окном снова накрапывал дождик, прилипали к асфальту мокрые листья, разбрызгивали осеннюю грязь несущиеся по лужам автомобили.

Примерно минуту я всматривался в ауры идущих под зонтиками людей.

Все они были цветными…

От размышлений о сущем меня отвлёк звонок в дверь.

Кто бы это мог быть, вопросов не возникало.

Я вышел в прихожую и протянул руку к замку.

Открыть? Не открыть?

Мысленно выдохнув, повернул рукоять.

Дверь распахнулась.

На пороге стояла Лариса.

Секунд десять мы молча смотрели друг другу в глаза.

- Чаю будешь?

Ведьма неловко кивнула…

Как и в тот день, когда она делала себе документы, я вскипятил чайник и налил гостье полную кружку.

- Сахар две с половиной, погорячее и без добавок. Всё, как ты любишь.

Поставив кружку на стол, я отошёл к окну и скрестил на груди руки.

Лара, опустив взгляд, мешала ложечкой сахар.

Я ждал.

- Помнишь, как мы летели в Улан-Удэ?

Голос у ведьмы был слегка хрипловатый, словно она простудилась.

- Помню.

- Я тогда дважды откатывала время назад.

- Да. Было такое.

- Таких возможностей у меня было три. Прямо как в сказке. Две я использовала, а последнюю решила приберечь для самого крайнего случая. Он настал, когда ты… ну, в общем, когда ты убил себя…

Девушка отодвинула от себя чашку и подняла глаза.

- Нам надо было перенестись как можно дальше назад. Я потратила на это все свои силы, но их всё равно не хватало. Недостающее добавил Сар’хак.

- Сар’хак?

- Да. Если бы не он, мы бы сейчас не разговаривали.

Я испытующе посмотрел на Ларису.

- И как давно вы с ним… ну, это самое?

- Что это самое?

- Ну это… скооперировались?

- Знаешь, Вась… Раньше, когда я жила в своём мире, я никогда не слышала ни о конклаве, ни о других мирах, ни о том, что наш мир магически разделён и что его разделили специально. Я была просто хранительницей и не задумывалась, почему его надо хранить. Это было и так понятно. Двадцать два поколения моих предков несли эту ношу и не задавались вопросами. А потом меня выдернули сюда и… – руки у ведьмы внезапно сцепились в замок. – Я копия, Вась. Такая же копия, как и ты, как и Сар’хак. Нам позволили узнать многое, но не оставили шансов выжить. Сар’хак в своём мире был тоже хранителем. Его мир – это сплошная война. Война всех со всеми. Сар’хак хранил память о том, как и когда она началась. Он был единственным кабинетным учёным среди миллионов бойцов…

Девушка замолчала и прикрыла глаза, словно о чём-то задумалась.

Молчание длилось секунд пятнадцать. Я её не торопил.

- Так вот. Сар’хак рассказал мне, кто такие архонты и что они делают с чужими мирами. Его мир, так же как твой, когда-то был немагическим. Но когда в него стала проникать магия, появился «судья» – могущественная сущность из междумирья. Так же, как здесь, он силой и хитростью сумел разделить магию на мужскую и женскую. В мире Сар’хака победило мужское начало. В моём, как я теперь понимаю, преобладает женское. Мужские миры конклав использует для подготовки безжалостных и могучих бойцов, женские – как своего рода тюрьмы, куда отправляют на перековку изгоев и пленников. С кем архонты ведут войну, я не знаю. Знаю только, что у любого из разделенных миров имеется свой куратор. В мужских они правят открыто, в женских – через посредников.

- А если мир остаётся целым, не разделенным?

- Туда конклавщикам хода нет. Такие миры сами решают свою судьбу, без чьей-то ненужной опеки. Поэтому мы с Сар’хаком решили: этот мир нам надо спасти. Как угодно, но надо. Архонтам он достаться не должен.

Я усмехнулся.

- Но спасать вы решили его за мой счёт.

- Нет, Вась. Ты ошибаешься, – покачала головой Лара. – Тогда мы не знали, что всё выйдет именно так. Мы хотели лишь подготовить тебя. Чтобы ты ни на кого не оглядывался и сделал свой выбор самостоятельно. Мы ведь даже не думали, что выбрать – это убить, и когда судья это объявил, я поняла, что всё кончено и мы проиграли. Но потом, когда ты внезапно убил себя… Единственное, что я смогла тогда сделать – это повернуть время вспять.

Я почесал в затылке.

- Хм. То есть, нам теперь надо снова всё повторить? Снова искать печать, воевать с демоном, думать, как одолеть судью?.. Или я опять ошибаюсь?

Лариса неожиданно улыбнулась.

- Да. Опять ошибаешься. Печать – это не та вещь, которой можно манипулировать. Если её однажды открыли, то сразу во всех временах и всех измерениях. Ты ведь наверняка почувствовал, что мир изменился.

- Ну, в общем, да. Ауры, по крайней мере, стали цветные у всех.

- И это только начало, – с воодушевлением продолжила ведьма. – Магия втекает в твой мир, не встречая преград. И эта магия – цельная!

- То есть… получается, что мы победили? Так что ли?

- Да, Вась. Именно так. Мы действительно победили, – засмеялась Лариса. – И это так удивительно, что… я даже не знаю. Я снова стала хранительницей и отвечаю теперь за всю женскую магию. Сар’хак тоже им стал и отвечает за…

- А я? Какую роль вы отвели мне? – перебил я её с хмурым видом.

- Мы?! Тебе?! – удивилась Лариса. – Мы тебе никакой роли не отводили. Ты её сам себе выбрал. Без нас.

- Сам?

- Ну да. Тот, кто открыл печать андрогине, становится в своём мире судьёй.

Я недоуменно уставился на волшебницу.

- Судьёй? Что значит судьёй? Я что, стал точно таким же, как этот ваш чёрный шар?

- Да нет, конечно. Просто у тебя появились способности, которыми не обладает никто в этом мире.

- Какие конкретно? Что-то я ничего такого особенного в себе не почувствовал.

- А ты пока и не должен. Вот лет через двадцать, когда у вас появятся настоящие маги, они обязательно начнут выяснять, кто главнее. Ни я, ни Сар’хак не сможем их обуздать. Мы храним этот мир от тех, кто желает его уничтожить, а в дрязги между его обитателями мы встревать не должны. Хотя, по большому счёту, внутренние разборки гораздо опаснее внешних. Но их будешь разрешать ты. У тебя, единственного из всех в этом мире, будет такая возможность – отбирать магию у одних и передавать другим.

- Вот значит как? – я почесал себя за ухом. – Даже не думал, что когда-нибудь стану судьёй.

- Все мы когда-то не думали, – пожала плечами ведьма. – Но кому-то ведь надо. Так почему не тебе?

- Это верно, – не стал я спорить с колдуньей. – А, кстати… Ты сейчас здесь, у меня. А где сейчас демон?

Вместо ответа Лара щёлкнула пальцами. Включился висящий на стене телевизор. По новостям показывали выездное совещание главы государства, проходящее то ли на севере, то ли в Сибири, то ли вообще на Дальнем Востоке. Президент как всегда распекал нерадивых чиновников, хвалил отличившихся, обещал дополнительное финансирование, требовал выполнения каких-то указов.

- Смотри внимательнее, – кивнула на экран ведьма.

Я всмотрелся в картинку.

В глазах возглавляющего совещание человека блеснули фиолетовые огоньки.

- Ух ты! – не удержался я от восхищенного возгласа. – Ни в жизнь бы не догадался.

- Хранителю по-другому нельзя, – заметила Лара. – Чем выше пост, тем выше возможности.

- Ну а ты почему не там? Ты же ведь тоже хранительница.

- А мне это ни к чему. Женская магия не мужская. Её нельзя выставлять напоказ. В ней всегда должна оставаться какая-то тайна…