Специалисты бокса отметили, что во всех предыдущих боях Теофило ни разу не пришлось пустить в ход свою правую руку — он выиграл все поединки вот уж поистине «одной левой». Но в финальном бою двукратному олимпийскому чемпиону пришлось поработать двумя руками. Поединок получился примерно равным, ни о каком подавляющем преимуществе Стивенсона говорить не приходилось. Оба боксера заслуживают самой высокой похвалы за мужество и благородство, которое они в равной мере продемонстрировали во время поединка. И не случайно, когда прозвучал завершающий гонг и рефери провозгласил Стивенсона победителем, недавние соперники дружески обнялись и прямо на ринге, в «боевых доспехах» сфотографировались на память.
Через несколько дней Петр Заев так оценил победное выступление своего соперника:
— Я счастлив, что в финале олимпийского турнира встретился с замечательным кубинским спортсменом Теофило Стивенсоном. Свои лучшие качества — быстроту, силу, напористость, точность удара — Теофило в полной мере продемонстрировал и на московском ринге. Я покривил бы душой, если бы сказал, что не мечтал выиграть у великого Стивенсона. И все-таки, даже проиграв, я не перестаю восхищаться его блестящей техникой и необычайной корректностью. Несмотря на то что Теофило одерживает вот уже третью победу на Олимпийских играх, мне кажется, он находится в расцвете сил, в расцвете своего таланта. Желаю ему дальнейшего спортивного долголетия и мечтаю встретиться с ним на чемпионате мира-82.
Прямо скажем, не часто с таким уважением и такой симпатией отзывается побежденный о победителе.
Специалисты бокса уже не раз давали оценку напористому, силовому стилю кубинских боксеров. Но и без этого ясно, что большой олимпийский успех пришел к ним благодаря необычайно упорным тренировкам. Те, кто в дни олимпийского турнира бывал на тренировочных занятиях кубинской сборной, уходили с них потрясенными: такого ураганного темпа, такой самоотверженности, таких нагрузок прежде не видел никто. Расхожее выражение «сошло семь потов» к тренировкам кубинцев неприменимо, здесь надо бы говорить о «ста потах». Боксирование с гантелями в руках, причем в бешеном темпе, три, пять, семь раундов на ринге и многое другое — вот элементы тренировок уже непосредственно в период Олимпиады. И можно лишь догадываться, что было во время подготовки к Играм. А потому успех кубинской команды вполне закономерен.
Финальный день олимпийского турнира боксеров, по всеобщему мнению, удался на славу, продемонстрировав очень высокий уровень современного любительского бокса. Медали получили самые достойные атлеты, те, кому удалось преодолеть предварительные туры и сохранить достаточно сил для «финишного рывка». Но не меньше, чем чисто спортивная сторона турнира, зрителей радовала и атмосфера поединков. Бокс —- своеобразный вид спорта, в нем противостояние спортсменов приобретает, так сказать, «законченную» форму, это — оголенный бой. И тем приятнее, что азарт борьбы на ринге сразу же после гонга сменялся дружескими чувствами. Причем проявлялись эти чувства не только в традиционных рукопожатиях — они просто-напросто обязательны, но и в других, незапланированных действиях — когда боксеры уходили с ринга обнявшись, дружески беседовали друг с другом и с тренерами своих конкурентов. И немало для создания такой поистине товарищеской атмосферы сделал самый опытный и авторитетный боксер олимпийского турнира Теофило Стивенсон.
Перед отъездом из Москвы Стивенсон встретился с журналистами. Вопросы ему задавали самые разные, но чаще всего присутствующих интересовали планы спортсмена.
— Прежде всего, — сказал улыбаясь Теофило, — я хочу закончить учебу. Ну и, конечно, отдохнув немного, вновь приступлю к тренировкам. Хочу выступить на чемпионате мира 1982 года, попробую отстоять свой титул. А там через два года после этого — Олимпиада в Лос-Анджелесе. Думаю, что смогу там выступить. И если мне это удастся, приложу все силы, чтобы выиграть.
…Остаётся в строю
Победа Теофило Стивенсона на Московской олимпиаде сделала его своеобразным рекордсменом — он первым среди боксеров тяжелого веса стал обладателем титула трехкратного чемпиона. Он и без этого успеха вкусил славы, и без того его коллекция наград являлась одной из самых полных в мире. Но спортсмен мечтал о том, чтобы флаг острова Свободы вновь был поднят на флагштоке в честь победы кубинского спорта, ибо считал, что победа будет принадлежать не лично ему, а всей республике.
Могли бы кубинские тренеры выставить в этой весовой категории кого-либо другого? Вероятно, да. Однако ни в ком они не могли быть так уверены, как в Теофило: он не раз доказывал свою надежность на рингах Мюнхена, Монреаля, Гаваны, Белграда, во время матчей с командой США.
Во время Игр в Москве Стивенсон уже не был тем бесшабашным парнем, который мог провести час-другой забыв обо всем. Состояние спортсмена в какой-то степени раскрывает материал корреспондента агентства Ассошиэйтед Пресс Уилла Гримсли, который освещал Игры XXII Олимпиады. Надо сразу сказать, что Гримсли — ведущий корреспондент спортивной службы АП, он писал отчеты обо всех матчах за звание абсолютного чемпиона мира по боксу среди профессионалов, в которых участвовал Мохаммед Али.
Вот что передал Гримсли из Москвы:
«Теофило Стивенсон зарекомендовал себя на Московской олимпиаде как недосягаемый, молчаливый человек. 28-летний кубинский боксер удобно расположился в фойе спортивного комплекса Олимпийской деревни, погрузившись в телепередачу о соревнованиях по плаванию, и, казалось, не замечал никого вокруг.
Стивенсон — симпатичный негр 193-сантиметрового роста и 100-килограммового веса, с длинной сильной шеей. Он похож на изваяние.
Он очень напоминает Мохаммеда Али и обладает многими достоинствами этого боксера. Но ему чужды присущие Али напыщенность, хитрость и стремление находиться в центре внимания. Казалось, Стивенсон хотел остаться незамеченным, хотя, конечно, привлекал к себе всеобщее внимание. Это, несомненно, его большое достоинство. Как и Али, он может сразить одним лишь взглядом.
В ответ на намерения говорящих по-английски журналистов взять у него интервью Стивенсон поднимал вверх руки и произносил: „Я не говорю по-английски“. Это была уловка — он понимает и говорит по-английски прекрасно. Однако говорящий по-испански шведский журналист вынудил Стивенсона дать интервью.
— Али в октябре будет выступать против Холмса, — сказал кто-то из присутствовавших. — Кто, по-вашему, победит?
Не отрывая глаз от телевизора, Стивенсон ответил:
— Холмс. Али слишком толст и не в форме. Он должен проиграть.
Стивенсона спросили, хотел бы он когда-нибудь боксировать с Али или Холмсом.
— Однажды я предложил Али бой из трех-четырех раундов, — ответил Стивенсон, — но Али сказал „нет“.
— Хотели бы вы выступить против Холмса на таких условиях? — спросили Стивенсона, на что он ответил по-испански:
— Да. Я ему предлагал, но он сказал „нет“. Только три-четыре раунда, не больше, — повторил боксер.
Он добавил, что всегда будет только боксером-любителем.
— Для меня достаточно трех раундов. Я укладываюсь в это время, чтобы побить противника, — заявил Стивенсон. — Мне кажется, я побил бы и Али, и Холмса. Никаких пятнадцати раундов, — продолжал Теофило, не отрывая глаз от телевизора. — Я разделаюсь с ними за три или раньше.
На вопрос, собирается ли он уходить из спорта, Стивенсон пожал плечами. „А Лос-Анджелес?“ — был повторен вопрос об Олимпиаде 1984 года. „Возможно“, — был ответ».
Гримсли «нарисовал» нелегкого парня, с которым непросто разговаривать. Это вполне объяснимо. Дело в том, что Теофило, как никто другой, понимал, что его победа на Олимпиаде зависит от того, в каком состоянии он поднимется на ринг. Вот почему он не хотел «растрачивать» себя на интервью. К тому же не надо забывать, что Гримсли — американец и его репортажи были адресованы прежде всего американскому читателю, который любит видеть даже в спортивных репортажах «жесткую» позицию, любит, чтобы боксера ему преподнесли обязательно «кровожадным» — отсюда и появилось в устах Стивенсона словечко «разделаюсь», которое противоестественно для чемпиона.
