Уважаемые читатели!

История этой новеллы берёт своё начало со времён моей юности, с той самой поры, когда я завёл небольшую синюю тетрадку и записал в неё свой красочный сон. В том, что я когда-нибудь напишу опус, содержащий мои раздумья о жизни и смерти, я никогда не сомневался. Но форма, в которой его можно было бы представить для обсуждения беспощадному читателю, долгое время не проявлялась в моём сознании. Правда, я понимал, что коснуться этой темы можно только с позиций нематериального мира, мира наших душ. Многие попытки выстроить и заключить свои мысли в логичную форму миропонимания и запечатлеть их в виде литературного труда, подобно морскому прибою, разбивались об окаменевшие берега мирской жизни. Теперь, уже в свои седые годы, устав ждать чуда появления подходящего для моего рассказа сюжета, я на белом листе бумаги напечатал первые слова этой новеллы, которые, разбудив мою фантазию, понесли её сквозь шторм волнующих воображение мыслей в невидимый волшебный мир человеческих душ. Мыслеобразы витали вокруг меня. Их нужно было только облечь в слова, в энергетически подходящие для них слова. Затем появились герои моего повествования. Они ожили и стали существовать, исходя из собственных предпочтений. Мне оставалось только осторожно держать хрупкую нить повествования, чтобы дойти до финала новеллы, которой я сейчас хочу поделиться с вами, мои дорогие читатели.

Мария Сергеевна Платонова стояла у окна просторной гостиной загородного дома и смотрела на освещëнный яркими фонарями просыпающийся весенний сад. Утро уже вступило в свои права владения природой. Сработал уличный датчик освещения. Яркий свет фонарей потух. На горизонте появилось восходящее солнце, охватив природу оранжевым пламенем вспыхнувшего небосвода. Оранжевый свет залил водную гладь реки, окрасил в свой теплый цвет белокаменную церквушку и колокольню, гордо возвышающиеся на насыпном берегу речного залива. Круглые капельки росинок, качавшиеся на молодой травке, засверкали радужным цветом, словно подмигивали друг другу. Нежное щебетание птиц вносило гармонию в проснувшуюся природу. Молодые зелёные листочки деревьев радостно впитывали звуки утренних песен пернатых певцов и жизненную энергию восходящего солнца. Массивные напольные часы глухо пробили пять ударов, разрушив хрупкую паутинку красочных образов, сплетëнную чувственным умом Марии Сергеевны при созерцании утреннего сада. К ней снова вернулись тревожные мысли о муже, которые еë не отпускали с часу ночи.

Последний раз Иван Гаврилович Платонов позвонил жене в первом часу ночи и сказал ей, что выезжает из лаборатории на их городскую квартиру, а завтра рано утром оттуда пойдёт в свой офис. Он пообещал ей позвонить из квартиры, когда туда приедет. Иван Гаврилович иногда оставался там ночевать, если задерживался на работе допоздна. Удобное расположение дома на набережной Крюкова канала позволяло ему утром ходить пешком в офис, который он уже много лет арендовал в бизнес-центре «Адмиралтейский дом» на Конногвардейском бульваре.

– Где же ты, Ваня? – прошептала Мария Сергеевна и снова набрала номер его мобильного телефона.

– Номер, на который вы звоните, сейчас не в сети. Пожалуйста, перезвоните позже, – прозвучал ответ из динамика смартфона.

Автоматически уже в который раз она позвонила в их городскую квартиру. Длинные гудки в телефонной трубке разрывали сердце Марии Сергеевне, мучительно ожидавшей услышать в ответ родной голос мужа.

Она машинально опять набрала номер его офисного телефона, но вновь длинные гудки без ответа усилили тревогу еë напряженных нервов.

Вдруг страшная мысль молнией пронеслась в её голове.

– С ним случилось несчастье! – без доли сомнения произнесла вслух Мария Сергеевна.

Она прошла в свою комнату, где напротив двери размещался красный угол с иконостасом. На полке в центре находился триптих. Мария Сергеевна стала молиться, обращаясь к Ангелу-Хранителю:

«Молю тебя, ангеле хранитель мой добрый, кто облагодетельствовал меня, светом своим осенил меня, защитил от напасти всевозможной. И ни зверь лютый, ни ворог меня не поверже. И ни стихия, ни лихой человек меня не погубит. И ничто благодаря твоим стараниям не причинит мне зла. Под святым твоим покровительством, под защитой твоей пребываю я, любовь Господа нашего получаю. Так обереги же ближних моих, коих возлюбила я, как Иисус велел, обереги от всего, от чего меня защитил. Пусть ни лютый зверь, ни ворог, ни стихия, никакой лихой человек не причинят им зла. О сем молю тебя, ангеле святый, воитель Христов. И буде на все воля Божия. Аминь».

Звонок домашнего телефона врезался в тихие слова молитвы.

– Алло! Да. Я его жена Мария Сергеевна Платонова. Нет. Не может быть. Он не мог так уйти, – тихо произнесла она.

Мария Сергеевна почувствовала, как вокруг неё уплотнился воздух. Он стал вязким. Ей стало трудно дышать. Она перестала чувствовать тело. Её поглотила пустота, где не было ни времени, ни мыслей.

При первом взгляде на Георгия Константиновича Дмитриева бросались в глаза его высокая широкоплечая фигура и педантичные медлительные манеры, а выражение мужественного лица говорило о его силе и принципиальности.

В это пасмурное майское утро он был одет в тёмно-серый длинный двубортный плащ, из-под которого стрелками вытягивались узкие брюки, заканчивающиеся заостренными туфлями. В руках он держал небольшой кожаный саквояж, как будто прибыл из прошлого столетия.

«Производит впечатление вдумчивого и аккуратного человека», – подумал капитан Владимир Трифонов, разглядывая приехавшего на место происшествия частного детектива, нанятого женой покойного.

– Приветствую вас! Я – детектив Георгий Константинович Дмитриев. Буду параллельно с вами разбираться в этом деле. Вот моя лицензия и договор с Платоновой Марией Сергеевной, супругой покойного. Я разговаривал с вашим начальником и поставил его в известность о моём участии в расследовании.

– Здравия желаю, Георгий Константинович! Я – старший оперуполномоченный угрозыска капитан Трифонов Владимир Николаевич. Шеф мне сообщил об этом, – протянул руку для рукопожатия капитан. – Сегодня, пятого мая, в пять часов сорок пять минут утра в дежурную часть полиции поступил звонок от неизвестного. Он сообщил, что в Никольском саду на скамейке у фонтана лежит тело мужчины. Моя группа выехала по указанному адресу. Вслед за нами приехала «Скорая помощь», которую мы вызвали. Здесь, на скамейке, нами был обнаружен труп мужчины. Врач «Скорой» констатировал смерть. Следов насилия не обнаружили. В кармане пиджака нашли паспорт на имя Ивана Гавриловича Платонова. Прописан в коттеджном поселке «У реки». Я выяснил его домашний телефон и позвонил ему домой, – закончил скороговоркой доклад капитан.

– Мария Сергеевна должна скоро приехать вместе с сыном к четырнадцатому дому, в котором находится их квартира. Если тело Платонова ещë не увезут в морг, они подойдут на опознание покойного. Затем нам всем вместе нужно будет осмотреть квартиру Платоновых. А сейчас я могу с вами приступить к процедуре опознания. Мы с Иваном старые друзья, – сказал детектив.

– Хорошо. Тогда составим протокол опознания, – быстро проговорил капитан.

Трифонов позвал бригаду «Скорой помощи» и предложил им стать понятыми. Он достал из своей папки лист бумаги с ручкой и обратился к детективу.

– Я обязан вас попросить дать описание внешности покойного и указать особые приметы, если они есть.

– У Платонова Ивана Гавриловича европейский тип лица. Лоб высокий. Нос курносый. Волосы курчавые, русые, с проседью. Глаза голубые. Он коренастого телосложения и нормальной упитанности. Рост средний, примерно сто семьдесят сантиметров. На предплечье правой руки татуировка с изображением якоря, – медленно ответил Георгий Константинович.