Во-первых, меня очень сильно смущает факт существования того странного осколка камня. Он блестел, причём его можно было обнаружить, даже не всматриваясь, что доказывает то, что он действительно был очень ярким. Однако, когда я отчётливо его увидела, он оказался абсолютно неблестящим камнем, более того, он не был похож на все те камни, что я видела до этого в Антарктиде. Даже не могу припомнить, видела ли я что-то подобное вообще где-либо.

Во-вторых, у меня начала кружиться голова, хотя причин для этого никаких не было. Ничего резкого я в тот момент не делала, просто нагнулась, подняла каменный осколок и спрятала его в карман. Хорошо, допустим, что головокружение – абсолютная норма, здесь нет ничего удивительного. Хотя мне всё ещё кажется это странным.

В-третьих, резкий холод. Я была достаточно тепло одета, чтобы не замерзать, но в тот момент меня словно бы кинули в сугроб без всякой одежды. И это было очень резко, хотя думаю, что холод должен был распространяться постепенно, а не сразу. Ощущения были очень странными, словно мои внутренности действительно покрывались льдом. Этот момент тоже кажется весьма загадочным.

В-четвёртых, самая главная причина, по которой я не могу поверить в случившееся, это то, что нет никаких последствий. У меня наверняка была какая-то рана, потому что я точно чувствовала кровь, даже видела её, хотя в этом уже не так уверена. Не могла рана так быстро зажить. Перестать кровоточить – да, зажить – нет.

А может, мне вообще это всё снится? Или я просто умерла, поэтому не чувствую боль? Для проверки как можно сильнее щипаю себя за руку, отчего мне становится больно. Хорошо, это не сон, и я жива. Тогда у меня остается множество вопросов к случившемуся.

***

Ещё одна странность происходит на следующий день, когда я вновь ступаю на материк.

Поскольку я не уверена в правдивости вчерашнего дня, то решаю устроить небольшую проверку, за которую меня наверняка убьёт медработник, если узнает об этом. Я немного отхожу от группы, старательно делая вид, что хочу запечатлеть прекрасный кадр, состоящий из синей воды и окружающих её льдов, и снимаю перчатку. Жду несколько секунд и прищуриваюсь, понимая, что я совершенно не чувствую холод. Присаживаюсь на корточки и прикасаюсь к снегу – такая же ситуация. Будто я трогаю предмет комнатной температуры: ощущаю лишь форму. Может, что-то не так с моими руками? Оттягиваю ворот куртки и всего, что находится под ней, и запускаю туда руку, ощущая тепло тела. Надеваю назад перчатку, всё же делаю хороший снимок потрясающего вида и возвращаюсь к группе людей.

Хорошо, руки по-прежнему что-то чувствуют, но только не холод. На фоне вчерашних событий это не кажется чем-то шокирующим: это можно списать на последствия обморожения, в отличие от сверхъестественного заживления раны. Хотя, если бы потерялась чувствительность, то она бы распространилась и на холод, и на тепло, а не на что-то одно. Наверное. В любом случае, я ещё больше уверена, что что-то не так, вот только не знаю, с чем именно – со мной или с тем инцидентом. А, возможно, со всем вместе?

Проведя последний день на прекрасном ледяном материке, возвращаюсь в каюту. Скоро мы отплываем от континента, поэтому я мысленно прощаюсь с пингвинами, тюленями и прочими обитателями Антарктиды, в том числе и с растениями. Хотя они и останутся на сделанных фотографиях, я всё же буду скучать по ним. Буду ли я хотеть вернуться сюда? Кто знает, может быть. Я люблю путешествовать, особенно по холодным местам.

Сажусь на кровать, опираюсь плечом об её изголовье, кладя правую руку на тумбу, и мысленно представляю путь обратно в Нуук. Антарктида, конечно, является незабываемым местом, и я ни капли не жалею, что смогла посетить этот прекрасный континент, но добираться до дома – дело очень непривлекательное. Столько пересадок нужно сделать: Ушуайя, Буэнос-Айрес, Барселона, Копенгаген, Кангерлуссуак и только потом Нуук. По-моему, проще сразу до России добраться… хотя у меня ещё не доделана виза, так что смысла в этом нет никакого. О нет, ещё же пролив Дрейка…

Внутри всё съёживается от мысли о проливе, и я чувствую очень странные ощущения в районе руки, мирно лежащей на тумбе. Перевожу взгляд и вижу медленно расползающуюся изморозь по деревянной поверхности. В ужасе вскакиваю на ноги, не отводя взгляд от тумбы. Изморозь дальше не распространяется, но и не исчезает. Перевожу взгляд на свою руку и вижу еле заметный пар, исходящий от неё.

– Что за… – вместе со словами из моего рта выходит морозный пар, хотя в каюте тепло.

Тут же закрываю рот и сжимаю руку в кулак, надеясь, что это поможет ситуации. Я не чувствую никакого холода, и в данный момент не понимаю, хорошо это или плохо. У меня тут вообще-то изморозь образовалась на тумбе, а от меня самой исходит морозный пар – вещи посерьёзнее ощущения холода. Как такое вообще возможно? Этого не может быть!

Разжимаю кулак и не замечаю ничего сверхъестественного. Обычная рука, пальцы, никакого пара нет. Медленно сажусь на кровать и осторожно изучаю поверхность тумбы: изморозь всё так же присутствует, витиеватыми узорами красуясь на деревянной поверхности. Я так и продолжаю всматриваться в эту удивительную картину, не зная, что делать в такой ситуации.

Это ведь я сделала? Это началось из-за контакта моей руки и тумбы, потому что когда я перестала трогать этот предмет мебели, то и изморозь перестала распространяться по поверхности. Значит, это действительно моих рук дело. Но тогда почему до этого ничего не происходило? Это началось так же внезапно, как и закончилось. Что-то здесь явно не так.

Неуверенно дотрагиваюсь пальцем до изморози и тут же его отдёргиваю, хотя ничего страшного не происходит. Тогда я снова соприкасаюсь с замороженной поверхностью, но уже не убираю руку. Положив целую ладонь, я понимаю, что не чувствую чего-то странного, и ничто странное не происходит. Словно так и должно быть. Медленно скольжу по морозным узорам, даже не задумываясь, куда направлять палец – интуиция и внутренние ощущения делают это за меня.

Снова убираю руку и задумчиво смотрю на ледяной узор. Отсутствие ощущения холода, внезапно исчезнувшая рана, морозный пар изо рта в тёплом помещении, изморозь на тумбе – это всё неспроста. Со мной точно что-то случилось в той расщелине, и от этого осознания вопросы множатся в голове. Что именно со мной произошло? Происходило ли это с кем-то ещё? И каких последствий я могу ожидать?

Мне нужно найти ответы на вопросы, нужно узнать, что со мной случилось. И, похоже, я знаю человека, который сможет мне помочь.

Доделав очередную иллюстрацию на заказ, устало откидываюсь на спинку стула и потираю уставшие от работы за компьютером глаза. Тело немного затекло, так что я встаю, разминая мышцы, и подхожу к окну. Погода сегодня пасмурная, того и гляди вечером пойдёт дождь, который стал уже нормой за прошедшую неделю.

Отхожу от окна и начинаю собираться. Какая бы погода на улице ни была, всё равно мне нужно докупить некоторые вещи для предстоящей поездки в Австралию. Если верить прогнозу погоды, то температура воздуха сейчас там выше, чем в Ушуайе, на целых четыре градуса, однако всё же нужно прихватить вещи потеплее. Да и по мелочи закупиться.

Благо, я живу недалеко от торгового центра, так что долго идти не приходится.

Внутри меня встречает суета, не обращающие ни на что внимание люди и яркие витрины магазинов. Только я поднимаюсь на четвёртый этаж, как по всему зданию начинает разноситься пожарная тревога. Я был уверен, что сегодня всё будет так, как я запланировал, однако вновь жизнь идёт наперекосяк!

– Вы, должно быть, издеваетесь! – возмущаюсь я, пытаясь сориентироваться в пространстве и понять, где находится ближайший выход.

Нахожу нужную лестницу и спускаюсь. Оказавшись между третьим и вторым этажами, замечаю что-то под моими ногами, словно какой-то камень. Уже собираюсь отпихнуть его ногой в сторону и продолжить спускаться, но почему-то делаю всё в точности наоборот. Поднимаю маленький предмет и заинтересованно рассматриваю его: он имеет почти что чёрный цвет, а поверхность у него неровная, вся в микроскопических кратерах. Я бы сказал, это осколок необычного камня. Отчего-то внутри возникает странное ощущение, но я не обращаю на него внимание, пряча найденное в карман и спускаясь.