– Не знаю, – честно произносит Руби, задумавшись. – Может, мы вообще единственные, у кого есть способности?

– Я так не думаю, – тут же отвечаю я.

– Почему? Ты не можешь быть в этом уверен, – не разрывая объятий, она меняет положение головы, устанавливая зрительный контакт. Даже в темноте – пусть и немного прерываемой ночником – заметен их отблеск. – Да это и не так важно…

– Это важно, – обрываю её, переставая скользить пальцами по телу. В комнате повисает напряжённое молчание, и я пытаюсь это исправить. – Я имею в виду, что… неизвестно, что у них на уме. Если их много, то рано или поздно они могут объединиться для не самой благородной цели.

Руби снова меняет положение, на этот раз на точно такое же, что было до этого. Похоже, обстановку разрядил: в комнате больше не царит напряжённость. Я не стал говорить ей истинную причину моих опасений насчёт других людей, которые также имеют сверхспособности, чтобы случайно не оттолкнуть её от себя. Мне нравятся наши взаимоотношения, но одно неверное слово может их разрушить, а я ни в коем случае не хочу этого допустить. Так что лучше пусть думает, что я опасаюсь тех людей по причине того, что они могут причинить вред, а не потому что могут стать для меня помехой.

– Мы в любом случае не можем знать ответ на этот вопрос, – после задумчивой паузы произносит Руби. – К тому же нельзя исключать и то, что они могут стать нашими друзьями, ведь не все люди плохие. А если твои опасения когда-нибудь подтвердятся, то… – она секунду замолкает. – Я не хочу об этом думать, тем более на ночь. Это совершенно бессмысленно, – в её голосе я улавливаю напуганные нотки.

– Все опасности пройдут мимо тебя, – говорю я, сильнее прижимая её к себе. – Обещаю.

Она ничего не отвечает. То ли она не видит в этом необходимости, то ли считает, что опасности неминуемы, но не хочет об этом спорить. Она лишь подтягивает одеяло, и я заботливо укутываю её. Я действительно не хочу, чтобы она как-то пострадала из-за чьих-то – будь то даже моих или её собственных – сверхспособностей. Не хочу видеть в её глазах боль или разочарование. Хочу, чтобы она была счастлива.

Постепенно комната погружается в полную тишину, и даже лёгкий ветерок из окна гуляет абсолютно бесшумно. Ночник тускло освещает угол мягко-зелёным цветом, не давая темноте подступиться к нему. Почему именно зелёный? Неужели он отгоняет все страхи лучше любых других цветов? Или Руби наугад выбрала цвет, не придавая никакого символического значения?

Отвожу взгляд от ночника и закрываю глаза, постепенно погружаясь в глубокий сон.

Утром я просыпаюсь позже Руби, прямо как в прошлый раз. Смотрю на время и с удивлением отмечаю, что сейчас почти одиннадцать утра; а по ощущениям как будто не выспался. Поднимаюсь и одеваюсь, а затем выхожу из спальни в поисках Руби, которая оказывается в гостиной. Она отрывает взгляд от книги и смотрит на меня с мягкой полуулыбкой.

– Доброе утро, – произносит она. – Ты так хорошо спал, не стала тебя будить.

– Ага, вот только я ни черта не выспался, – потираю пальцами переносицу, пытаясь прийти в себя. Да уж, всё-таки столько спать нельзя. – Я в душ, вдруг поможет проснуться.

– Завтрак на столе на кухне, – коротко сообщает Руби и возвращается к чтению книги.

Так хочется подойти к ней, обнять и никогда не отпускать. Продолжаю смотреть на неё несколько секунд, борясь с этим желанием, а затем всё-таки направляюсь в ванную комнату. Руби такая хорошая. Нет, это слово недостаточно точно описывает её. Идеальная! Она – идеальная. Я почти точно уверен, что и у неё найдутся свои секреты и тайны, о которых лучше никому не знать, но, чёрт возьми, мне плевать на это! Она мне безумно нравится!

Приняв душ и съев самый лучший завтрак в мире, приготовленный самой восхитительной девушкой в моей жизни, возвращаюсь в гостиную, где застаю Руби в точно таком же положении – она сидит на диване, одна нога касается пола, а другая согнута и полностью лежит на диване. Сажусь рядом с ней, но даже не притрагиваюсь, хотя очень хочется, боясь разрушить её идиллию. Однако она захлопывает книгу и смотрит на меня, а затем выдаёт:

– Я сегодня телепортировалась, – удивлённо смотрю на неё, и она несколько раз кивает головой. – Да-да, я телепортировала саму себя, – повторяет она. – Просто стояла в ванной комнате перед зеркалом, как мне в голову совершенно неожиданно пришла мысль не дойти до кухни, а телепортироваться туда. Тогда я сосредоточилась на этом, в деталях представила себе кухню, даже закрыла глаза. А когда открыла их, то уже была не в ванной, а перед кухонным столом.

– И как ощущения? – заинтересованно спрашиваю я.

– Весьма странные, – она отводит взгляд, делая небольшую паузу. – Во время самого процесса чувствовала себя так, словно мои органы исчезают, а я сама становлюсь невесомой. И всё это происходит с такой скоростью, что мысли даже не успевают пронестись, – она усмехается. – А потом, когда я уже была на кухне, мне стало плохо. Несильно, просто закружилась голова и немного потемнело в глазах.

– А сейчас ты хорошо себя чувствуешь? – обеспокоенно спрашиваю я.

– Да, сейчас всё в порядке.

– Точно? Посмотри на меня, – она поворачивает голову и смотрит на меня немного укоризненно. – Пожалуйста, будь аккуратна со своими силами, а то мало ли… сведут тебя ещё в могилу.

– Эй! – восклицает она, несильно пихая меня в плечо. – Я бы не стала использовать свои силы, если бы чувствовала себя очень плохо. Я не настолько глупая!

– Я и не считаю, что ты глупая, – заверяю её. – Просто я… беспокоюсь о тебе и не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Наверняка есть какой-то предел, достигнув которого можно умереть или, по крайней мере, серьёзно покалечиться. И я очень надеюсь, что ты не дойдёшь до этого предела, – я замечаю её хитрый взгляд и самодовольную улыбку. – Что?

– Я тебе нравлюсь, – уверенно произносит она, не переставая улыбаться.

– Конечно, нравишься, – спокойно отвечаю я, и она на секунду меняет выражение лица, явно удивляясь моей спокойной реакции. – Я в жизни не встречал кого-то восхитительнее, чем ты, – её щёки начинают краснеть, и приходит моя очередь самодовольно улыбаться. – И поэтому я хочу, чтобы ты была в безопасности.

Притягиваю её к себе и целую, и она отвечает взаимностью, руками обхватывая мою шею.

***

Через день друг Руби сообщает, что изучил осколок метеорита. Руби хотела тем же вечером поехать к нему, но я её остановил: ей нужно отдохнуть после смены. После долгих уговариваний она согласилась отложить встречу на сутки.

И вот, наконец, мы снова оказываемся у него дома, но в этот раз в гостиной. Если быть честным, то Даррен мне сразу не понравился, слишком он… любопытный. Конечно, это можно объяснить его профессией, но моя интуиция с этим не соглашается и считает, что это лишь прикрытие. Да и в целом этот Даррен какой-то отталкивающий, не хочется долго находиться в его обществе. И, похоже, он так же думает обо мне.

– Я изучил осколок, который ты мне дала, – его взгляд направлен на Руби. – Как я и сказал, это действительно метеорит. И вот что странно: по всем внутренним характеристикам это палласит, но внешне он выглядит как абсолютно другой вид. Более того, я нашёл, как бы понятнее выразиться… остатки чего-то не известного науке, – он делает паузу, наблюдая за нашей реакцией, а затем, видя только недоумение, пытается объяснить. – Вероятнее всего, этот необычный палласит излучал некую остаточную энергию, которая при прямом контакте с кожей перешла… на вас. И поэтому вы получили сверхспособности. И ощущения боли, головокружения и прочих подобных симптомов могут свидетельствовать как раз о контакте с палласитом, – он аккуратно подбирает слова. – В теории, – добавляет он.

– В теории? – недоверчиво переспрашиваю я, и Даррен оскорбительно на меня смотрит.

– Да, в теории, – отвечает он. – В осколке всё ещё есть остатки этого необычного элемента, но в очень малых размерах. Я не могу точно сказать, что это. Это есть в составе палласита, но оно не известно науке: нет ни названия, ни каких-либо характеристик, – он устало трёт переносицу, как будто и сам начинает запутываться в своих объяснениях. – Давайте, чтобы не путаться, будем называть это нечто, не известное науке, скажем… Иной материей? Потому что это действительно что-то иное, – усмехается он.